Двое для трагедии - Анна Морион
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В таких разговорах прошел мучительный долгий час, за который я перестрадала так, как может страдать человек, несущий в своей душе тяжелую печать тайны.
Софи не переставала бросать на меня жалостливые взгляды, но я мужественно игнорировала их, точнее, просто не придавала им значения, потому что моя голова была забита мыслями о том, каким образом дать Дюпри знак уехать из замка, чтобы вампир не заметил этого. Несмотря ни на что, я решила, что спасу их жизни даже ценой собственной. Теперь, когда я знала, что угрозы Грейсона насчет Седрика были блефом, я была уверена в том, что должна пожертвовать собой ради тех, кто в этом, действительно, нуждался. Ведь, если моя жизнь не являлась чем-то важным, то от жизней супругов Дюпри зависели защита и спокойствие жертв человеческого насилия.
Когда я уже, было, отчаялась, не находя способы их спасения, в мою голову пришла замечательная мысль. Я должна была быть очень осторожной, чтобы не вызвать у Грейсона подозрений, ведь он слышал все. Мне нужно было, чтобы Грейсон вышел из комнаты, иначе, я не смогла бы воплотить в жизнь то, что задумала.
Как назло, разговор не прекращался: Грейсон целенаправленно развлекал гостей и иногда что-то говорил им по-французски, они смеялись, и тогда он переводил то, что сказал, мне на мой родной чешский, все так же продолжая исполнять гнусную роль моего возлюбленного, а я мило улыбалась, подыгрывала ему и притворялась, в душе злясь, что разговор никак не прекращается. Ведь, если бы я сама попросила Грейсона выйти – это стало бы практически признанием ему в моем намерении предупредить гостей, так что, мне приходилось только терпеливо ждать удобного случая.
– Лорд Грейсон, не составите мне компанию? – спросил Франсуа, доставая из кармана пиджака металлический портсигар.
От этой фразы все во мне встрепенулось: вот он, этот миг!
– Франсуа, вы же знаете, что я не курю, но я с удовольствием составлю вам компанию, – вежливо ответил вампир. – Тем более, дадим нашим дамам возможность поболтать о своем, о женском.
– Отличная мысль! Нам и без вас будет нескучно! – весело отозвалась Софи, следя за тем, как ее супруг поднимается с софы. – Только прошу вас, проследите за тем, чтобы Франсуа выкурил не более одной сигары!
На эту фразу своей жены француз что-то сказал ей на их родном языке и поцеловал ее руку.
– Не скучай, дорогая, я скоро вернусь, – сказал Грейсон и поцеловал меня в губы.
– Я постараюсь, – кротко ответила я, чтобы отделаться от него.
Грейсон улыбнулся Софи, а затем он и Франсуа вышли на балкон и закрыли за собой дверь. В окно я увидела, как Франсуа достал сигару, положил ее в рот и протянул портсигар Грейсону, но тот что-то со смехом сказал собеседнику, на это француз что-то ответил, и оба рассмеялись. Видимо, Франсуа тщетно уговаривал Грейсона взять сигару.
– Знаете, я впервые вижу, чтобы мужчина мог так любить, – вдруг услышала я голос Софи.
Я обернулась к ней.
– Простите? – переспросила я, не поняв, к чему относилась ее фраза.
– Лорд Грейсон так сильно любит вас, как, наверное, даже мой Франсуа не любит меня, – серьезно сказала мне девушка.
«Он просто великолепный актер и не более! – с горечью подумала я. – Мужчина, который любит меня больше жизни, сейчас не со мной, и я никогда не увижу его из-за вашего проклятого лорда Грейсона!»
Но в ответ Софи я сказала совсем иное, зная о том, что вампир слышал каждое наше слово.
– Софи, я вижу, что ваш супруг любит вас не меньше… Но давайте не будем говорить о банальных вещах и мужчинах, а поговорим о французском кинематографе. Знаете, я так много о нем наслышана, но, к сожалению и моему великому стыду, не знаю французского языка, а дублированные фильмы – это уже совсем не то! – Я широко улыбнулась.
– Вы правы: при дублировании и переводе, шарм и дух Франции уходят, – согласилась Софи: по ее лицу я поняла, что она была удивлена тем, как резко я сменила русло нашего разговора на нейтральную тему. Должно быть, как большинство женщин, темы отношений она любила больше всего и намеревалась побольше узнать о нашей с Грейсоном «любви».
Но, во-первых, у меня не было времени утолять ее любопытство ложной историей. Во-вторых, я не могла упустить этот бесценный момент нашего тет-а-тет: мне нужно было дать Софи знать, что ей и ее супругу нужно было покинуть замок. Сейчас же!
– И все же, мне кажется, именно французские фильмы полнее и ярче других отражают ментальность французов. Вы не могли бы написать мне названия фильмов, которые, на ваш взгляд истинной француженки, правдиво показывают французский менталитет? – невинным тоном попросила я, радуясь тому, что полдела было сделано, и оставалось лишь написать на бумаге предупреждение Софи, ведь сказать его вслух я не могла. Грейсон услышал бы даже самый тихий шепот, и тогда… Я не могла даже представить, что было бы с ними.
Но написать – совсем другое дело, тогда Грейсон ни о чем не узнает!
– О, конечно! У меня есть пять любимых фильмов о Франции! Мне так приятно, что вы интересуетесь нашим кинематографом! – со счастливой улыбкой воскликнула Софи и, достав из своей сумочки небольшой желтый листик и ручку, начала писать на ней названия фильмов.
В этот момент я интуитивно почувствовала, что вампир посмотрел на меня, но я не смела взглянуть в его сторону, ведь боялась выдать себя резким напряженным движением. Я должна была сидеть непринужденно, будто не замечая его взгляда – это казалось мне надежной маскировкой.
– Вот, пожалуйста, как вы и просили! – Софи дописала названия своих любимых фильмов и протянула мне листок.
Я взяла листок и пробежала по нему взглядом, не читая названия фильмов – мне было не до этого.
– А знаете, недавно я смотрела фильм про Французскую революцию, и он мне очень понравился. Может быть, вы тоже смотрели его? Он называется вот так… Простите, что пишу его название: я не знаю французского, но это название мне запомнилось. – Я взяла ручку и дрожащей рукой написала на обратной чистой стороне листка: «Вам срочно нужно уехать! От этого зависит ваша жизнь! Прошу, уезжайте немедленно!».
Когда я протянула листок Софи, она с улыбкой взяла его,
