Драккары Одина - Андрей Зайцев

А через несколько дней Айво, сам на себя не похожий говорил с Карном о некоем Лотте, которого мальчишка-русс видел несколько раз. Лотта продали свеи, народ, родственный норгам. Он был то ли венедом, то ли франком, а может, и другого племени. По обрывкам сбивчивых и маловразумительных фраз Айво и Карна, он понял, что Лотта убили, принеся в жертву богам, как теленка или свинью... Айво, после памятной ночи, когда кто-то пытался убить мальчишку-русса, стал бояться собственной тени. К Стейнару он попал тоже от свеев, которые жили рядом с землей финнов. После гибели Лотта ему стало казаться, что следующей жертвой будет он. Но таких вещей нельзя было предугадать. У себя на родине Айво был хорошим охотником. Он разбирался в следах зверей, голосах птиц. И долгое время мог находиться в лесу, в самой глуши. С некоторых пор Айво стал задумываться о бегстве. Но как бежать и куда? Его доставили сюда по морю. И он только знал, что его родина где-то там, в той стороне, откуда восходит солнце... Но как добраться туда пешком?　

И сейчас, провожая Олафа к дому, молодой финн неотступно думал о побеге. Но он также знал, что если его поймают, расправа будет жестокой...　

В доме у очага сидели Хафтур и Рулаф Беззубый. Пришедшему мальчишке дали сыра и трески. Протянув озябшие ноги к огню, мальчик с привычной торопливостью ел, поглядывая на красные в отблесках пламени лица викингов. Рулаф Беззубый говорил что-то об англах и их конунге Альфреде... Мальчик понял, что воинственные даны испытывают в войне в земле бриттов, или , как они ее называли — Инглаланде, тяжелые неудачи.　

— Говорят, Харальд Весельчак готовит экспедицию в Ирландию? — Рулаф отпил пива из большей глиняной кружки, глядя на потрескивающие в очаге дрова.　

— Идти с Харальдом Весельчаком — полное безумие, — медленно проговорил Хафтур, сообразив, куда клонит его товарищ по оружию. — Он ничего не смыслит в военном деле.　

— Это ты про Харальда Весельчака?! -- изобразив изумление, спросил Рулаф.　

— Про кого же еще? — в тон ему отвечал Хафтур, вспоминая свою молодость и первые набеги на Оркнейские острова и Шотландию. На острове Айона они ограбили монастырь, тамошние монахи умели копить богатства. Один из старых вождей викингов Хакон Нетерпеливый все искал сокровища пиктов, племени, живущего в Шотландии.　

Там вот уже тридцать зим назад у Хафтура появилась первая женщина. Она была из племени пиктов. Но их связь оказалась недолгой. Вскоре ее нашли мертвой. Хафтур, обезумев, искал ее убийцу... Говорили, что ее убил родной брат, отомстивший за связь с викингом. Хафтур так и не смог найти и покарать убийцу. Позже у него появилась другая женщина, родом с острова Фюн, который еще называли островом Одина. У них родился сын, названный Свеном. Он погиб в набеге, когда ему было чуть больше двадцати зим. Хафтур сильно переживал, и может, потому сейчас так привязался к мальчишке-руссу?　

А что касается Харальда Весельчака... Хафтур отчетливо понимал, что в искусстве войны ярл Стейнар стоит куда выше. Харальд оставлял после себя пепелище, разорение и трупы. Как чужих воинов, так и своих. Он не жалел никого.　

— Мальчишка уснул, — кивком показал на него Рулаф Беззубый, поставив рядом пустую кружку.　

— Намаялся за день. — Хафтур думал о том, как перенести его в постель, не разбудив.　

— Помнишь того мертвеца, который оставался на «Эйктюрмире»? — вдруг спросил Рулаф, убедившись, что их никто не подслушивает.　

— Ну?..　

— Сдается мне, что я его где-то видел раньше.　

— И где же?　

— Не могу вспомнить, — Рулаф осклабился. — Но клянусь Одином-Всеотцом, я вспомню!..

В день, когда во фьорд прибыли кнорры с купцами из Дании, с неба валили снежные хлопья. Тяжелые облака висели низко над землей. Казалось, они вот-вот лягут на вершины самых высоких скал на побережье.　

В собравшейся на берегу толпе царило оживление. Купцы привезли не только товары, но и последние новости из Британии. Ставший королем Уэссекса Альфред по прозвищу Великий, собирал войско для отпора Великой армии. Но пока на рынках Скандинавии не было недостатка в рабах с самого большого острова Европы.　

