Гевара по прозвищу Че - Пако Тайбо II

Кароль утверждал, что русские эксперты не пытались удержать кубинцев от непроизводительных затрат, сдержать их непрактичную поспешность, не препятствовали им заказывать оборудование предприятий, для которых на острове не было никакого сырья. Но советские советники не были независимыми. Они были неправомочны принимать решения и привыкли работать в условиях жесткой советской иерархии. В отношениях кубинцев с русскими консультантами с обеих сторон проявлялось сдержанное неудовольствие: кубинцы сетовали на низкое качество техники, продававшейся им по мировым ценам, а русские изумлялись неблагодарности тех, кому техника предоставлялась на условиях чрезвычайно льготных кредитов.

Трудности возникали и вследствие нехватки технически подготовленных управляющих, способных осуществить пуск завода. Эдвард Бернстейн рассказывал, что Гевара поручил управление одной из фабрик двадцатитрехлетнему барбудо, предприятием, ранее принадлежавшим фирме "Проктер энд Гэмбл", руководил врач, немного знакомый с химией, а медным рудником в Ма-тамбре командовал геолог из США, который хотя и разбирался в ведении горных выработок, не имел ни малейшего понятия о шахтной вентиляции.

Спустя полтора года, в 1963-м, Че признается уругвайскому журналисту Эдуарде Галеано: "Броситься сломя голову в индустриализацию было грубой ошибкой. Мы хотели одним махом избавиться от всего нашего импорта, выпуская готовые изделия... Мы не видели тех огромных сложностей, которые были связаны с ввозом полуфабрикатов".

В 1965 году эксперты ЦРУ сообщили, что проект индустриализации являлся чрезмерно амбициозным и преждевременным, что в нем значительная часть кубинских инвестиционных ресурсов была привязана к программам, которые были лишены необходимой цельности и/или предусматривали производство товаров, имевших весьма незначительную ценность как на внутреннем, так и на международном рынке. Причины, породившие эти недостатки, были очевидными: нехватка людских и материальных ресурсов, отсутствие опыта крупного строительства (во времена Батисты его в основном вели специалисты из Соединенных Штатов Америки с использованием американской же техники), а также организационная и плановая слабость. К этому следует добавить массовое бегство инженеров за границу в ходе революции и то, что стандартные индустриальные проекты, разработанные в коммунистическом блоке, были малопригодны для тропического климата, имели низкое качество и непродолжительный эксплуатационный срок.

В мае того же самого 1961 года К.С. Кароль взял у Че интервью. Гевара высказал весьма критическое отношение к советской модели. Они говорили по-французски: "Че владел языком с непринужденностью, лишь время от времени беспокойно спрашивал, не слишком ли испанизирован его словарь". Первой темой был социализм:

"Здесь люди учатся во время работы и все еще являются новичками... Сам я не раз говорил с товарищами и слышал, что им не нравятся эти социалистические дела, а я тогда спрашивал их: разве вы не согласны с аграрной реформой, или городской реформой, или экспроприацией американских владений, или национализацией, или социальной справедливостью и всеобщим правом пользоваться плодами своего собственного труда? Они принимались клясться, что это не так, что все это им нравится, что все они готовы жизнь отдать за это. Так что я сказал им: если вам нравится все это, значит, вы точно являетесь сторонниками социализма, и они ушли, слегка успокоившись".

Кароль поинтересовался, не опасно ли пользоваться пустыми, догматичными и начетническими коммунистическими руководствами Москвы в таком политическом вакууме. Че ответил, что ничего не знает об этих руководствах и что ему нужно будет попросить кого-нибудь еще рассказать о них. Кароль понял, что сам не сможет глубже объяснить этот вопрос. Их жизненный опыт и идейный багаж представляли собой просто-напросто различные миры: один из собеседников был левым марксистом, чьи представления сформировались под влиянием противоречий между риторикой сталинизма и его авторитарной практикой, а другой - латиноамериканским радикалом, личный революционный опыт которого в сочетании с идеологическим блеском марксизма и очень ограниченным представлением о реальной истории социализма давал ему совершенно иную перспективу. Че сказал Каролю, что формулы из руководств по марксизму кажутся ему "второстепенным вопросом, что политическое образование на Кубе нисколько не зависело от них". Он попытался объяснить, что на Кубе не может быть расцвета сталинизма, что коллективное сельское хозяйство возникло в соответствии с пожеланиями кампесинос, а не вопреки им, что индустриализация будет совершена не путем жертв и что капиталистическая блокада наподобие той, которой был окружен СССР, больше невозможна. Он сказал, что совершенно необходимо использовать опыт социалистического строительства в Восточной Европе, особенно при подготовке молодых специалистов-техников.

"Я был бы лжецом - добавил Кароль, -, если бы сегодня сказал, что в 1961 году аргументы Че убедили меня. Его мощная индивидуальность и интеллектуальное обаяние действовали безошибочно, но у меня сложилось впечатление, что он закрывал глаза на действительное положение вещей в социалистическом блоке, потому что так ему было удобнее. Человек его интеллекта и проницательности не мог не поразиться числу тех недостатков и несоответствий, которые он обязательно должен был заметить в только что открытых им для себя социалистических странах. В отличие от правоверных коммунистов, он не повторял упрощенных лозунгов советской пропаганды".

Тем временем блокада Кубы усиливалась, и влияние Советского Союза, который дал кубинцам отсрочку, а также предложил им экономическую модель, возрастало. СССР увеличил свой кредит Кубе еще на сто миллионов долларов - не столь уж большое, но многозначительное число.

Че вел труднейшую работу по управлению промышленностью, в которой пытался внести улучшения в советскую модель, продолжая одновременно подавать пример добровольной работы (он много трудился на строительстве школы в Гаване) и учиться. Он поддержал семинар по "Капиталу" Карла Маркса, организованный политическим экономистом, советским испанцем по имени Анастасио Мансилья. Занятия проходили каждую среду по вечерам. Мансилья начинал говорить, и где-то через полчаса Че начинал высказывать сомнения в каждом произнесенном лектором слове. Споры затягивались до полуночи, а то и дольше.

Кароль не ошибался, когда утверждал, что недостаток политического содержания в революции возмещался социалистическими декларациями, что давало возможность выдвинуться второстепенной бюрократии, опиравшейся на ортодоксальные марксистские учебники, и что в этом процессе наиболее косные Догматики из Народно-социалистической партии Кубы должны будут взять верх. Дебаты об искусстве и литературе, проведенные в Национальной библиотеке в июне, как раз и показали напряженность, возникшую среди ведущих бюрократов в области культуры, принадлежавших к НСП.