Если только ты - Хлоя Лиезе

заботиться о себе, всё же то время не было счастливым. Оно было тяжелым. И одиноким.

— Когда? — повторяет он.

— Когда я училась в старших классах.

— Почему у меня складывается ощущение, что на этом история не заканчивается?

— Потому что она и не заканчивается.

— Что ж, — он сползает ниже по сиденью, опускает козырёк с зеркалом, чтобы снова изучить свою причёску. — У меня есть время.

— У меня тоже. Но это не значит, что я буду делиться.

Зеркало захлопывается.

— Я думал, мы сближаемся, Сигрид. Разговариваем как друзья.

— Притворные друзья, как ты мне услужливо напомнил. Так что притворись, что я тебе рассказала.

У него вырывается фырканье, тень смешка.

— Туше.

Между нами воцаряется неловкое молчание. Я ёрзаю, снова морщась из-за синяка, и смотрю в зеркало бокового вида. Мне нужно перестроиться в левую полосу для следующего поворота. Глянув в зеркало ещё раз при выполнении манёвра, я замечаю свою внешность и чувствую, как нутро скручивает узлами. Мои волосы выглядят как раздутое ветром пламя. На кофте у меня пятно клубничного молочного коктейля.

Я внезапно остро осознаю, что приняв душ и переодевшись, Себастьян Готье теперь выглядит намного лучше, чем я.

Не самое лучшее начало проекта «Зигги Бергман 2.0», если нас увидят на публике (в чём и заключается смысл), когда я неряшливо одета в спортивные вещи, а Себастьян такой стильный в чёрных джинсах и мягкой рубашке шамбре, в которые он переоделся перед тем, как пустить меня в свой дом и направить к гаражу.

Я снова нервно ёрзаю на сиденье.

— Возможно, нам стоит сначала сделать остановку.

Он косится в мою сторону, выгнув брови.

— Какую остановку?

— У меня дома.

— Зачем?

— Мне надо во что-то переодеться.

Его взгляд скользит по моему телу как рентген.

— И почему же?

— Потому что, возможно, теперь, когда ты одет не только в трусы и не пахнешь как ходячий мертвец, я чувствую себя одетой слегка несоответствующе.

— И во что ты переоденешься? В другую пару футбольных шортов? В новую футболку? Ты же ничего другого не носишь.

Я хмурюсь, ненавидя тот факт, что он прав. Я ношу только спортивную одежду. С тех пор, как я в начале обучения в КУЛА подросла ещё на дюйм и набрала мышечную массу, мотаясь между футбольными матчами, тренировками, занятиями по физической подготовке и парами, мне казалось бессмысленным заменять свою недорогую, сенсорно-приятную уличную одежду, которую я переросла — я знала, что у меня почти не будет времени её носить.

— У тебя вообще есть одежда помимо спортивной? — он давит прямо на мою больную мозоль. Сложно одеть женское тело ростом 185 см, и уж тем более такое, которое остро не переносит швы, ярлычки и некоторые ткани.

К моим щекам приливает жар. Я сжимаю руль так крепко, что ноют костяшки пальцев.

— Да, — холодно говорю я, выполняя поворот, который приведёт нас к моей квартире. — У меня есть пледы, которые я ношу, когда одними трусами не обойтись.

У него отвисает челюсть.

— Саркастическая подколка от ангельской Сигрид?

— Я не ангел.

— Ну это очевидно после данной реплики, — его голос теперь становится ниже, окрашивается чем-то, что я не узнаю.

Я кошусь в его сторону, остановившись на красный, и замечаю, что Себастьян пристально смотрит на меня.

— Что?

Не отрывая от меня взгляда, он опирается локтем на окно и проводит костяшками пальцев по губам.

— Просто… осознаю, что ты всё это время прятала под милой стеснительной наружностью.

***

— Я знал, что сравнение с чопорным библиотекарем было недалеко от истины, — Себастьян закрывает за собой дверь моей квартиры и косится на книжные шкафы.

Я бросаю на него недовольный взгляд, когда он выразительно обходит стопку книг, для которых у меня пока нет места… пока я не соберу свой следующий книжный шкаф.

— Я бы сказала, чувствуй себя как дома, — говорю я ему, — но в данный момент меня не очень заботит твой комфорт.

Он одаривает меня одной из тех сардонических усмешек, прислоняясь бедром к шкафчику на моей крохотной кухоньке.

— Мне вполне комфортно.

— Изумительно, — подойдя к комоду, я задёргиваю штору, которую прикрепила к потолку, тем самым отделяя спальню и давая себе уединение для переодевания. — Ладно, — я стягиваю кофту, затем спортивный лифчик. — Говоря гипотетически. Что бы… крутая девушка надела на повседневный ужин?

Тихо. Слишком тихо. Я высовываю голову из-за шторки. Себастьян теперь стоит спиной. Он смотрит на мои книжные полки.

— Себастьян?

— Что? — его голос звучит натянуто, и он не поворачивается.

— Я спросила, что мне следует надеть.

— Что хочешь, чёрт возьми, — рявкает он.

— Божечки, — бормочу я.

У него вырывается тяжёлый вздох.

— Тебе стоит надеть то, в чём ты чувствуешь себя хорошо.

— Да, но я хочу и выглядеть хорошо. Я не знаю, как это сделать.

Следует долгая пауза. Очередной тяжёлый вздох.

— На тебе есть одежда?

— Ээээ… — я смотрю на свои голые груди. — Нет, — медленно отвечаю я. — А что?

— Надень что-нибудь. Хотя бы халат.

— Раскомандовался.

— Я голоден. Кое-кто помешал моему запою, и теперь, когда в моём желудке закончился алкоголь, он остро осознаёт, что еды в нём тоже нет. Мне хотелось бы всё же добраться до еды сегодня.

— Халат надет, ворчунопотам.

Я слышу постукивание его ортопедической шины по моему паркету, затем шторка отодвигается. Себастьян смотрит на меня, и его челюсти сжимаются. Я потеснее запахиваю халат. Внезапно мягкий белый вафельный халат из хлопка, доходящий до середины моих бёдер, резко кажется чрезвычайно недостающим количеством одежды.

Скользнув мимо меня, Себастьян выдвигает ящики моего комода, шарясь в них.

— Нет. Нет. Нет. Иисусе, женщина, у тебя есть что-то, что не состоит на 95 % из лайкры?

— Ты такой смешной, Готье.

— Я должен выбрать из этого ассортимента что-то, что