Раудульф, прослышав о прибытии кораблей, оделся и, взяв с собой двух тралей, направился к берегу, к тому месту, где обычно шла торговля и обмен товарами. Купцы привезли товары из Серкланда, страны Востока, где живут смуглые люди сарацины и много других народов. Говорили, что в той земле стоит древний город Иерусалим, где будто бы погребен Белый Христос, Бог Валланда. Понять такое было трудно здешним жителям, однако они понимали, что большие конунги достойны быть погребенными в огромных курганах, как была погребена знаменитая королева Аса.　

Были тут и рабы с острова бриттов, с кольцами на шеях. Низенький купец с выговором свейской земли Смоланд, раскладывал ожерелья из янтаря, чудесного камня моря балтов... Датский купец показывал серебряные монеты с изображением короля саксов... того, что был до Альфреда. Местные жители принесли меха, а викинги ярла Стейнара — то, что у них осталось после набега.　

На берегу Раудульф увидел много знакомых соплеменников, и среди них Инегельда, который по поручению Стейнара покупал необходимые в хозяйстве вещи, а также кое-чем приторговывал, благо, недостатка в серебре и ценных побрякушках с Юга он пока не испытывал.　

Они приветствовали друг друга, но от Раудульфа не укрылось, что Инегельд слегка нахмурился, стараясь избежать возможного разговора. Раудульф хотел идти дальше, но вдруг заметил, что викинг предлагает рыжеватому низенькому купцу золотой браслет очень тонкой работы. Жадное любопытство взяло вверх, и Раудульф остановился, наблюдая за торгом, а одного из тралей послал дальше, туда, где купцы разложили большую часть своих товаров.　

— Послушай, Инегельд, что ты просишь за этот браслет? — спросил Раудульф, обеспокоившись тем, что дорогую вещь могли купить раньше него.　

Оба торгующихся, Инегельд и купец, взглянули на него.　

— Я прошу за него четыре меры золотом, — ответил с усмешкой Инегельд. Он не был охоч до искусства изготовления побрякушек, всегда предпочитая чистое золото и серебро. Конечно, такой браслет стоил дорого. И он хорошо понимал это.　

— Я беру его, — поспешно вмешался купец, чуть не выхватывая браслет из рук викинга.　

— Я дам пять, — спокойно предложил Раудульф.　

Купец недобро глянул на него и отступил. Раудульф кивнул своему тралю, замершему рядом с мешочком, наполненным золотом.　

— Отсыпь пять мер.　

Пока траль взвешивал золото, Раудульф рассматривал браслет. Теперь ему стало ясно, что это изделие работы арабских мастеров, может быть, из самой Медины-ас-Салям, Города мира, как называли Багдад сами сарацины.　

— Я слышал, ты готовишься в свадебному пиру? — голосом полным безразличия и едва уловимого презрения, спросил Инегельд.　

— Да, это так. — Раудульф хотел как можно скорее уйти отсюда, чувствуя, что Инегельд ищет ссоры.　

— Желаю тебе и твоей дочери благоденствия! — усмехнулся викинг, получив из рук траля золото.　

— Если бы у меня было две дочери, Инегельд...　

— Я понимаю тебя, — склонил голову соратник Стейнара. — И не осуждаю. Породниться с кланом Харальда Весельчака — об этом мечтали многие хедвинги...　

Сказав это, Инегельд скрылся в толпе. После его ухода Раудульф испытал огромное облегчение. Слишком непредсказуем был характер Инегельда, не забывающего старые обиды.

Его темное прошлое, окутанное завесой смутных историй о ночных убийствах, кровной мести и гибели почти всех мужчин одной семьи, — все это наводило на мысль держаться от него подальше.　

— Приветствую тебя! — проговорил кто-то сиплым голосом над ухом хедвинга.　

Раудульф обернулся, спрятав браслет в складках плаща. Перед ним стоял Лейв Волосатый.　

— Рад встрече! — ответил Раудульф, разглядывая старого знакомого, которого не видел года два.　

Лейв Волосатый не случайно получил это прозвище. Огромного роста, с копной седеющих волос и густой бородой, при разговоре он широко размахивал руками и ругался. Хотя давно уже не участвовал в набегах, всегда ходил с мечом на поясе и был готов применить его, не особо задумываясь, если только чувствовал себя оскорбленным. Те, кто видел его летом купающимся в заливе, замечали, что тело Лейва, с крупными формами и заплывшее в последние годы жирком, покрыто почти всюду волосом. Таким он был смолоду, потому и звали его Лейв Волосатый.　

Обменявшись с Раудульфом приветствиями, Лейв заговорил о торговле. И тут его собеседник вдруг напомнил:　

— Так твой траль передал мою просьбу?　

— Твою просьбу?! — насторожился Лейв, глядя на приятеля с прищуром.　

— Я хочу купить у тебя несколько коров и свиней.　

— Это хорошо, — кивнул Лейв, оживляясь. Такие вести были ему по душе. — Но о ком ты говоришь, не пойму тебя? Мне никто не передавал твою просьбу.