Футуриф. Токсичная честность. - Александр Розов

— Подожди, штурман, я знаю Ивиттуут, это брошенный городок при старой криолитовой шахте. Я его видел, когда летал на базу ВМФ Гренедол.

— Все верно, командир. База ВМФ Дании, это рядом. Но городок не брошенный.

— Странно… — произнес Олаф, — …А на базе ВМФ говорили, что там только скваттеры, которые захватили старинный форт викингов, и как-то оформили владение.

— Что?! — вознегодовала Тиктак, — Это мы-то скваттеры?! Как бы не так! Если владение оформлено, то уже не скваттинг, а законная собственность! Вот база ВМФ на землях, отнятых флотом Дании от пастбищ эскимосского народа, это как раз скваттинг!

— Ладно-ладно, — Олаф изобразил, будто посыпает голову пеплом, — я не спорю. Но, мне непонятно, к чему ты об этом говоришь.

— К тому, что приезжай. Я тебе могу уступить полдома. Нужен ремонт, но дом крепкий, построен из валунов, как рыцарский замок. Просто, им долго никто не занимался.

— Долго — это сколько? — как-то автоматически полюбопытствовал Олаф.

— Лет пятьсот, с тех пор, как викинги ушли — неохотно признала Тиктак, — но, у нас есть ребята, которые ремонтируют не задорого. А пока ремонт, ты можешь пожить у меня.

— Что, прямо вот так? — удивился он.

— Да, а что? — невозмутимо подтвердила эскимоска… И Олаф Тюрборг задумался.

Та же дата, 1 декабря, ранний вечер на экваториальном западе Индийского океана.

Есть несколько главных возгласов в морском фольклоре, и один из них — «Земля!».

— Земля! — завопил Сван Хирд, — Акулу мне в жопу и якорь в глотку, это земля!

— И правда, блин… — потрясенно произнесла Елена Оффебах, глядя на полоску более темной субстанции среди темно-синего моря прямо по курсу.

— Канал! — продолжил Сван, — Нам надо найти канал! Это с нашей стороны чуть левее середины атолла. Так по карте. Елена! Еще полчаса, и мы будем в лагуне!

— Сван! Стремно идти в канал на закате. Может, заглушить мотор и бросить якорь?

— Елена, не сомневайся, мы успеем! Если будет плохо видно, то включим прожектор.

— Гм… — она еще раз посмотрела на приближающуюся полосу суши, — …Осадка нашей, условно говоря, яхты, примерно метр, а ширина четыре с половиной метра.

— Вот-вот! — подхватил он, — А ширина канала сто метров в самом узком месте. Если бы природа сделала этот канал прямым, было бы вообще круто, но он выгнут буквой «S».

— Хреново, — рассудила Елена, и бросила взгляд на огненный шар солнца (действительно огненно-рыжего цвета), повисший над западным горизонтом…

…И в чем-то была права. Они успели при последних лучах солнца найти устье канала: примерно 200 метров шириной, а затем луч мощного галогенного прожектора остался единственным источником света. Действительно мощного. Будто бы яркое мертвенно-бледное пламя озаряло местность на километры вперед. И в трехстах метрах за устьем канала, была видна полоса темного берега.

— Тормози! — крикнула Елена.

— Фигня! — завопил Сван, перекладывая штурвал налево. Яхта на скорости три узла (по визуальной оценке — ведь бортовой компьютер не работал, а отдельный спидометр не предусматривался)… Итак, яхта на скорости три узла (или, иначе говоря, на скорости быстрого пешехода), легко вошла в вираж. Берег заскользил вдоль правого борта… И через несколько секунд луч прожектора выхватил из темноты другой берег, опять-таки прямо по курсу.

— Видишь?! — опять закричала Елена.

— Да!!! — рявкнул он, но продолжал идти тем же курсом.

— Блин! Сван! Мы врежемся!

— Нет!!! — возразил он, и лишь сейчас крутанул штурвал направо, где как раз открылся коридор примерно сто метров шириной, — Глуши мотор, Елена!!!

Она уже несколько минут ждала этого крика, и мгновенно разомкнула провода. Мотор (который и так был малошумный) прошелестел и затих. Теперь лишь шуршание волн, пробегающих вдоль корпуса яхты, касалось слуха. Сван продолжал держать штурвал в позиции правого поворота, используя инерцию. Метод, которым скручены провода, не обеспечил переключение на задний ход, и оставалось только одно…

— Якорь! — крикнул Сван.

— Есть! — зарычала в ответ Елена, уже успевшая переместиться на другой пост. Удар по рычагу — и якорь с плеском ушел под воду… Короткий скрежет, рывок, и остановка!

— О-ОдИн! — с дикой радостью завопил Сван, выбежав из ходовой рубки, поняв взгляд к черному звездному небу, и вскинув вверх растопыренные ладони — О-ОдИн!!!

