Волшебный корабль - Робин Хобб

И она передвинула во рту циндин, оставивший-таки ожог. Вкуса уже почти не чувствовалось.

— И что Кефрия? — спросил Брэшен. Похоже, ему действительно хотелось узнать, чем кончилось дело.

— А что Кефрия… Ударилась в слезы. Сказала мне, что я теперь пропащая навсегда. Падшая женщина. Шлюха-потаскуха подзаборная. Пятно ходячее на чести семьи. Разговаривать со мной перестала… А дня через четыре у меня начались месячные — точно в срок. Я застала Кефрию наедине и сказала ей. И еще, что, если она вздумает когда-нибудь рассказать папе с мамой, я буду отпираться и назову ее лгуньей. На самом деле мне было страшно до ужаса. Она мне такого наговорила, что я не сомневалась — если узнают, они меня из дому вышвырнут и никогда больше не будут любить…

— А она разве не поклялась молчать?

— Я не надеялась, что она сдержит слово. Кайлу-то она к тому времени точно уже проболталась — судя по тому, как он начал обращаться со мной. Но она не стала орать на меня, нет. Просто сунула мне вот это кольцо — для пупка. Сказала, что оно меня предохранит и от беременности, и от скверной болезни. Что хотя бы от этого я обязана уберечь фамильную честь… — Альтия почесала шею, потом задела только что зашитую рану и вздрогнула. — Ты же понимаешь, прежней близости между нами никогда уже не было. Мы не ссорились в открытую, но больше ради того, чтобы родители с расспросами не пристали… В общем, худшее лето в моей жизни. Предательство на предательстве…

— Ну а потом… ты, верно, время от времени баловалась с мужчинами?…

Надо было ей предугадать, что ему обязательно захочется это знать. Мужчинам это было почему-то так важно. Она передернула плечами. Взялась говорить правду, так говори до конца.

— Ага. Время от времени. Не так чтобы часто… На самом деле всего дважды. Начало мне, понимаешь, казаться, будто что-то вышло не так. Я же слушала, о чем на «Проказнице» болтали матросы. И постепенно сообразила, что люди от этого вроде как даже удовольствие получают. А я в тот раз — никакого. Тяжело, больно, мокро — и все. Так что собралась я с духом и попробовала еще парочку раз. С разными мужчинами. Ну… было неплохо.

Брэшен поднял голову и заглянул ей в глаза.

— То, как у нас с тобой было… это ты называешь «неплохо»?

И ей пришлось выдавить еще одно нелегкое признание. Ей показалось даже, будто она добровольно отдает кому-то оружие.

— У нас… нет, не «неплохо», а так, как должно быть по-настоящему. И я такого раньше никогда не испытывала. — Его глаза опять засветились нежностью, которую она попросту не могла вынести. И Альтия предпочла обидеть его: — Это все, наверное, из-за циндина! — Она отыскала во рту крохотную его толику, не успевшую растаять. И пожаловалась: — Я рот обожгла.

— Циндин так циндин, — согласился Брэшен. — Я слыхал, как он иногда влияет на женщин… Женщины, правда, его стараются поменьше употреблять, потому что он… может вызвать месячные не вовремя.

Смутился и замолчал.

— Уж кто бы мне объяснял, — буркнула Альтия. Брэшен больше не удерживал ее подле себя. Действие циндина кончалось, и она чувствовала себя вконец разбитой и сонной. Зато в голове опять начало противно стучать. Нет, надо вставать. Натягивать волглую одежду, идти на холод… Ох. Еще минуточку. Еще минуточку… Сейчас она уйдет… обратно в свое одиночество. — Пойду я, — выговорила она. — Если нас тут застанут…

— Ага, — сказал он. Но не пошевелился. Лишь провел рукой по ее телу, и там, где скользила его ладонь, кожа сама собой наполнялась трепетом.

— Брэшен… мы оба знаем, что больше нельзя…

— Да. Да. Нельзя… — Он выдохнул эти слова ей в шею и начал медленно целовать ее тело. — И больше этого не случится. Никогда. Никогда… после еще одного самого-пресамого последнего раза…

Глава 21

Посетители

Роника со вздохом оторвалась от лежавшего перед нею гроссбуха:

— Да? Что такое?…

Рэйч ответила, беспокойно переминаясь:

— Там… Дейла Трелл ждет в гостиной.

Роника подняла брови:

— Ждет? Почему?

Дейла обыкновенно забегала к ним безо всяких церемоний. Они с Малтой вот уже года два числились лучшими подругами, так что все формальности между двумя девочками давно отпали.

Рэйч покосилась на дверь:

— Там с нею ее старший брат… Сервин Трелл.

Роника невольно нахмурилась.

— Ну что ж, я приму его. Только не здесь. Проводи его в утреннюю комнату. Он не сказал тебе, зачем пожаловал?

Рэйч прикусила губу:

— Как выговорить-то, госпожа… Он сказал — он к Малте с визитом. Вместе с сестрой…

— Что?! — Роника подскочила, словно укушенная.

