Наваждение - Пола Вольски

Они шли уже минут десять, и Элистэ оглянулась. Никого и ничего. Не видно ни Байеля, ни его спутниц. Пустая тихая улица. Еще десять минут ходьбы по выщербленным полутемным улочкам, навстречу ледяному ветру, который обжигал кожу, и наконец они очутились перед заброшенной лавкой; над дверями, запертыми на большой висячий замок, скрипуче покачивалась на ветру выцветшая вывеска с рисунком табачных листьев. Окна были заколочены досками, на которых красовался знакомый знак – печать конфискации по приказу Конгресса. Элистэ вопросительно посмотрела на кавалера. Во Мерей невозмутимо извлек ключ, отпер замок, впустил их в лавку и закрыл дверь на засов.

Внутри было темно и холодно, словно в леднике, но все же хоть какая-то защита от ветра. Элистэ остановилась, ожидая, что кавалер зажжет свечу, но он этого не сделал. Да и не мог, сообразила она, – риск слишком велик: лавочка считалась заброшенной. Через несколько секунд она, впрочем, освоилась и начала воспринимать слабый свет, просачивающийся в щели (специально оставленные, чтобы вести наблюдение?) между досками, которыми забили окна, и сквозь зарешеченное слуховое оконце. С большим трудом Элистэ различала черные силуэты своих спутников. Комнату она совсем не видела, но каким-то шестым чувством поняла, что та пустая и маленькая.

– Как вам удалось обнаружить это место. Мерей? – осведомилась Цераленн с мимолетным интересом путешественницы, взирающей на местные достопримечательности.

– Отнюдь не благодаря случаю, мадам, – ответил он так тихо, что женщинам пришлось скинуть капюшоны, чтобы расслышать. – Мне довелось как-то прочесть о тоннеле – он считался образцом строительного искусства, – который контрабандисты проложили под стенами Шеррина и вывели в подвал частного особняка за городом; в прошлом веке особняк действительно существовал. Посвятив розыскам несколько месяцев, я вышел на эту лавку, которую и перекупил – само собой разумеется, на чужое имя. Теперь она принадлежит мне. Кстати, печать Конгресса на окнах – подделка; их расписал мой сообщник, не лишенный художественной жилки.

– Удачная мысль.

– Отпугивает не в меру любопытных. Что до тайного хода, то он не обманул. Вот уже много месяцев он служит мне верой и правдой; будем надеяться, послужит и впредь.

– Превосходно, кавалер.

«Так ли дорога во Мерею похвала Цераленн, как ей? – подумала Элистэ. – Пожалуй, да».

В дверь едва слышно поскреблись. Мерей глянул в щель, отодвинул засов и приоткрыл дверь, чтобы впустить Байеля, Аврелию и Кэрт. Аврелия висела на руке у Байеля, а Кэрт тащила два саквояжа.

– О Чары! Ну и темнотища! – воскликнула Аврелия.

– Тихо! – приказала Цераленн.

– Но я ничего не вижу – ничегошеньки!

– Держите меня за руку, Возвышенная дева, и я вас поведу, – тихим голосом предложил во Мерей. – Когда сойдем вниз, у нас будет свет. А пока что постарайтесь успокоиться.

– А, так это вы, кавалер! Но где вы? Нет, невозможно… а, вот вы где! Да! Байель, возьмите меня за другую руку, не то, клянусь, я и шагу не сумею ступить. Ну же, Байель, вот моя рука, поспешите, или я от страха упаду в обморок! Ох, наконец-то!

«Хорошо, что она хоть визжать перестала», – отметила про себя Элистэ.

Все шестеро взялись за руки, и во Мерей повел их через комнату, вокруг какой-то доходящей до груди стойки, вероятно прилавка, через заднюю дверь и вниз по лестнице, в тесный слепой подвальчик, пахнущий плесенью. Здесь кавалер зажег свечу. В колеблющемся свете проступили сырые каменные стены, низкий потолок и растрескавшийся, с лужицами, пол. Подвальчик оказался совершенно пуст, и никакого другого выхода, помимо того, которым они спустились, видно не было.

Во Мерей направился к противоположной стене и вставил другой ключ в отверстие, которое они приняли за естественную щербинку в камне. Щелкнул секретный замок, взвыли петли, и дверца открылась. Неправильной формы, облицованная камнем, который ложился заподлицо со стеной, она и вправду была незаметна. Неизвестному мастеру, ее творцу, было чем гордиться.

Как хитро придумано! Замечательное изобретение. Не удивительно, что кавалеру удавалось столько месяцев водить за нос народогвардейцев, и так будет и впредь. Элистэ с улыбкой смотрела, как дверца распахивается, открывая темный проход. «Спасибо, контрабандисты, кто бы вы ни были».

Но радость ее оказалась преждевременной. Наверху послышался треск вышибаемой двери, и по дощатому полу загрохотали торопливые шаги. Аврелия и Кэрт невольно взвизгнули, привлекая внимание преследователей.

– Внутрь, живо! – кавалер распахнул дверцу.

Кэрт застыла, уставившись на лестницу. Схватив горничную за руку, во Мерей толкнул ее в черный проем.

Грохот шагов, дрожащее желтое пламя, и трое народогвардейцев уже тут как тут. Во Мерей, отбросив свечу, схватился за пистолеты.

– Бегите! – приказал он.

– Стой! – оглушительно прогремел выстрел, следом еще несколько, без перерывов, словно единым залпом. Пуля врезалась в камень над головой Элистэ, она испуганно вскрикнула и кинулась в открытую дверцу. Аврелия, всхлипывая, поспешила за ней. Позади шла схватка; впереди – сплошной мрак.

Когда выстрелил первый народогвардеец, Байель во Клариво ответил тем же и уложил противника, Но пуля, посланная вторым солдатом, вошла юноше точно между глаз, убив его на месте. Во Мерей и третий гвардеец – их разделяло не более семи-восьми футов – выстрелили одновременно. Гвардеец рухнул, но и Мерей опустился на пол, раненный в грудь. В живых остался один народогвардеец. Обогнув упавшего кавалера и едва глянув на Цераленн, он бросился к тайному ходу. Во Мерей чуть приподнялся, наставил второй пистолет и нажал курок. Раздался выстрел, брызнула кровь, гвардеец повалился на пол. Кавалер выронил пистолет и откинулся на спину; он задыхался.

Цераленн опустилась на колени, взяла его за руку и крепко сжала. В углу валялся опрокинутый фонарь, продолжая гореть. В его неверном свете Цераленн видела смертельную рану кавалера, различала его лицо с заострившимися чертами и характерной синюшной бледностью. Она застыла над ним, в глазах блестели слезы.

– Графиня? – с трудом прошептал он.

– Я здесь. Мерей.

– Я вас не вижу, в глазах все плывет.

– Это пройдет. Мы отнесем вас к хирургу. Организм у вас могучий, через несколько недель вы будете на ногах.

– Мы никогда не лгали друг другу, не стоит начинать и сейчас.

– Не стоит.

– Где девушки?

– Убежали в подземный ход.

– Ступайте за ними.

– Через минуту. Нет нужды спешить, здесь нам ничто не грозит. Вы спасли нас. Мерей, слышите? Вы всех нас спасли. – Пока она говорила, наверху по половицам загрохотали шаги. Для Цераленн этот грохот был оглушительней пушечной канонады, но кавалер ничего не услышал. У него начались судороги, он едва не раздавил ей руку. Сверху обрушился сноп яркого света. Положив ладонь ему на щеку, она осторожно и нежно отвернула его лицо от лестницы.