— Ну, охренеть… — тихо произнесла Елена, осознав, что они уже в лагуне, на якоре, без повреждений, и можно с удовольствием наблюдать языческий восторг Свана Хирда.

— О-ОдИн! — последний раз проревел гало-рок музыкант приветствие к главе пантеона скандинавских богов, после чего пошел на камбуз, бесспорно за сигаретами и ромом.

— Мне все больше нравится этот парень, — тихо промурлыкала она себе под нос, потом покрутила прожектор, и удостоверилась, что берег в полста метрах слева по борту. С остальной диспозицией можно было разобраться позже, и она выключила прожектор (незачем разряжать аккумулятор). Теперь светила лишь лампочка в ходовой рубке, и пробивался свет из иллюминатора — там на камбузе Сван что-то искал… И нашел. Он появился на палубе, с бутылкой рома, бутылкой тоника, и связкой бананов.

— Это для начала, — пояснил он, — тебе ром чистый, или желаешь разбавить?

— Пару унций чистого, — ответила Елена, — и дай сигарету.

— Ты же вроде не куришь вообще, — заметил Сван, протянув ей сигарету и зажигалку.

— Угу. Я вообще не курю, и не пью неразбавленный ром. Но когда такое…

— Ну! — он сложил продовольствие на палубу и, переполняясь эмоциями, постучал себя кулаками в грудную клетку, — Ну, ты признаешь, что я реальный викинг?!

— Ты не просто реальный викинг, ты даже лучше! — торжественно заявила она.

…На этой позитивной ноте, они выпили неразбавленного рома, закусили бананами. И наступила приятная релаксация после нервного ходового дня (включая тот финальный морской слалом, который потребовался, чтобы попасть в лагуну). Теперь можно было обсудить дальнейшие действия. Теоретически (т. е. по программе) тут на атолле Астов японские гиды из круизной фирмы UHU должны были встретить путешественников, и организовать ужин, отдых, а утром провести тематическую экскурсию: «Сейшельские пираты XVI–XVII веков и поиски пиратских кладов на атолле Астов в XX веке». Но, никаких признаков японского комитета по встрече не наблюдалось.

— По-моему, — заметил Сван, плеснув в кружки еще по порции рома, — из-за этой фигни, случившейся со спутниковой коммуникацией, все графики круизов развалились.

— И черт с ним, — сказала Елена, — ужинать мы уже сами начали и, сами продолжим.

2 декабря, утро, атолл Астов. Борт моторной яхты «Зурбаган».

Если вы легли спать в абсолютно незнакомом месте, не совсем трезвыми, и после двух непростых дней, то не надо удивляться, если поутру вам что-либо привидится. Елена с пониманием отнеслась к объекту, очевидно, галлюцинаторной природы: серебристому гидроплану, к поплавку которого был пришвартован оранжевый блин, а на этом блине отдыхали три голых зеленых гуманоида (видимо, папа, мама и малыш). И еще штрих к галлюцинации: около правой руки зеленого гуманоида-папы лежала машинка NAKS (в военном деле известная, как «китайский укороченный автомат Калашникова»).

«Не следовало вчера пить третью порцию рома», — такой была первая мысль Елены при взгляде в иллюминатор. А вторая мысль была озарением… Тут проснулся Сван Хирд.

— Ой, блин, что это?!.. Мы же вроде не пыхали вчера вообще…

— Все ОК, — невозмутимо ответила Елена, — это просто акваноиды.

— Акваноиды? — переспросил он, — Ну, вижу. Только почему они на самолете?

— Сван, а почему бы акваноидам не быть на самолете? Это, кстати «BN-Islander». Их по Индийскому океану летает больше тысячи. Обыкновенный крылатый микроавтобус.

— Э-э… А почему у этого парня пушка?

— Сван, а почему у нас с тобой пушки?

— Э-э… Ну, ты сама сказала, что купила пушки на всякий случай.

— Вот, и они, наверное, купили на всякий случай. Ладно, пора здороваться.

С этими словами, Елена вскочила с койки, завернулась в пляжную накидку, медленно выбралась из каюты на палубу, держа руки на виду.

— Привет, друзья!

— Привет, мэм Елена! — отозвался акваноид-папа, широко улыбнулся, и приветственно помахал ладонью, — Я Текле Мангас, пилот мистера Гарри, который ТМИП!

— Который кто? — переспросила Елена.

— Который ТМИП! — повторил акваноид, — Это значит: топ-менеджер инвестиционных проектов нашего народа. Вот. А это моя девушка, Рарту.

— Привет! — включилась акваноид-мама и тоже помахала ладошкой.

— А это, — продолжил акваноид-папа, — наш мальчик, Хайле, он родился три дня назад.

— Ого! — воскликнула Елена, — И вы его уже берете с собой летать на гидроплане?