Нет дороги назад - Александр Афанасьев

Прямо перед ними – торчал черный, уходящий в небеса сталагмит башни Милад – четвертой по высоте башни на европейском континенте, гордости бывшей шахской Персии. До войны светившаяся как новогодняя елка, сейчас она стояла черная и страшная. С нее координировали бои в городе – но русские не стали бить по ней: позавчера ее захватил спецназ. Даже сейчас, в кровавой схватке за город русские понимали, что им еще восстанавливать эту страну, налаживать здесь жизнь, и потому старались избежать разрушений везде, где это только было возможно…

Среднего роста, неопределенного возраста бородач стоял в кабине гражданского пикапа марки Интернэшнл Хэви Дьюти и смотрел на город через массивный, но неожиданно легкий прибор, объединяющий в себе термооптический и ночной прицелы и лазерный целеуказатель для указания целей ударной авиации. На данный момент – лазер был выключен, работал только фотоувеличитель третьего поколения, превращающий тьму в зеленую, мрачную воду, заливающую черный город. Человек смотрел не на дорогу, по которой можно было въехать в город – а на сам город, расстилающийся перед ним на многие километры. Северная часть города – упиралась в отроги Эльбруса, южная же – уходила далеко на юг, на три десятка километров, упираясь в каменную пустыню.

Город пал еще вчера. Штурмовые саперные подразделения, усиленные частями морской пехоты и парашютистами – взяли площадь Парадов, прорвались к Голубому дворцу и казармам Гвардии Бессмертных, заняли центр города. Парашютисты – полностью заняли район аэропорта Мехрабад в том числе привыкающий к нему Экспоцентр, крупнейший в Азии. Над сожженным – нет, не русскими солдатами, а благодарным Шаху персидским народом – дворцом был водружен трехцветный русский флаг. Сегодня днем – замолчал позывной штаба сопротивления города. Он работал в южной части города под позывным Эльбрус-12: спецназ подтвердил наличие цели на станции метро Бахман, после чего стратегический бомбардировщик сбросил на цель две противобункерные бомбы весом по пять тонн каждая. Но сопротивление с этим не закончилось – в городе было огромное количество остаточных групп боевиков, бандпособников, палачей шариатских судов, джихадистов из Афганистана и Британской Индии, которым на снисхождение военного трибунала рассчитывать не приходилось, просто людей, которые привыкли держать в руках автомат и лить кровь. Все они – старались вырваться из города, залечь на дно, затаиться, сменить документы, спасти награбленное. И конечно – нападали на русских военных и казаков, отчего те – стреляли по ночам, не задумываясь. Не было никаких сомнений в том, что уже сейчас – закладывались и плелись агентурные сети, прежде всего британской разведки, организовывались подрывные и террористические ячейки, вывозилась секретная информация. Была ориентировка и на то, что в городе может находиться сам Махди, неуловимый "двенадцатый Имам", с которого все и начиналось. За него была поставлена награда в один миллион рублей золотом.

В кузов, схватившись рукой за удобную решетку безопасности на кузове – залез еще один человек, на голову выше первого, крепкий, усатый. Он больше был похож на араба, которых было полно и на стороне русских и против них. Но внешность обманчива – и тот и другой человек были русскими и относились к одной из многочисленных оперативных групп, заброшенных в регион дл подготовки вторжения. Они забрасывались со стороны Каспия и больше недели находились в этом регионе нелегально, готовя высадку спецназа и десант на стратегические точки Эльбруса. Им удалось выжить – в том бардаке, который был до вторжения, никто ничего не знал, каждый амир был хозяином на своей земле и они были ничуть не более странными, чем другие. Тем более, что у них была местная машина, деньги, оружие, они умели говорить на фарси и арабском, представляться моджахедами, борцами за веру. Но сейчас, с приходом русской армии – их камуфляж представлял опасность для них самих же – единственным знаком принадлежности их к русской армии был небольшой маяк на крыше каждой из машин, работающий в инфракрасном, невидимом невооруженным глазом спектре света. Но это отлично видно с огромного Громовержца, тяжелого штурмовика кружащего над Тегераном – а вот озлобленный и невыспавшийся казак за пулеметом на блоке – мог это и не заметить. Да и сейчас – инфракрасные маяки не работали.

