Наваждение - Пола Вольски

– Байель! Байель!

– Возвышенная дева! – Байель во Клариво схватил ее за руки. – Дорогая Аврелия! Как я счастлив снова вас видеть! А ваши письма – знали бы вы, что они для меня значили!

– А я все эти жуткие недели только и жила что вашими письмами!

У Кэрт глаза полезли на лоб, Элистэ вопросительно посмотрела на Аврелию, а Цераленн наградила ее таким же ледяным взглядом, как земля у них под ногами. Почувствовав, что все внимание приковано к ней, Аврелия украдкой виновато покосилась на спутниц. Она потянула Байеля за руку и сказала нарочито весело:

– Вот мои родственницы, они, конечно, очень рады вас видеть. Нам повезло, у нас теперь такой храбрый защитник! Правда, повезло, мадам? А, кузина?

Ее слова прозвучали без особой уверенности – даже Аврелии со всем ее притворством трудно было выдать худенького семнадцатилетнего Байеля во Клариво за надежного защитника.

Последовало холодное возмущенное молчание. Улыбка Аврелии увяла. Однако Байель повел себя достойно. Он поцеловал дамам ручки и обратился к Цераленн:

– Графиня, я понимаю, что вы могли бы выбрать более достойного сопровождающего. Поэтому я объясняю ваше любезное приглашение встретиться здесь этой ночью скорее великодушием, нежели необходимостью.

Приглашение? Элистэ, не веря своим ушам, сверлила Аврелию взглядом, та же упорно смотрела в землю.

– Тем не менее, мадам, – продолжал Байель, – я вооружен, а это чего-нибудь да стоит. – Он распахнул плащ и показал заткнутый за пояс пистолет. – Я стреляю вполне прилично и, возможно, смогу быть вам полезен. В надежде на это отдаю себя в полное ваше распоряжение.

Он был такой юный и беззаветно искренний, что не мог не нравиться.

«Аврелия его не стоит», – подумала Элистэ.

Цераленн, и та не устояла; взгляд ее потеплел.

– Это любезное предложение делает нам честь, Возвышенный господин. Мы с благодарностью принимаем его. Однако соблаговолите меня просветить. Я не ошибусь, предположив, что эта юница, за которую я отвечаю, находилась с вами в переписке?

Байель покраснел.

– Уверяю, графиня, наши письма были вполне невинны и благопристойны…

– Не сомневаюсь, что лично ваши письма такими и были, но суть не в этом. Каким образом вы обменивались письмами?

– Брев, – мрачно предположила Элистэ.

– О Чары! Ну и догадлива ты, кузина! Да, малыш Брев Кенубль был нашим тайным посредником, каждый день носил письма, – безмятежно призналась Аврелия. – Он оказался отличным парнем, а уж как ему нравилось это приключение! Как бы мы обошлись без него?

– Действительно, как? – ядовито заметила Цераленн. – И все же ты не желаешь видеть главного, юница. При всей твоей глупости тебе никогда не приходило в голову, что ежедневный обмен письмами могут заметить и проверить – к нашей всеобщей погибели? Или ты забыла о методах наших врагов? Ты понимаешь, как чудовищно твое безрассудство?

– Да хватит! – тряхнула головой Аврелия. – Не бранитесь, бабуля! В конце-то концов, все обернулось к лучшему, верно? Нас ведь не обнаружили, ничего плохого не случилось, а Байель нас защитит, что еще нужно? Да улыбнитесь же ему наконец!

«Чтоб ей пусто было, – подумала Элистэ. – Ну и дрянь!»

– Все в порядке, и нечего на меня злиться!

– Не моего гнева бойся, юница Аврелия, но гнева кавалера. Глупое твое безрассудство подставило нас всех под удар, и если он не захочет теперь прийти нам на помощь, я полностью его оправдаю.

