Крыса из нержавеющей стали. Кн. 1 - Гарри Гаррисон

— Идете во Фрейбурбад? Что ж, туда еще можно идти. Я тоже туда. Полезайте в лодку. Она старая, но хорошая. Прогуляемся…

Голос бубнил, но я его не слушал, а проклинал себя, что нежданно-негаданно попался на глаза этому парню с «долгоиграющим» голосом. Он плыл вдоль берега на маленькой лодочке. Она низко сидела в воде, нагруженная тюками и узлами, и над всем этим торчала голова. Пока его челюсти продолжали двигаться, я имел возможность внимательно рассмотреть его. У него была дикая, всклокоченная борода, торчавшая во все стороны, и маленькие темные глазки, спрятанные под невероятно задрипанной шляпой, каких я никогда не видел. Мой первоначальный испуг почти прошел. Если этот чудак не сыщик, то случайная встреча могла оказаться для меня весьма кстати. Когда этот дикарь остановился передохнуть, я решил принять его предложение и, схватив планшир лодки, подтянул ее поближе, закинул сумку внутрь и перепрыгнул сам, сжимая в кармане пистолет. Как оказалось, для осторожности не было никаких причин. Зуг — так его звали, что мне с трудом удалось выяснить в процессе его бесконечного монолога — вывернул за борт мотор, прикрепленный к корме, и включил его. Это был атомный тепловой преобразователь, простой и эффективный. У него не было движущихся частей, он просто засасывал из озера холодную воду, доводил ее до кипения и выбрасывал под давлением пара уже через другое подводное отверстие.

Во время движения никакого шума практически не было, лодка скользила как по волшебству. Я начал понимать, откуда берется этот неудержимый поток слов. Наверное, этот человек был охотником и возил в магазин меха после многих месяцев одиночества и молчания. Вид человеческого лица вызвал это словоизвержение, которое я и не пытался остановить, так как он фактически отвечал на многие мои незаданные вопросы. Много забот вызывала моя одежда. В конце концов я решил остановиться на дорожном костюме в нейтральных серых тонах. Такие с небольшими вариациями распространены на всех планетах галактики, поэтому Зуг не обратил на него особого внимания. В жизни он, видимо, не был болтуном, но вот любителем одеться был точно. Его куртка была скорее всего сделан из местных шкур. Она была пурпурно-черной и очень красивой, если не считать прилипших к ней грязи и мусора. Штаны были из сукна машинной выработки, а ботинки, как и мои, из вечного пластика. Техника у Зуга подтверждала впечатление, производимое одеждой: смесь старого и нового. Для мира, подобного Фрейбуру, недавно вошедшему в Лигу, иного и не могло быть. Электростатическое ружье, прислоненное к связке стальных стрел для арбалета, создавало типичную картину. Несомненно, человек в равной степени пользовался и тем, и другим. Я уселся на мягкие тюки и стал наслаждаться путешествием и разгоравшейся зарей, поливаемый непрерывным водопадом слов. Мы добрались во Фрейбурбад до полудня. Зуг практически не втягивал меня в разговор, он предпочитал говорить сам, поэтому несколько моих неопределенных высказываний вполне его удовлетворяли. С большим удовольствием он угостился концентратами из моего пакета и в ответ протянул фляжку с какой-то жидкостью, изготовленной в его горном жилище. Вкус ее был непередаваемо ужасен. Оставалось ощущение стальной стружки, намоченной в серной кислоте. Однако после нескольких глотков все встало на свои места, и когда лодка подошла к пахнущему рыбой доку в пригороде, мы уже были изрядно навеселе. Причаливая, мы чуть не утопили отплывавшую лодку, что показалось нам ужасно забавным — это дает некоторое представление о нашем состоянии. Я пошел в город и уселся в парке, пока мои мозги не прочистились. Старое и новое стояли здесь рядом. Здания из пластика соседствовали с кирпичными и оштукатуренными. Сталь, стекло, дерево и камень смешались неразделимо. Люди тоже были одеты в странную смесь типов и стилей. Я ими интересовался больше, чем они мною, и только какой-то робот обратил на меня внимание. Он махал передо мной напечатанными заголовками и выкрикивал в ухо свои идиотские предложения, пока я не взял газету, чтобы от него отвязаться. Валюта Лиги имела здесь обращение наряду с местными деньгами, и робот не выразил протеста, когда я сунул монету в его грудную щель. Он дал мне сдачу фрейбурскими гильденами — несомненно, по здешнему валютному курсу. Во всяком случае, следует иметь на будущее этот вариант. Новости были совершенно тривиальными, а вот объявления и реклама заинтересовали меня. Я просмотрел список больших отелей, сравнивая их комфортабельность и стоимость. Это заставило меня буквально ужаснуться. Как быстро теряем мы старые привычки! Всего месяц честной жизни — и я уже рассуждал, как честный человек!

— Ты — преступник! — процедил я сквозь зубы и плюнул на надпись: «НЕ ПЛЕВАТЬ!». — Ты презираешь закон и прекрасно обходишься без него. Ты есть закон в себе и самый честный человек в галактике. Ты не нарушаешь никаких правил до тех пор, пока они тебя не касаются, и изменяешь всякий раз, когда видишь в этом нужду.

Все это правда, и я презирал себя за то, что так быстро об этом забыл. Этот маленький период честности в Корпусе подействовал как зараза, разрушая все мои наилучшие антисоциальные тенденции.

