Чистилище - Захар Петров

- Якубович, держи!

Бывший глава лаборатории бросился на встречу летящей к нему тележки, схватил заряд и попытался понять, что именно сделала Вера. Но Вера суеты Якубовича уже не видела, она неслась по коридору, считая секунды. В зале прогремел взрыв…

Атомные заряды этого вида разрабатывались для размещения на военных базах, находившихся на территориях иностранных государств, дружественность которых была очень зыбкой. В случае переворота в государстве база подлежала эвакуации, а всё, что не могло или не успевало эвакуироваться, – не должно было попасть в руки бывших друзей. Но далеко не всегда имелась необходимость именно в тотальном уничтожении базы и прилегающей территории посредством ядерного взрыва, который на месте базы создаст кратер, а заодно уничтожит несколько близлежащих городков страны, оказавшейся столь негостеприимной. Иногда достаточно было просто «отравить» базу, расплескав по ней ядерное содержимое бомбы. Можно было заряд просто вынести на высокое открытое место посреди базы и запустить другой режим привода в действие заряда. Тогда небольшой взрыв изнутри вместо сжатия плутониевой начинки, наоборот его разбрасывал во все стороны, делая на десятилетия заражённой территорию в несколько футбольных полей, превращая тем самым базу в радиоактивный могильник.

Возможность приведения заряда в действие двумя способами была предусмотрена в дистанционном приводе-ноутбуке к нему. Эту же возможность повторил и Якубович в своей лаборатории, заменив электронный привод механическим. И в последнее мгновение он понял, что именно сделала Вера до того, как толкнула тележку к нему. Несильный взрыв ранил разлетевшимися осколками корпуса некоторых цестодов и только стоявшего рядом Якубовича разорвал на куски. Если бы этого не случилось, он бы сообщил цестодам, что помещение заражено. Он бы посоветовал всем тщательно помыться, одежду выбросить, а это обиталище оставить навсегда и искать другой цестодиум. Послушай они его советов – многие бы перенесли тяжёлую лучевую болезнь, но выжили бы и продолжили своё дело. Однако ничего сказать он не успел, и все цестоды останутся жить в Цестодиуме, будут дышать радиоактивным воздухом, питаться заражёнными продуктами и носить на себе наслоения разбросанных взрывом радиоактивных веществ, не понимая, почему у них стали появляться язвы и болезни, и почему они начали умирать один за другим.

Впрочем взрыв и радиоактивный выброс сразу же дурно сказались на цестодах – некоторые потеряли сознание, кого-то тошнило. Только Зозон выбежал за ней ещё в тот момент, когда Якубович ещё рассматривал в руках заряд.

Вера бегала по остекленевшим ходам, ища выход, а когда увидела долгожданные бетонные стены, не инкрустированные строителями, там её уже ждал Зозон. Он разминался, покручивая мечом. Как не странно, но именно эти до боли знакомые движения, напомнили ей того прежнего Зозона, человека сильного и доброго, человека, искавшего истину и старающегося не причинять зла женщинам и детям. Но посмотрев в пустые безжизненные глаза Соломона, она ещё раз убедила себя в мысли, что Зозон умер, умер ещё в Госпитале. А перед нею разминается труп Зозона, двигающийся труп, унаследовавший навыки того, кто когда-то жил в этом теле.

Сзади слышались крики. Опомнившиеся цестоды выбежали из зала и искали Веру. Наверняка Великие Цестоды участвовали в преследовании, а значит времени у неё было не больше полуминуты. Да и на долгий бой она была сейчас не способна: сказывалось психическое истощение в борьбе неустанно стучавшимся в её сознание червём. Она в три шага разогналась, метнула в Зозона левый секач и упала на спину, ногами вперёд, проехав несколько метров по скользкому стеклянному полу. Пока Зозон отбивал секач, отвлекшись и не поняв манёвра соперницы, Вера оказалась сзади него, быстро вскочила на ноги и нанесла мощный удар по шее вторым секачём. Зозон выронил меч, схватил руками кровоточащее рассечение, обернулся и посмотрел на Веру. И ей показалось, что в этом взгляде узнавался тот старый, настоящий Зозон. Услышав приближающийся топот, Вера подхватила брошенный секач и скрылась во мраке коридора, оставив Зозона дожидаться второй смерти.

XI. ПСИХОЛОГИ

1.

Не было не одного человека из тех, кому посчастливилось (или не посчастливилось) выжить в день Последней Мировой, для кого случившееся не стало тяжёлым психологическим потрясением. Гибель оставшихся наверху близких, осознание безвозвратной утраты прежнего образа жизни, невыносимые условия пребывания в условиях скученности в замкнутом пространстве, голод и лишения первых месяцев пребывания под землёй, болезни и мор тысяч людей стали причиной стресса для каждого спустившегося под землю. Правда переживали случившееся по-разному: кто-то впадал в ступор, кто-то истерил, кто-то терпеливо всё переносил, кто-то становился агрессивным, а многие просто сходили с ума. Никогда этот видавший беды народ не оказывался в такой отчаянной ситуации.

Уже в первый день Президентом Валерием Иванюком было дано распоряжение о создании психологической службы МУОСа, в который набирались выжившие психологи, психиатры, психотерапевты. Трудно переоценить то, что сделали эти люди: наряду со священниками разных конфессий они выводили из тяжелейших депрессий и стрессовых состояний сотни людей, давали им надежду, помогали лояльней взглянуть на те условия, в которых они вынуждены жить. Забывая о том, что они тоже люди, испытавшие не меньшие психологические потрясения, психологи сутки напролёт пропускали через себя проблемы чужих людей, и во многом благодаря их самоотверженному труду в первые месяцы и годы Муос выжил, а не утонул на дне глобальной депрессии или не сгорел в агрессивных вспышках, любая из которых словно детонатор могла взорвать толпу, ввергнув всех выживших в агонию всеобщего буйного помешательства.

Не все психологи выдержали чудовищные психические нагрузки, груз чужих страхов, маниакальных идей и проблем – многие из них уходили на другие, более спокойные работы, а некоторые и сами сходили с ума. Но зато оставшиеся прошли такую профессиональную практику, которой не было не у одного специалиста их профессии на протяжении столетий. Нарабатываемый опыт обобщался, успехи в сглаживании конфликтов психологической службой тщательно исследовались и в дальнейшем наработанные удачные методы применялись другими психологами. Уже вскоре каждый психолог умел быстро устанавливать психологический контакт; по словам, поведению, жестам и мимике тестируемого быстро определять его психотип, особенности характера и склонности поведения. Особо изучались полиграфические методы, позволявшие по внешним признакам определить, говорит ли тестируемый правду или же врёт. Ну и конечно, каждый психолог обладал навыками гипноза и нервно-лингвистического программирования - и это давало значительные преимущества при оказании помощи людям, оказавшимся в критических состояниях.