Информатор - Курт Айхенвальд

В конце августа к прокурорам явились адвокаты фирмы «Клири, Готтлиб, Стин и Гамильтон», представлявшей компанию «Адзиномото». В надежде на взаимопонимание прокуратура позволила им просмотреть некоторые видеозаписи, но и тогда общего языка с ними найти не удалось. «Адзиномото» отказывалась признать вину высших руководителей компании, и даже Мимото.

К тому же адвокаты японцев намекнули, что прокурорам не стоит слишком усердствовать, потому что против агентов ФБР, которые вели «Битву за урожай», выдвинуто обвинение.

Два юриста АДМ уставились немигающим взглядом на секретаршу. Они хотели ответов.

Лиз Тейлор нервно поежилась. С тех пор как руководство АДМ узнало о сотрудничестве с ФБР ее босса Марка Уайтекера, Лиз жилось нелегко. Некоторые сотрудники относились к ней с подозрением – и не без основания. Она уже два года знала об участии Уайтекера в расследовании и никому ничего не сказала. Он говорил, что, придя к власти, прекратит все злоупотребления в компании. Но Уайтекер уволился, а она осталась, и теперь на нее обрушилась охватившая компанию паранойя.

До сих пор Тейлор не задавали никаких вопросов. После увольнения Уайтекера двое юристов компании, Скотт Робертс и Дэвид Смит, явились в его кабинет и долго рылись в письменном столе и шкафах. Лиз молча наблюдала, гадая, что они ищут.

Похоже, они что-то нашли. У Уайтекера имелась голосовая почта, которую обслуживала сторонняя частная фирма. Юристы считали, что Лиз может знать код доступа к почте. Теперь они ждали ответа.

– Лиз, – увещевал ее Робертс, – вы служите в АДМ и обязаны отвечать на наши вопросы. Код нужен нам.

Тейлор помотала головой.

– Мне кажется, что я не вправе сообщать его вам. Это его личная почта, она не имеет отношения к АДМ.

– Лиз, у вас нет выбора. Вы обязаны сказать.

Они повторяли это снова и снова. Лиз не знала, как она должна поступить, и делала то, что подсказывала ей совесть, – отказывалась сообщить код. Раздосадованные юристы велели ей еще раз подумать во время обеденного перерыва. Она вышла из здания, раздираемая противоречивыми чувствами, и решила посоветоваться с Джимом Эпстайном. Эпстайн связался с Уайтекером, который сразу позвонил Лиз. На голосовой почте хранятся его личные сообщения, сказал он, и попросил ее не раскрывать код.

Лиз вернулась, приняв окончательное решение. Она не передумала и не раскроет код, сказала Лиз юристам.

Часа через два ей позвонил Брайан Петерсон, сменивший Уайтекера на посту начальника подразделения биопродуктов.

– Лиз, – сказал он, – боюсь, вам придется покинуть наш отдел. Мы переводим вас на секретарскую работу на заводе.

– Но почему? – потрясенно спросила Тейлор.

– Таково решение руководства, – ответил Петерсон. – В главном офисе у вас есть доступ к секретным документам, а АДМ вам больше не доверяет.{328}

В скромном офисном здании в центре Чикаго перед дверью с табличкой-номером 1603 стояли несколько сотрудников органов правопорядка. Нажав кнопку звонка, они ждали, почти физически ощущая, как их ощупывает невидимый глаз видеокамеры, спрятанной где-то под потолком. Они уже хотели позвонить еще раз, когда дверь открылась и их пригласили войти в одно из помещений чикагского ФБР.

Это было утром 5 сентября 1995 года, а действующими лицами были Спиринг, Маккей и Никсон из отдела по борьбе с мошенничеством, а также Эд Хербст из ФБР. Их проводили в комнату для переговоров, где ждали Бассет, Д'Анжело и Дейв Гроссман, руководивший делом Уайтекера.

Через несколько часов, после отсрочки почти в месяц, Уайтекер наконец снова встречался с прокурорами. Всеми владело напряжение, а Дейв Гроссман был донельзя раздражен: целая толпа – семь человек – собралась, чтобы допросить одного парня. Д'Анжело и Бассет, полагал Гроссман, опытные агенты, и подсказки юристов им не нужны. Он был уверен, что это сборище только помешает вызвать Уайтекера на откровенность – первый шаг к признанию своей вины. Гроссман загодя изложил свои соображения вашингтонским боссам, а теперь все они явились сюда, будто его мнение ничего не значит.

Гроссман оглядел собравшихся.

– Кто будет участвовать в допросе? – спросил он.

– Мы все, – ответила Спиринг.

– Чепуха. Вот два опытных агента. А вы здесь не нужны.

– Для нас это очень важно, – настаивала Спиринг.

– Кто ведет это расследование? – резко спросил Гроссман. – ФБР или нет?

– Это дело очень тонкое и многогранное, – медленно и отчетливо проговорила Спиринг. – Министерство юстиции будет помогать этому расследованию.

Атмосфера накалялась все больше. Гроссман требовал, чтобы агентам дали спокойно делать свое дело, Спиринг не менее горячо отстаивала право прокуроров присутствовать при допросе. Д'Анжело и Бассет не вмешивались, терпеливо ожидая, чем все разрешится.

– Послушайте, в конце концов, это наше расследование! – взорвалась Спиринг. – Не хотите работать с нами – прекрасно! Мы найдем других агентов.

– Вот и ищите! – рявкнул Гроссман, поднялся и вышел.

Д'Анжело и Бассет остались сидеть, потерянно глядя на юристов.

– Послушайте, – мягко произнес Д'Анжело, – я все равно хочу работать над этим делом. Парни, это дело просто супер.

Хербст кивнул и пошел искать руководителя офиса ФБР. Вскоре он вернулся с распоряжением: дело очень важное, и коней на переправе менять не станут. Вести расследование по-прежнему будут Д'Анжело и Бассет.

Но Дейва Гроссмана отстранили от руководства делом. Курировать расследование поручили старшему специальному агенту Роберту Гранту.

Стоял прекрасный сентябрьский день. Небо было ясным, дул прохладный ветерок. По мосту через реку Чикаго шла группа юристов и агентов ФБР, направляясь в офис Эпстайна на Южном берегу. Д'Анжело и Бассет обсуждали предстоящий допрос Уайтекера и предложили прокурорам задать столько вопросов, сколько те пожелают.{329}

Наконец все собрались и расселись за круглым столом.

– Итак, – произнесла Спиринг, – начинаем вторую беседу с Марком Уайтекером. Допрос будут вести агенты Д'Анжело и Бассет, вы уже встречались с ними, – обратилась она к Уайтекеру, пронизав его свирепым взглядом, говорящим, что вранье на этот раз не пройдет.

Первым высказался Эпстайн:

– Мой клиент преисполнен намерения сотрудничать и готов ответить на все вопросы, какие у вас возникнут.

Затем слово взял Д'Анжело. Он обратился к Уайтекеру, желая подчеркнуть всю важность правдивых показаний:

– Это ваш шанс выложить все начистоту и хотя бы отчасти восстановить свою репутацию. Расскажите все, буквально все, что вы делали, – даже если это не делает вам чести. Будет лучше, если мы услышим это от вас, а не от АДМ или других источников, потому что, сказав нам правду, вы поможете самому себе.