— Думай, как украсть! — крикнул я громко.

Я испугал девушку, прогуливавшуюся по дорожке. Догадавшись, что она услышала меня, я бросил на нее злобный взгляд, и она сочла за лучшее скрыться. Так-то лучше. Я тоже поднялся и отправился в противоположном направлении, высматривая возможность что-нибудь совершить. Я решил возобновить свой прежний образ жизни, пока не займусь поисками Ангелины. Возможность легко представилась. Через десять минут план был готов, все необходимое оборудование было с собой. То, что могло понадобиться для работы, я переложил в карманы набедренного пояса, а сумку сдал в камеру хранения. В Первом Банке Фрейбура все располагало к грабежу. Три входа, четыре охранника, толпа народа. Четыре живых охранника! Ни один банк не станет платить им зарплату, если у него есть электронная защита. Я чуть не пел от радости, стоя в очереди к одному из живых клерков. Полностью автоматизированные банки грабить нетрудно, но требуется специальная техника. Такая вот смесь машин и людей была лучше всего.

— Разменяйте десятизвездную Лиги на гильдены, — сказал я. И положил блестящую монету на стойку перед кассиром.

— Да, сэр, — сказал он, мельком взглянул на монету и отправил ее в счетную машину рядом с ним.

Его пальцы уже отсчитывали соответствующее количество гильденов еще до того, как появились обменные цифры. Мои деньги брякнулись в чашечку передо мной, и я стал медленно считать их. Я делал это механически, так как мои мысли были сейчас направлены на монету, которая крутилась и вертелась в машинных внутренностях. Когда я счел, что она закончила свое путешествие в подвале, я нажал кнопку на передатчике, расположенном на поясе. Для этого нет другого слова, кроме «прекрасно». Подобные вещи, оставаясь в памяти, вызывают самые прекрасные воспоминания даже через много лет после того, как они произошли. Потребовалось немало часов, чтобы создать эту монету, но их не стоило жалеть. Я распилил ее пополам, вычистил изнутри, встроил туда радиоприемник, запал и заряд и залил свинцом до первоначального веса, И сейчас она взорвалась! Глухой удар в недрах банка сопровождался треском и грохотом. Задняя стена, поддерживавшая свод, треснула и извергнула поток денег и дыма. А последний вздох выдохнувшей счетной машины принес мне нежданный сюрприз. Денежные аппараты кассиров пробудились к неистовой деятельности. Поток больших и малых монет обрушился на обалдевших посетителей, которые, впрочем, быстро оправились от удивления и начали набивать карманы. Но время их радости было недолгим: тот же самый радиосигнал взорвал дымовые и газовые бомбы, которые я предусмотрительно разложил во все корзины для бумаг. Возбужденная публика не заметила, как я бросил еще несколько газовых бомб кассирам. Этот газ — смесь по моему рецепту рвотных и слезоточивых компонентов. Действие его было мгновенным и мощным. К счастью, в банке не было детей. Я не мог быть жестоким по отношению к юным созданиям, не умеющим себя защитить. Через несколько секунд клиенты и хозяева стали терять способность видеть. На меня никто не обращал внимания. Когда газ подобрался ко мне, я нагнулся, надел защитные очки и, выпрямившись, обнаружил, что в этой толпе я единственный, кто способен что-то видеть. Дышал я, конечно, через предусмотрительно вставленные носовые фильтры, так что мое пищеварение не пострадало. Мой кассир исчез из виду, и я совершил изящный бросок на животе через стойку в окошко. Оставалось выбирать и собирать. Деньги были разбросаны повсюду. Игнорируя мелочь, я отыскал место, где извергался золотой водопад. Через две минуты сумка была полна, и больше мне здесь делать было нечего. Дым вблизи дверей стал рассеиваться, но несколько гранат вернули все на место. Все шло, как было задумано, кроме одного ужасно надоедливого осла из охраны. Ему показалось что-то неладное, и он начал палить направо и налево. Хорошо еще, что он никого не убил. Я отнял у него пистолет и стукнул им его по голове. Дым у дверей стал очень плотным, и это не позволяло увидеть с улицы то, что происходит внутри. Но, конечно, было ясно, что происходит что-то плохое. Двое полицейских с пистолетами наготове ринулись внутрь, но тут же стали такими же беспомощными, как и остальные. Я организовал помощь пострадавшим и начал тихонько подталкивать их к дверям. Когда образовалась достаточная группа, я собрал их и выполз с ними на улицу. Очки я сунул в карман, а глаза закрыл, пропустив лишь чуть-чуть газа. Некоторые вежливые жители помогли мне, я поблагодарил и, смахнув платком начавшие литься слезы, пошел своей дорогой. Вот как все это легко, если план заранее продуман и не рискуешь по-глупому. Дух мой был бодр, кровь весело бежала в жилах. Жизнь снова была прекрасна. Найти следы Ангелины теперь будет несложно. Теперь нет ничего такого, чего я не мог бы сделать. Я находился на гребне эмоциональной волны. Сняв комнату в отеле для космонавтов вблизи порта, я привел себя в порядок и отправился наслаждаться радостями жизни. В округе было много веселых заведений, и я решил по ним прогуляться. Перекусив в одном из них, я в каждом последующем пропускал по рюмочке. Если Ангелина во Фрейбурбаде, она скорее всего посещает эти места. Тут должен быть ее след, я чувствовал это всеми фибрами, как один преступник чувствует другого.