Гевара по прозвищу Че - Пако Тайбо II

* * *

Через несколько дней после статьи "Против бюрократизма" Че опубликовал в "Верде оливо" еще одну работу. Она называлась "Куба: историческое исключение или авангард антиколониальной борьбы?" и явилась первым призывом к латиноамериканской революции. Приведенные в ней доводы опровергали мысль о том, что условия, сложившиеся на Кубе во второй половине пятидесятых годов, являлись исключительными и что революции в Других странах Латинской Америки невозможны.

* * *

В шесть часов утра 15 апреля 1961 года американские самолеты "Б-26", пилотируемые кубинскими пилотами, подготовленными Центральным разведывательным управлением США, сбросили бомбы на авиабазы в Сантьяго, "Сан-Антонио-де-лос-Баньос" и "Сьюдад-Либертад". Этот налет явился прологом к давно ожидавшемуся вторжению.

В соответствии с планом чрезвычайной ситуации Че отправился на запад острова, в Пинар-дель-Рио, где он должен был в случае нападения принять командование над вооруженными силами региона. Раулю Кастро была поручена восточная армия, а Альмейде - центральная часть Кубы. Всего через несколько часов майор Гевара выступал на митинге ополченцев, вернувшихся после боев с бандами контрреволюционеров. Эти боевые действия получили в народе название "очистка Эскамбрея". На фотографиях видно, как слушатели подняли над головами тысячи винтовок в ответ на слова Че:"Приятно было узнать, что по крайней мере один вражеский самолет определенно был вчера сбит и разбился, охваченный пламенем... Тем же утром мы увидели Юниверсо Сан-чеса, который, раненный шрапнелью, все же продолжал выполнять свои обязанности, так как нападение могло повториться... Он назвал контрреволюционеров современными нацистами, трусами, преступниками и лжецами.

Мы не знаем, окажется ли эта недавняя атака прелюдией к объявленному вторжению пяти тысяч гусанос ... Но они смогут пройти лишь по трупам наших павших товарищей, по развалинам наших фабрик - такова наша крепнущая решимость. Родина или смерть!"

На следующий день Че был в Гаване, где состоялись похороны жертв воздушного налета. Похоронная процессия шла по Двадцать третьей улице, оцепленной тысячами вооруженных ополченцев; на крышах домов стояли зенитные установки. Выступая на похоронах, Фидель категорически отверг возможность того, что самолет был кубинским, как утверждала пропаганда ЦРУ; он ясно понимал, что цель операции состояла в том, чтобы уничтожить кубинские воздушные силы на земле, открыв таким образом путь к вторжению с моря. И в полном соответствии с логикой последнего боя, с лозунгами "все или ничего", "родина или смерть" находилось признание социалистического характера кубинской революции, о чем Фидель во всеуслышание объявил в декрете.

Почему этот декрет вызывал у Че такую досаду? В конце концов, это была его собственная идея. Он полагал, что нет никакого иного пути развития, кроме социализма, и события, казалось, подтверждали это. Но имелась ли возможность составлять планы на будущее, когда Куба вновь оказалась перед угрозой войны? На протяжении минувшего года он часто думал о том, что социальный радикализм кубинской революции может раствориться в компромиссах и политиканстве. Ведь для человека, которому всегда нравилось оставлять за собой выжженную землю, которому так подходили метафоры сожженных за собой кораблей и мостов, время, когда страна открывала перед собой двери к раю или аду, не оставляя себе иного выбора, могло стать звездным часом.

Через несколько часов Че снова оказался в Пинар-дель-Рио. Фидель считал, что вторжение состоится на западе - там, где берег Кубы обращен к континенту, - так что Че находился в зоне, где, по сведениям кубинской разведки, следовало ожидать первых сражений. На исходе того же дня произошел странный несчастный случай, породивший множество слухов. Че сделал резкое движение и уронил пояс, на котором висел взведенный пистолет. Пистолет выстрелил, и пуля задела щеку Гевары. Различные источники не сходятся насчет того, куда пришлось ранение, в щеку или шею, но все соглашаются, что пуля чуть не пробила ему череп. Раненого немедленно доставили в больницу и оказали ему помощь. Че не стали давать никаких обезболивающих: врачи считали, что они могли бы вызвать аллергическую реакцию и спровоцировать приступ астмы, который в свою очередь повлек бы за собой паралич. Из Гаваны прилетела Алейда, чтобы ухаживать за мужем.

Тогда же, в 11 часов 45 минут ночи, группа ополченцев вступила в столкновение с авангардом десанта - группой легких водолазов, обнаруженных у южного побережья острова, в районе Плая-Хирон неподалеку от болота Сапата. Революционное командование узнало о событии менее чем через полтора часа. Той же ночью в Пинар-дель-Рио была проведена организованная ЦРУ отвлекающая высадка десанта. На резиновых шлюпках было установлено электронное оборудование, которое имитировало приближение судна к берегу. Майор Гевара удрал из госпиталя.

На протяжении ночи Фидель лично руководил мобилизацией ополченцев и формированием батальонов. Он пустил в ход все резервы, которыми располагал, в том числе и Школу командиров ополчения в Матансасе, лишь бы не дать десанту возможности захватить плацдарм. Лидеры революции снова превратились в партизан. В район боев отправились министр труда Аугусто аРтинес, Эмилио Арагонес, шеф полиции Эфихенио Амейхейрас и Оскар Фернандес Мель. Че переговорил с Фиделем в восемь часов утра. Захватчикам удалось занять три небольших населенных пункта в районе болота Сапата; произошли первые огневые контакты.

И Фидель, и Че все еще считали, что высадка была лишь тактическим маневром, а настоящее вторжение будет произведено где-то в другом месте. Че потребовал транспорт и солдат, умеющих стрелять из 120-миллиметровых минометов. Фидель смог найти и людей, и технику.

План операции был не так уж и плох, если не считать того, что ЦРУ недооценило политическую обстановку в стране. Интервенты должны были захватить плацдарм, оснащенный взлетно-посадочной полосой, назвать его "освобожденной территорией", доставить туда "правительство в изгнании", после чего немедленно получили бы признание со стороны Соединенных Штатов и ряда правительств Латинской Америки. В подготовке и проведении вторжения участвовало не только правительство США, но и правительства Луиса Сомосы в Никарагуа и Мигеля Идигораса в Гватемале, которые предоставили возможность устроить на своей территории лагеря для подготовки десантников. Политический союз между либеральным правительством Кеннеди и двумя наиболее зловещими диктатурами на континенте может быть понят лишь в системе координат сумасшедшей логики холодной войны.