Женщины в его жизни - Барбара Брэдфорд

Адриана поставила фото на место, затем поправила на стене небольшую картину Мане и взглянула на часы. Было почти шесть. Максим сказал, что придет домой к семи. Он хотел поесть дома. Была среда, и у повара и дворецкого был выходной день. Обычно Максим водил ее в «Ле Сёрк», в «Ля Гренуй», в «Ля Каравель» или в «Фор Сизонз», а то еще в какой-нибудь шикарный нью-йоркский ресторан. Но перед уходом из дому утром он пояснил, что к завтрашнему дню ему надо переделать целую кучу дел. Поэтому она заказала повару холодный ужин: салат и копченую лососину, холодное мясо и цыплят, сыр и свежие фрукты – все это он очень любил.

Быстро выйдя из гостиной, Адриана прошла по коридору на кухню, открыла холодильник, удостоверилась, что на льду стоят несколько бутылок шампанского «Дом Периньон», изрядное количество икры, затем бросилась бегом в свою спальню. Сняла темный деловой костюм, повесила в гардероб, разделась донага и пошла в ванную. Бросив в ванну пригоршню ароматизаторов своей, особой марки, она пустила воду, подошла к зеркалу, собрала и заколола волосы, раздумывая, во что бы ей сегодня к вечеру нарядиться. Во что-нибудь этакое. Чтоб было призывно. Она сегодня должна соблазнять своим видом, быть сногсшибательной. Она должна одержать над ним верх… во всех смыслах.

В течение нескольких минут ее мысли были сосредоточены на Максиме. Она лежала в благоухающей ванне и блаженствовала. Свой брак с ним она считала союзом века. Так оно и было. Она стала женой одного из самых крупных богачей на свете; он – миллиардер, в расцвете лет и сил, красавец, блестящий ум. Совсем неплохо для довольно заурядной вестчестерской девицы, имевшей типичное для среднего класса воспитание, нудное первое замужество за школьным поклонником и несколько менее нудный второй брак с богатым пожилым человеком.

Мысли ее перелетели на Артура Маклина. Замужество с ним длилось десять лет, пока он не умер в 1983 году от осложнений после инсульта. Ему было семьдесят, ей тридцать один. Она очень любила и уважала Артура. Он был ее трамплином в необъятный новый мир.

После развода с первым мужем Ларри Такером она переехала на Манхэттен, подыскала приличную квартирку и стала фотомоделью.

У нее была деловая хватка, успех не заставил себя долго ждать. После того как ее снимал Скавулло и она сделалась супердевочкой, ее лик можно было увидеть на обложке любого журнала от «Вог» до «Мадемуазель». Вот тогда ее и заприметил Артур Мэклин, дав задание своему рекламному агентству нанять ее на роль «Импресс Юджиниа Гёрл». Спустя полгода ее лицо вдруг стало появляться на рекламных щитах, экранах телевизоров, ее гигантские изображения можно было увидеть в универсальных магазинах. Мимо ее лица невозможно было пройти, не заметив его. Это был точный образ того, что давно искал Артур Мэклин для рекламы своей продукции. Ее образ очаровал и самого владельца компании «Импресс Юджиниа Гёрл». Он начал преследовать ее, ухаживать, баловать подарками, посылая все, от ювелирных украшений до мехов, затем после тридцатилетнего брака развелся с женой и женился на ней прежде, чем она успела перевести дух или отряхнуть вестчестерский прах со своих ног.

Она продолжала оставаться «Импресс Юджиниа Гёрл» еще пару лет, затем стала официальным представителем компании. Артур, человек искушенный, прошедший в бизнесе все этапы, быстро обнаружил у своей первой красавицы наличие мозгов. Поскольку детей у него не было, он ввел ее в бизнес, самолично обучал и готовил к продолжению дела и в своем завещании отписал компанию ей. Когда весной 1983 года его хватил удар, она нежно и старательно выхаживала его и одновременно управляла компанией не менее успешно, чем он. А после его кончины она взяла новый курс и повела «Импресс Юджиниа» к новым высотам успеха. Скупив несколько более мелких компаний по выпуску косметики и слив их со своими, она сменила упаковку товара, парфюмеры из Франции сочинили для нее несколько новых запахов, она наняла химиков для создания целого набора косметических средств на основе трав и натурального сырья. Новому направлению она дала название «Боди Бьютифул»[23] и открыла по всей стране магазинчики под этим же названием. Мало-помалу ее компания обошла многих конкурентов, включая «Марианну Монтевеккио», бывшую отделением «Алландейл Групп», принадлежавшей Максиму. Когда-то она хотела приобрести эту компанию, слить ее с «Импресс Юджиниа», но желание пропало. Странное дело, не так давно Максим начал обвинять ее в конкуренции. Поначалу она смеялась над ним, уверенная в том, что он просто дразнит ее. Но потом поняла, что он говорит серьезно. Она имела склонность к соревнованию и не могла изменить свою сущность. Конечно, она конкурировала с Монтевеккио так же, как делала это с «Лаудер и Арденн» и с «Ревлоном». В этом не было никаких личных мотивов. Он же, по-видимому, думал наоборот. Полгода назад они оба порознь ринулись за одной и той же маленькой фирмой, производившей различные средства для ухода за руками. С ее стороны это носило характер товарищеского соперничества. Она полагала, что все это не более чем остроумная веселая забава. Он думал иначе. Питер Хейлборн, глава его команды по приобретениям, негодовал страшно.

Она, чуть вздрогнув, приподнялась и села в ванне. Неужели Максим ей завидует? Наверняка нет. Она расхохоталась. Наверняка он лишает ее секса не в отместку. Нет, только не это. Он слишком солидный мужчина для таких глупых игр. Он перестал с ней спать, потому что чересчур занят. При всей своей сексуальности и темпераменте он мог быть исключительно дисциплинирован, когда хотел. И мог воздерживаться месяцами, а то и годами. Во время одного из редких порывов откровенности он сказал ей, что хранил невинность на протяжении двух лет после смерти своей второй жены. Это не только потрясло ее, но и явилось для нее иллюстрацией его исключительной силы воли. Моего мужчины, мысленно добавила она, вылезая из ванны.

Подойдя к громадному, от пола до потолка, зеркалу, установленному специально для нее, она полюбовалась собой, поворачиваясь то одним боком, то другим, придирчиво оглядела фигуру. Она по-прежнему была само совершенство, без единого лишнего грамма жира, что отнюдь не означало, что она представляет собой ходячий скелет, подобно кое-каким знакомым ей нью-йоркским дамам. На большинство из них она не могла смотреть без дрожи, в особенности на тех, что едва дотрагивались до еды или вообще не ели, превращая себя бесконечными голоданиями в бесплотных духов. У нее на костях был вполне приличный слой мякоти, но без жира. Поскольку роста она была довольно высокого, то не впадала в панику, набирая иной раз лишний килограмм. Она медленно повернулась еще раз, довольная тем, что гонявший ее дважды в неделю гимнастический тренер приходил не зря. Она была в хорошей форме. Груди, правда, чуточку тяжеловаты, по ее мнению, но формой хороши и достаточно соблазнительны, чтобы возбудить Максима. До нее дошло, что в прошлом году, когда она слишком похудела, ее костлявость охладила его.