Охота за слоновой костью - Уилбур Смит

Молимо был разгневан. Он ревел и кричал голосом буйвола и гигантского лесного кабана. Он шел по лесу на сотнях ног, которые не были человеческими. Он вращался вокруг своей оси, как медуза в течении. Он пульсировал и менял форму, бросался то в одну сторону, то в другую, в ярости приминая подлесок.

Он пересек ручей, поднимая белую пену, потом медленно, но целеустремленно двинулся к месту встречи племени под водопадом Гондолы.

Женщины издалека услышали приближение Молимо.

Оставив кухонные костры, подхватив детей, они разбегались по шалашам. Вопя от ужаса, они закрывали двери хижин и садились в темноте, прижимая детей к груди.

Молимо проносился по лесу, его страшный голос вздымался и опадал, Молимо прорывался сквозь подлесок, менял направление, кидался в одну сторону, потом в другую, пока наконец не ворвался в лагерь. Он затоптал кухонные костры; дети закричали, когда Молимо в гневе разметал несколько хижин.

Страшный гигантский зверь носился по лагерю, казалось, в поисках источника своего гнева. Неожиданно он развернулся и целеустремленно направился в дальний угол лагеря, где построил свою хижину Пирри.

Жены Пирри услышали его приближение, выбежали из хижины и кинулись в джунгли, но Пирри не побежал. Он не ходил с другими мужчинами к шелковому дереву за Молимо. Сейчас он сидел в хижине, закрыв голову руками, и ждал. Он знал, что убежать невозможно, нужно ждать мести лесного бога.

Молимо, точно гигантская лесная многоножка, обошел хижину Пирри, топая ногами, вздымая пыль; он кричал, как слон с разорванным мочевым пузырем.

Неожиданно он набросился на хижину, в которой скрывался Пирри. Он растоптал ее, растоптал все имущество Пирри.

Он превратил в пыль табак. Разбил бутылки с джином, и остро пахнущая жидкость впиталась в землю. Он бросил золотые часы в костер и разбросал все сокровища Пирри. Пирри не пытался ни бежать, ни защититься от его гнева.

Молимо, гневно крича, принялся топтать его, пинать и колотить. Он разбил Пирри нос, выбил зубы, сломал ребра и в кровь побил руки и ноги.

Вдруг он оставил Пирри и понесся в лес, откуда пришел. Голос его изменился, в нем больше не было гнева. Голос рыдал и надрывно причитал, он словно оплакивал смерть, отравленный лес и грехи племени, которые навлекли на всех это бедствие.

Молимо медленно удалялся, голос его становился все слабее, пока не сменился тишиной.

Пирри встал. Он не пытался собрать свои разбросанные сокровища. Взял только лук и колчан со стрелами.

Слоновье копье и мачете он оставил. И, хромая, пошел в лес.

Он уходил один. Жены не пошли с ним: отныне они вдовы. Они найдут новых мужей в племени. Пирри умер. Молимо убил его. Больше никогда ни один человек не увидит его. И даже встретив в лесу его призрак, ни один мужчина, ни одна женщина не покажут этого.

Для своего племени Пирри мертв навсегда.

— Вы поможете нам, Дэниэл? — спросил Виктор Омеру.

— Да, — ответил Дэниэл. — Помогу. Я возьму эти кассеты в Лондон. Организую их показ по телевидению в Лондоне, в Париже и в Нью-Йорке.

— Чем еще вы нам поможете? — спросил Виктор.

— А какой помощи вы от меня ждете? — ответил Дэниэл. — Что я могу сделать?

— Вы солдат — и хороший солдат, судя по отзывам. Вы присоединитесь к нашей борьбе за свободу?

— Солдатом я был давно, — поправил Дэниэл, — в жестокой и несправедливой войне. Я научился ненавидеть войну так, как может только ее участник.

— Дэниэл, я прошу вас принять участие в справедливой войне. На этот раз я прошу вас выступить против тирании.

— Я больше не солдат. Я журналист, Виктор.

— Вы по-прежнему солдат, — возразил Виктор. — И это ваша война. Война любого порядочного человека.

Дэниэл не стал отвечать сразу. Он посмотрел на Келли, думая попросить ее поддержки. И тут увидел ее лицо. Здесь он не найдет утешения. Он снова посмотрел на Виктора, и старик наклонился к нему.

— Мы, ухали, мирный народ. Поэтому в одиночку мы не сумеем свергнуть тирана. Нам нужно оружие. И нужны люди, которые научили бы нас с ним обращаться. Помогите мне, Дэниэл, пожалуйста. Я найду смелых молодых людей, которые вам понадобятся, если вы пообещаете обучить их и командовать ими.

— Я не хочу… — начал Дэниэл, но Виктор остановил его.

— Не отказывайте сразу. Сегодня больше ничего не говорите. Пусть вам приснятся мужчины и женщины, которых вы видели в лагерях. Пусть приснятся те, кого убили в заливе Орла-Рыболова или депортировали оттуда, приснится братская могила в лесу. Ответ дадите утром. — Виктор Омеру встал. Он остановился возле стула Дэниэла и положил руку журналисту на плечо. — Спокойной ночи, Дэниэл, — сказал он, спустился по ступеням веранды и, освещенный луной, направился к своему маленькому бунгало за садами.

— Как вы поступите? — тихо спросила Келли.

— Не знаю. Правда, не знаю. — Дэниэл встал. — Скажу завтра. А сейчас послушаюсь Виктора. Лягу спать.

— Да.

Келли встала рядом с ним.

— Спокойной ночи, — сказал он.

Она стояла очень близко, наклонив к нему лицо. Он поцеловал ее. Поцелуй вышел долгий. Потом Келли отодвинулась на несколько дюймов и сказала:

— Пошли. И повела его к своей спальне.

Когда на следующее утро он проснулся рядом с ней под москитной сеткой, было еще темно.

Она положила руку ему на грудь. Ее теплое дыхание касалось его шеи. Дэниэл почувствовал, что она просыпается.

— Я сделаю то, что хочет Виктор, — сказал он.

Она на несколько мгновений перестала дышать, потом сказала:

— Это не была взятка.

— Знаю, — ответил он.

— То, что произошло между нами ночью, — совсем особая вещь, — сказала она. — Я хотела этого с самой первой нашей встречи, нет, даже раньше. Когда я в первый раз увидела тебя на экране, я в тебя влюбилась. — И я долго ждал тебя, Келли. Я знал, что ты где-то есть. И наконец нашел.

— Не хочу терять тебя так скоро, — сказала она и поцеловала его. — Пожалуйста, вернись ко мне.

Два дня спустя Дэниэл ушел из Гондолы. Его сопровождали Сепо и четверо носильщиков-бамбути.

На краю леса он остановился и оглянулся. Келли стояла на веранде. Она помахала рукой. Выглядела она очень молодо, по-девичьи, и он почувствовал, как у него сжимается сердце. Не хотелось уходить так скоро, после того как он нашел ее.

Он помахал в ответ и заставил себя отвернуться.

Когда они начали подниматься по склону горы, лес уступил место бамбуку. Бамбук рос так часто, что иногда приходилось на четвереньках пробираться по ходам, проделанным гигантскими кабанами.

Вверху бамбук стоял сплошной преградой.