Княжна (СИ) - Кристина Дубравина

награду за покладистость Витя поцеловал её в кончик носа, а потом взял за руку и двинулся к лестнице второго этажа за Филатовыми, по ступенькам шедшим тихо-тихо, подобно мышкам.

По пути через регистратуру мужчина успел всучить букет лилий матери своей возлюбленной:

— Екатерина Андреевна!.. — вместо пожеланий проговорил Пчёла, чуть качнув ей головой. Берматова успела только охнуть, принимая уже четвёртый букет от бригадиров, и напоследок обернулась на кавалера дочери, который с Анной поднимался в палату к Ольге.

Князева облокотилась о плечо Витино.

Несмотря на усталость и натянутые до дрожи нервы свои, теперь она могла горы свернуть.

Комментарий к 1993. Глава 3.

Не забывайте, пожалуйста, писать комментарии и оставлять обратную связь

Я буду рада как объемному отзыву, так и одному предложению❤️

При помощи стандартной формы написать комментарий ещё проще

1993. Глава 4

Комментарий к 1993. Глава 4.

Ох как всё закрутится!..

Октябрь 1993.

В Москву пришёл октябрь. Анна месяц этот любила, если он был сухим, и терпеть не могла в моменты ливней. Правда, с девяносто первого года она толком не замечала во втором месяце осени плохой погоды — то ли дело было в удачно-теплых сезонах, что друг за другом шли чуть ли не подряд, то ли плохую погоду пережидала не под козырьками остановок, а в салоне Витиной иномарки.

Девушка перед зеркалом стояла, одеваясь на работу. Собрала волосы повыше, надела ободок, спустив пару прядок сбоку от лица, когда Пчёла вышел из душа. От него пахло излюбленным и самим Витей, и Аней гелем для душа, на широких плечах, линия которых мягко переходила в перекаты мышц рук, собрались капельки воды.

Если бы Князева не была одета в водолазку и юбку, то обязательно бы руками собрала капли, обняла бы мужчину своего. Вместо того она подошла чуть ближе и красными от помады губами мазнула по скуле Пчёлкина.

Он только прицокнул языком, посмотрел в зеркало, возле которого собиралась Анна, и стал оттирать след, напоминающий оттенком и размазанностью своей высыпание:

— Только помылся ведь!..

— Ну, не прибедняйся, — кинула ему девушка, приподняла локоть, наугад пихаясь им по ребрам. Пчёла с напускной болью скривился, застонал, будто ему сковородкой кости пересчитали, и, только когда Анна засмеялась, брызгая вишневыми духами на шею себе, Витя её чмокнул в макушку.

— Какие планы на вечер, красивая?

Она в ответ поправила пиджак на груди, чуть покрутилась перед отражением, проверяя, чтобы юбка не задралась. Потом подняла взор, чуть запрокидывая голову на сырое плечо, стараясь укладку не портить, и сказала:

— Вроде, не строила. А что, есть идеи?

— Идей пока нет, — признал Пчёлкин и Анну развернул к себе так, что прижать бы мог, одним объятьем намочить её водолазку. — Но есть желание.

Князева в неприкрытом кокетстве стрельнула глазами куда-то за спину Вити. Он заметил, как у неё в зрачках вспыхнули искорки; прямо-таки новогодняя гирлянда.

— Насчёт желания — взаимно. Давай вариантов к вечеру накинем, решим, чем займёмся, — предложила она. Витя подумал недолго, отчего-то особенно сильно слухом зацепившись за «чем-нибудь займёмся», и потом с безобидной усмешкой кивнул.

Она наклонила голову вбок, пальчиками провела по русым прядям, какие уже до середины скулы почти доходили, и сказала ему:

— Не пора тебе стричься? — и сострила: — Скоро, как Фархад, хвостики сможешь собирать.

— Зануда, — кинул ей в ответ Пчёла так, что Анна вдруг довольно рассмеялась. Смех стих, только когда Витя откинул волосы назад, снял с вешалки чёрное пальто Князевой, раскрыл перед ней куртку в самом джентльменском жесте, какой подсмотрел из исторических фильмов. — Может, сейчас и поеду.

Девушка просунула руки в рукава, чуть задумалась, когда Пчёлкин поправил плечики ей, и спросила ни то у него, ни то у себя:

— Или лучше перед днём рождения?

— Ага, чтобы бобриком ходить?

— Чего это «бобриком»? — встрепенулась Анна с улыбкой и на мужчину с зеркальной глади посмотрела, не зная, смеяться или удивляться с такого сравнения. Пчёла же дёрнул уголком губ, ехидно наклоняясь к её уху.

— Ты ещё спрашиваешь? Сама так зовешь ведь!..

— Это один раз было! — снова встрепенулась Князева, восклицая чуть ли не в возмущении: — Ну, правда, в тот раз тебя очень коротко постригли! Но потом же хороший мастер был, а…

— А я всё-равно запомнил, — подметил Пчёла.

Анна вдруг подняла на него глаза, в зрачках которых прямо-таки читалась, чуть ли не по буквам, смесь недоразумения и какой-то печали, раскаяния. Она свела брови, на мужчину взглянула и спросила голосом, упавшим и по тону, и по голосу:

— Ты почему не говорил, что тебя это обидело?

— Потому, что меня это не обидело, — фыркнул, смеясь, Пчёла и наклонился к девушке, целуя её в мочку уха. Девушку от этого щекотно-ласкового касания сразу же атаковали мурашки, и она сжалась вся перед Витей, не зная, куда себя спрятать, чтоб пальто не намочить. — А только развеселило.

— Ладно, Пчёлкин, — выдохнула Аня, чуть ли не щекой прижимаясь к лицу мужчины. — До вечера.

И освободилась из-под его груди, пролезая под плечом Витиным. Она шарф нашла на верхней полке шкафа, завязала так, чтобы грудь прикрыть, и потом только вспомнила, что забыла обувь надеть.

— Уже уходишь?

— Работа, — пожала плечами Князева, завязывая пояс, а потом присела на пуфик, зашнуровала ботильоны на толстом каблуке. Справилась с левым ботинком, приподняла голову на подошедшего к ней Пчёлкина и снова колкость отпустила:

— У меня, в отличие от некоторых, график строгий.

Витя в ответ только вернуть ей такую же хитрую усмешку и протянул руку, помогая подняться с мягкого стульчика. Девушка кинула в сумку ключи от квартиры на Остоженке, когда мужчина спросил:

— Семь-десять минут не подождешь?

— Ты со мной хотел? — поняла Анна, чуть вскинула брови.

Пчёлкин кивнул, принялся активно полотенцем растирать волосы, чтоб высохли. Только через какие-то моменты понял только, что Князева его проницательностью, к которой за три года он привыкнуть должен был, уже не в первый раз удивляла.

За очередное сокращение пара лишних литров крови ударило в виски, когда девушка с улыбкой нежной, известной ему одному, погладила Пчёлу по щеке:

— Спасибо, Вить. Я сама.

Он хотел возразить, сказать ей ждать, чтобы самому довести, но Анна, видимо, сама уже всё решила. Она руку, лежащую у него на нижней челюсти, осторожно прижала к губам, а потом так же аккуратно вернула на лицо Пчёлкина, передавая поцелуй путем «посредника», в роли которого выступала ладонь.

Отчего-то касание пальцев показалось более трепещущим, чем могло почувствоваться прикосновение губ Князевой.

— Пока, — повторила девушка и выпорхнула