Зов любви - Барбара Картленд

— Она потеряла сознание, — неожиданно вмешался в ход медицинского осмотра лорд Ротвин, — но как только она придет в себя, боль станет невыносимой.

— Вы правы, — согласилась кормилица. — Нам нужно лавровое масло.

— Я сейчас же пошлю в аптеку за лекарством, — живо отозвался лорд Ротвин, как будто был доволен, что может что-то сделать.

— Вряд ли в какой-нибудь аптеке есть лавровое масло.

— Тогда… где же нам его достать?

— У знахарки-травницы.

— У какой знахарки? — непонимающе протянул хозяин дома, а потом воскликнул: — Ах да! Я вспомнил! Она живет рядом с Рот-Парком. О ней часто говорила моя мать!

— Да, это так, — подтвердила кормилица.

Добрая женщина взглянула на Лалиту, нагнулась и пощупала у нее пульс, как бы желая удостовериться, что девушка еще жива. Ручка была тоненькая, а на запястье жалко выступали две косточки.

— Кто это, хозяин? — спросила Нэтти, словно этот вопрос только сейчас зародился в ее голове.

Ответом ей было долгое молчание, которое хозяин прервал резким ответом:

— Моя жена!

— Вы женились на ней? — удивленно переспросила кормилица. — Но я думала… нам сказали, что…

— Что я приведу в дом красавицу, — закончил фразу лорд Ротвин. — Я так и собирался сделать, но вместо нее я привез существо, которое нуждается в твоей нежности и заботе, Нэтти.

Кормилица склонилась над девушкой и дотронулась ладонью до лба Лалиты.

— Я постараюсь, господин Иниго, — тихо ответила Нэтти. — Но все во власти Божией.

Лалита чуть пошевелилась и сквозь сон почувствовала, что счастлива. Ей снилось нечто, связанное с детством, и она была почти уверена, что во сне видела маму. Этот сон не оставлял ее. Лалита видела его снова и снова. Во сне мама была рядом, мама нежно поглаживала ее по голове и давала выпить какое-то снадобье.

Лалита выпивала напиток и снова ускользала в страну сновидений, где она была ребенком и где ничто не пугало ее.

— Мама! — прошептала девушка. — Мамочка! Лалита открыла глаза, и ей показалось, что она грезит наяву. Она находилась в комнате, которую никогда раньше не видела, и комната эта была залита светом. Со своего места Лалите удалось разглядеть резную спинку кровати, на которой она лежала, мраморную облицовку камина изысканной работы и удивительно приятных тонов картину над камином. Девушка закрыла глаза. Должно быть, роскошная спальня — часть ее неразвеявшегося сна. Через секунду Лалита с любопытством приоткрыла глаза и обнаружила, что и камин, и картина над ним по-прежнему находятся на своих местах.

— Если вы пробудились, — послышался приятный спокойный голос, — я бы хотела предложить вам питье.

Лалита припомнила, что она уже слышала этот голос. Умиротворяющий женский голос был частью ее снов, и она неосознанно выполняла все его распоряжения.

Девушка почувствовала, как мягкая рука скользнула по подушке, чтобы поддержать ей голову, пока она сделает глоток удивительного снадобья, которое пахло медом и еще чем-то неизвестным, приятно дурманящим мозг.

— Скажите… где я? — прошептала Лалита слабым голосом и, слегка повернув голову, увидела миловидную пожилую женщину, которая улыбалась ей.

— Вы в Рот-Парке. —Где?

— Мы перевезли вас сюда, госпожа.

— Но… почему? — вымолвила Лалита и вдруг… начала припоминать происшедшее с нею.

Она вспомнила свою поездку к церковному кладбищу, вкус первого поцелуя на своих губах, ужас, испытанный ею, когда незнакомый мужчина тащил ее к алтарю, и наконец ритуал венчания. Так… она замужем! По спине побежали мурашки… Она припомнила, что незнакомец был в страшном гневе, даже ярости, а она, Лалита, очень испугалась… А потом… она написала письмо Софи… Неужели она отправила его? Что же произошло дальше? Девушка вспомнила свои крики и отчаяние оттого, что выдала страшную тайну. Память и сознание возвращались к ней, но в стройной канве воспоминаний были провалы, и эти провалы, как опасалась Лалита, были вызваны страхом — страхом, который был главной эмоцией на протяжении всего последнего года.

— Я распоряжусь, чтобы вам дали поесть, — произнес знакомый женский голос. — Тогда вы почувствуете себя еще лучше.

Лалита собиралась отказаться, объяснив, что напиток, предложенный ей, был очень вкусный, настолько сладкий, что она продолжает ощущать вкус меда на губах и языке, что он придал ей сил, но милосердная жунщина, ухаживающая за ней, уже позвонила в колокольчик и отдала распоряжения кому-то за дверью. Затем она подошла к изголовью кровати.

— Вы все еще недоумеваете, как попали сюда? — спросила добрая женщина.

Взглянув на нее, Лалита поинтересовалась:

— А разве я… не в Лондоне?

— Нет, конечно, — улыбаясь, пояснила приветливая женщина. — Вы в поместье его светлости в Гертфордшире.

— Его светлости?

От этих слов по спине Лалиты пополз неприятный холодок. И она вспомнила… Она вышла замуж за лорда Рот-вина. За пэра Англии, дворянина, которого в последний момент отвергла Софи, за непонятного, злого, властного джентльмена, который расставлял силки ее сестре и который в отместку за предательство Софи женился на ней.

«Как он мог решиться на такое, — спрашивала себя Лалита. — Что подумала Софи, когда поняла, что ее обвели вокруг пальца?»

Воспоминание о Софи привело ее к мысли о мадам Стадли, и Лалита вновь задрожала от страха.

— А моя мачеха… знает, где я нахожусь? — чуть слышно спросила бедняжка.

— Я не знаю, — ответила сиделка, — и вам не следует больше беспокоиться о ней или о ком-нибудь другом. Его светлость позаботится о вас.

— Он был так… разгневан… — посетовала Лалита.

— Он больше не сердится, он желает только одного: чтобы ваша светлость выздоровели.

Известие о том, что лорд Ротвин больше не сердится, было странно приятно Лалите. Девушка закрыла глаза и снова погрузилась в глубокий сон. Когда она вышла из забытья, то обнаружила рядом с собой заботливо приготовленную еду.

Лалите вовсе не хотелось есть, но, чтобы сделать приятное сиделке, девушка все-таки заставила себя проглотить пару ложечек кушанья. После этого, увлекаемая лечебным снадобьем в страну грез, Лалита вновь унеслась на встречу со своей мамой, туда, где не было страха.

Проснувшись рано поутру, Лалита обнаружила, что голова ее стала легкой, а мысли ясными. Комната, где она по-прежнему находилась, показалась ей еще более привлекательной, чем во время вчерашнего беглого осмотра. Белые с золотом стены; занавеси розового цвета, гармонирующие с ковром; огромные зеркала в золоченых рамах; цветы и картины — все это было обязательными атрибутами идеальной комнаты, как ее представляла себе Лалита, никогда не видевшая подобной роскоши наяву.