— Я, — сказала Рэйч, — с вашими обычаями еще не настолько знакома… В этой части, по крайней мере. Но мне показалось, что… так не подобает. Поэтому я и попросила их обождать в гостиной. — Ей было явно не по себе. — Я надеюсь, я не навлекла никакой… неловкости…

— Не волнуйся, — ответила Роника решительно. — Если кто что и навлек, так только сама Малта. Но и юному Треллу следовало бы явить побольше хороших манер… Значит, говоришь, они в гостиной сидят?

— Да. Мне, может… закуску какую подать?

Женщины обменялись взглядами, словно держа совет. Пред лицом подобных незадач грань между служанкой и госпожой становилась исчезающе малой.

— Ну… да. Конечно, подай. Спасибо, Рэйч. Именно так мы и сделаем. Лучше поступить по этикету, а не отчитывать его, точно невоспитанного мальчишку… хотя бы он и вел себя именно как таковой. — Теперь уже Роника в задумчивости прикусила губу. — Расскажи Кефрии, передай ей этот совет — и пускай она к нам присоединится. Потом принесешь и расставишь закуски. Чуть-чуть подождешь — и сообщишь Малте, что ее гости ждут. Все из-за нее, так пусть посидит и послушает!

Рэйч сделала глубокий вздох, точно солдат, идущий на битву:

— Делается…

Когда служанка ушла, Роника подняла руки к лицу и потерла глаза. Оглянулась на амбарные книги, которые ей пришлось отложить, — и покачала головой. У нее устали глаза и голова разболелась, но она так и не придумала, каким образом хоть чуть-чуть уменьшить долги, а доходы, наоборот, увеличить. Так что все, способное хоть на время отвлечь ее от горестных подсчетов, было весьма даже кстати. Даже неприятный разговор, коли он мог увести ее от раздумий над неразрешимым. Ну что ж… Роника пригладила волосы, выпрямила затекшую спину — и двинулась в гостиную. Если промедлить, она утратит решимость. Как ни юн Сервин, нельзя забывать, что он наследник могущественной семьи Треллов. Надо будет поставить его на место, но мягко, ни в коем случае не оскорбив… Тонкость обращения — вот что сейчас от нее потребуется…

Она помедлила перед дверью гостиной, и тут ее окликнули сзади:

— Мама!

Роника обернулась и увидела спешившую к ней Кефрию. Причем в глазах ее обычно кроткой дочери мерцали искорки гнева, а губы были решительно сжаты. Роника даже не могла припомнить, чтобы Кефрия таким образом себя вела. Она предостерегающе вскинула руку.

— Нельзя ссориться с Треллами, — очень тихо предостерегла она дочь. И увидела воочию, как та мысленно взвесила ее слова… и отвергла.

— А с Вестритами — можно? — прошипела она так же негромко. При этом интонации у нее были настолько отцовские, что Роника прямо-таки опешила. А Кефрия распахнула дверь и первой шагнула в гостиную.

Сервин виновато вскочил с краешка дивана, на который позволил себе присесть. Даже Дейла выглядела изумленной. И сразу наклонила голову, высматривая кого-то в дверях позади Кефрии с Роникой.

Роника все же не дала Кефрии первой открыть рот.

— Малта сейчас присоединится к нам, Дейла. Уверена, твоя подружка будет очень рада повидаться с тобой… И как приятно видеть тебя у нас в гостях, Сервин! Ты не бывал у нас вот уже… погоди, я и вовсе что-то не припоминаю, чтобы ты нас посещал!

Сервин отвесил глубокий поклон. Выпрямившись, он улыбнулся, впрочем несколько натянуто:

— Родители брали меня с собой на бракосочетание Кефрии. С тех пор минуло несколько лет…

— Почти пятнадцать, — заметила Кефрия. — Помнится, в детстве ты был таким любознательным! Не забыл, как я тебя застукала у фонтана в саду? Ты там золотых рыбок пытался ловить.

Юноша стоя слушал ее. Роника старалась определить, сколько же ему лет. Восемнадцать? Девятнадцать?…

— Верно, — сказал он. — Да, я тоже припоминаю… что-то такое. Я тогда действительно совсем маленький был.

— Вот именно, — ответила Кефрия прежде, чем Роника успела вмешаться. — Кто же осудит маленького мальчика, который увидел что-то блестящее и красивое и потянулся к нему! — И, улыбнувшись Сервину, добавила: — А вот и Рэйч закуски несет. Садитесь, пожалуйста, и будьте как дома.

Рэйч подала кофе, маленькие пирожные, сливки и пряности. Накрыла маленький стол и покинула комнату. Кефрия принялась потчевать юных гостей. Некоторое время говорили в основном о том, с чем лучше пить кофе — с пряностями или со сливками. Когда все взяли по чашке, Кефрия наконец села и с улыбкой обвела взглядом гостей.