– Вы прекрасно знаете, графиня, что я не могу ни в чем вам отказать, – ответствовал кавалер во Мерей, выступив из тени. Было ясно, что он давно прислушивался к разговору.

Элистэ вздрогнула: она не заметила, как он подошел. Мерой поклонился с врожденной грацией, которую не могли притупить ни годы, ни обстоятельства этой встречи, и выпрямился во весь рост, превратившись в того высокого мужчину, каким она его помнила, ясноглазого и убеленного благородными сединами.

– Вы по-прежнему возникаете, как призрак. Мерой, – невозмутимо заметила Цераленн.

– Нам всем следует превратиться в призраков, мадам, чтобы преуспеть в задуманном. А теперь – к делу. – Во Мерей окинул взглядом улицы, оценивая длину кварталов. – Тут юный Клариво сможет помочь: мы разделимся на две группы, чтобы большая компания не привлекла внимания. Графиня и Возвышенная дева во Дерриваль пойдут со мной, Клариво будет сопровождать Возвышенную деву во Рувиньяк и горничную.

«Ну вот, видите?!» – выражал торжествующий взгляд Аврелии.

– Сначала уйдем мы трое. Выждите минут пять и идите следом, – распорядился во Мерей.

– Куда? – выказывая знание дела, тихо спросил Байель.

Элистэ вспомнила, с каким самообладанием он держался в тот день, когда толпа растерзала мадам во Бельсандр. Воистину она, ее родичи и служанка оказались под надежной защитой. На таких мужчин можно положиться без оглядки. Она уже готова была идти за ними и нетерпеливо постукивала по мостовой каблучком.

Во Мерей подробно объяснил, куда и как сворачивать. Им требовалось дойти до разоренной табачной лавки в пятидесяти шагах от южной городской стены, которая в этом месте проходила по внутреннему берегу реки Вир. Большие ворота, ведущие к пристани, тщательно охранялись, соседние же кривые проулки, закоулки и лавчонки, которыми за многие столетия успела обрасти городская стена, не привлекали внимания властей. Подземный ход начинался из подвала некоего склада, расположенного в одном из таких проулков.

Байель внимательно выслушал и кивнул. Он хорошо запомнил маршрут. Да, они подождут пять минут и лишь тогда последуют за кавалером, сохраняя положенную дистанцию.

Итак, первая группа тронулась в путь. Элистэ, прижимая к себе саквояж, едва не падала, скользя по обледенелой мостовой. Мерей, против обыкновения, не обращал внимания на злоключения милых дам. Обеими руками он крепко вцепился в пистолеты под плащом и все время оборачивался, приглядываясь к пустынной улице, особенно к выходящим в нее проулкам, затененным навесами парадных. Но им везло – на своем пути они не встретили ни патруля, ни случайных пешеходов. Похоже, сам мороз пришел им на помощь. Пробирающий до костей ледяной ветер прогнал шерринцев с улиц. Но не всех. Вот слева, в тупичке, маленькая группа бродяг сгрудилась у кучи тлеющих отбросов. «Ну, этих-то не стоит бояться», – подумала Элистэ, и сердце ее дрогнуло от жалости. В такую-то ночь остаться без крова! И как они умудряются дойти до такого?

Они шли уже минут десять, и Элистэ оглянулась. Никого и ничего. Не видно ни Байеля, ни его спутниц. Пустая тихая улица. Еще десять минут ходьбы по выщербленным полутемным улочкам, навстречу ледяному ветру, который обжигал кожу, и наконец они очутились перед заброшенной лавкой; над дверями, запертыми на большой висячий замок, скрипуче покачивалась на ветру выцветшая вывеска с рисунком табачных листьев. Окна были заколочены досками, на которых красовался знакомый знак – печать конфискации по приказу Конгресса. Элистэ вопросительно посмотрела на кавалера. Во Мерей невозмутимо извлек ключ, отпер замок, впустил их в лавку и закрыл дверь на засов.