– Что там? – спросил высокий, который очевидно был младший в этой паре

– Ничего – старший взглянул на часы, затем протянул прибор наведения – давай, твоя очередь. Смотри внимательнее

– Есть… – разочарованно сказал молодой

– Есть… – разочарованно сказал молодой

Время. Они ждали того, чего может и не быть вовсе. Разговор человека, который мог и врать как это здесь принято – привел их сюда. Да, конечно – их собеседник не знал о том, что они неверные… пока они его не убили – но он мог принять их за суннитов. А суннитов – доминирующие здесь шииты ненавидят еще больше, чем неверных, и солгать им – святое дело…

Старший – выпрыгнул из кузова, легко, почти балетным движением, что говорило о его подготовленности. Дверь была приглашающее открыта, пахло кофе… настоящим кофе с корицей и кардамоном, который варился тут же, на кофеварке, питающейся от бортовой сети. У них была хорошая, едва ли не лучшая для таких дел машина. Интернэшнл – североамериканский пикап, собранный на Аксайском заводе под Ростовом, простой как мычание семилитровый многотопливный дизель, питающийся самой скверной соляркой, простые, прямые, словно рубленные топором формы кабины, делающие бронировку простой задачей, широченные двери – машина была рассчитана на шестерых здоровых мужиков в спецодежде и с инструментом в кузове. Эта машина и в самом деле была частично бронирована и приспособлена под нужды группы специального назначения – но снаружи это была обычная, побитая временем и дорогами разъездная машина – летучка нефтяников или газовиков. Наверное, угнанная…

Между сидениями – на коробе с боеприпасами стояла рация, с виду дубовая, армейская – на самом деле, одна из последних моделей. Через переходник – она была подключена к тому, что с виду казалось автомобильной антенной – но на самом деле вместе с багажником на крыше представляло собой двусторонний (и на прием и на передачу) терминал космической системы целеуказания и целераспределения "Легенда". Он позволял принимать и передавать не только координаты целей – но и любые изображения, видео, звуковые файлы, в любом формате, как военном, так и гражданском, к этой сети можно даже было подключить полевой ноутбук и выйти в гражданский или военный сегмент Интернета. Еще десять лет назад такими возможностями обладал только командный пункт полка – но прогресс шел быстро и сейчас – даже такая маленькая группа могла общаться напрямую с штабом операции и с Генеральным штабом. Сейчас, впрочем, группа считалась "пассивной" и работала только на прием.

Человек надел наушники – старомодные, массивные, давящие на уши. Закрыл глаза – он был на одной из запасных армейских частот, которые использовал сейчас спецназ.

– Марка один, это Лидер – белый, срочный запрос…

– Марка один на связи…

Под позывным "Марка один" работал штаб Командования специальных операций, по последним данным – он располагался в выставочном комплексе Лашкари рядом с аэропортом Мехрабад, но может быть, они уже ушли оттуда. Лидер – белый – скорее всего спецназ парашютистов, голубые береты…

– Марка один, в районе дворца Голестан ожесточенная перестрелка, здесь толпы вооруженных мародеров и, кажется пара джамаатов из непримиримых. Просим срочной поддержки, что там у вас есть, целеуказание обеспечим, как поняли?

– Лидер белый, запрос принял, передаю вас Главной башне, они направят в ваш район беспилотник или штурмовик, как только будет возможность, прием…

Главная башня – позывной оперативной группы ВВС, они как раз и сидят на башне Милад, откуда просматривается весь Тегеран. С нее – координируется вся работа ВВС.

– Марка один, здесь Акула три – шесть, работаем по ОВЦ, сорок седьмой номер, как поняли?

– Акула три -шесть, вас понял, докладывайте.

Акула три – шесть – это, скорее всего подводные диверсанты, спецназ ВМФ. Черные береты, как у морской пехоты – но это только маскировка, все боевые пловцы маскируются под морскую пехоту. Совершенные отморозки, если ничего не изменили, то их задача – работа по особо важным целям, ОВЦ. Каждая цель идет под своим номером, в списке особо важных – перешедшие на сторону бандитов офицеры шахской армии, наиболее отличившиеся проповедники, из тех, кто засветился на экране, вынося смертные приговоры, лица по спискам разведки, отмеченные как представляющие серьезную угрозу. Морским котикам – приказано брать их живыми, но на ухо сказано, что если и мертвыми – никто сильно не расстроится. После того, что они видели по дороге в Тегеран, что видели на флешках, на телефонах, которые изымали у задержанных бородачей, подозреваемых в причастности… как то на гуманность не тянет, скорее наоборот.