Ночная Земля - Уильям Хоуп Ходжсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Далее в Саду Молчания, самом нижнем из Подземных Полей, произошло прощание с семнадцатью сотнями героев и с юношами, которых они спасли и убили[17]. Сад этот огромен, на сотню миль простирается он в каждую сторону, кровля его находится в трех великих милях над головой и выполнена в виде купола; было так, что Строители и Создатели его духом своим помнили о зримом небе нашего Настоящего времени. Уже сама история создания этого сада была изложена в Семи тысячах Семидесяти томах. Ибо на создание этой Страны ушло семь тысяч и семьдесят лет; так что неисчислимые поколения жили, трудились и умирали, так и не увидев результат собственных трудов. Но Любовь создала и освятила этот край; так что среди всех чудес того мира не было ничего, что могло бы приблизиться к этому Саду Безмолвия – в своих сотнях миль в каждую сторону посвященного Молчанию Усопших.
И в кровлю этого Сада были вделаны великим кругом семь лун, освещенных Земным Током; и в поперечнике того круга насчитывалось шестьдесят миль, так что освещена была вся Страна Покоя, – но не ослепительно ярким, а как бы спокойным и ласковым светом. Я всегда ощущал своим сердцем, что мужу дозволено здесь плакать, не испытывая стыда. A посреди этой притихшей страны высился холм, на вершине которого располагался громадный Купол. И был этот Купол полон Света, так что его было видно ото всех краев этой страны, звавшейся Садом Молчания. A под Куполом сим находилась «Трещина», из которой бил и истекал во всей своей славе Земной Ток, подающий всем жизнь, свет и безопасность. И с северной стороны в Куполе была устроена дверь, к которой вела узкая дорога, именовавшаяся Последней Дорогой, дверь же имени не имела, но все называли ее Вратами.
И по всей просторной этой Стране проложены были длинные дороги, по которым можно было путешествовать разными скрытыми от глаз способами; возле них были устроены служившие для отдыха храмы и рощи; журчали пленительные водопады. И повсюду можно было видеть Памятные Изваяния, и стояли Памятные Плиты, и по всей огромной Подземной Стране гуляли отзвуки Вечности, Памяти, Любви и Величия; так что, гуляя в одиночестве по этой земле, можно было вернуться к чуду и тайне Детства, а потом очищенным и просветленным душой и телом подняться наверх к Городам Великой Пирамиды. Мальчишкой я неделями скитался по просторам Страны Молчания, имея при себе запас пищи; спокойно засыпал среди памятников и монументов и, проснувшись, продолжал путь, окутанный тишиной Вечности. Душе мужа подобает испытывать сильное влечение к тем местам, где именована Память Великих, где звучат их Имена в Вечности мира; меня всегда влекло к Горкам Младенцев – этим маленьким холмикам над которыми всегда звучит таинственное и чудесное эхо… словно бы малое дитя плачет над этими холмами. Но как оно устроено – я не знаю, разве что любовной хитростью некоего Мастера, усопшего в давно позабытые годы. И здесь, быть может, по разумению Этого Патетического Голоса можно было найти знаки памяти, посвященные всем младенцам, Почившим в Великой Пирамиде за Тысячи веков. И временами случалось, что встречал я там мать, сидевшую в одиночестве или в окружении подруг. И сия малая подробность должна кое-что поведать вам о покое, чуде и святости той великой Страны, посвященной Памяти, Вечности и нашим Усопшим.
Туда, в эту страну Тишины и Безмолвия, и принесли для Похорон тела Погибших. И спустились из городов Пирамиды в эту Страну Миллионы, быть может – Сотня Миллионов, чтобы присутствовать при похоронах и чтобы воздать Честь Ушедшим.
Те, кто производил Похороны, опустили тела усопших на дороге, что вела к Вратам, – той самой, которая именовалась Последней, Прощальной Дорогой. И Дорога та медленно двинулась вместе с Усопшими, и тела их вошли в Купол через Врата; первыми несчастные Юноши, a за ними те, кто отдал жизнь за их спасение. И когда начала свое движение дорога, великая Тишина легла на все мили этой Страны Безмолвия. Но через малое мгновение издалека прилетел легкий вздох ветерка, как бы исшедший из великой дали, пронесшийся над Холмами Младенцев, далеко отстоявшими оттуда. Наконец осенил он и то место, на котором я стоял. Дуновением скорбного ветра осенило меня, и я понял, что в него сложились негромкие голоса всех множеств, воспевавших скорбную песнь; и напев этот пролетел вперед, оставив за собой предельную тишину; так ветер в поле шевелит колосья, оставляя по себе полнейшее безмолвие – абсолютную тишину. Так Усопшие вступили внутрь Купола через Врата, погрузились в изливаемый в нем свет и покой и более не появлялись оттуда. И вновь из-за далеких Холмов Младенцев прилетели голоса миллионов, воспевавших песнь; из земли под нашими ногами донеслись голоса укрытых в ней оргáнов, и скорбная литания, пролетев надо мной, проследовала дальше и растворилась в тишине.
Когда проследовали внутрь Купола останки последних Героев, за Холмами Младенцев снова возник напев, и я узнал в нем Песнь Чести, громко и победно воспевавшуюся несчетными множествами, воздававшими последнюю честь Ушедшим…
[18]… И вскорости я обнаружил, что Дорога Безмолвных загибается внутрь у северной части Дома Молчания, проходя в жуткой близости от него; ибо холм, на котором стоял рекомый Дом, высился над Дорогой и стоял над ней, как на крутом обрыве. И так высоко стоял надо мной тот жуткий, окруженный молчанием Дом, что казалось, будто караулит он этот Край. И эта сторона была подлинно как другая и точно так же дышала одиночеством и жутью.
A сам Дом, чудовищный и огромный, наполняли тихие огни; и от начала Вечности из него не доносилось ни звука; но все же сердце в каждое мгновение ожидало увидеть безмолвные, укрытые облачениями фигуры внутри, и не бывало их; и это пишу я для того, чтобы вы сердцем своим ощутили, каково мне
