Рыжая птица удачи - Татьяна Иванова

Он словно физически ощущал за спиной дыхание своего Охотника. Это чувство стало навязчивым и не отпускало ни на секунду. Ушло всё, что имело значение до начала этой гонки по джунглям. Любовь, долг, слово, все личные трудности, все те, кто ждал его возвращения — всё отступило. Осталось только это неприкрытое соперничество. Ты меня или я тебя. И других вариантов нет.

Когда он ввязывался в это приключение, он воспринимал его как ещё одно дело, которое нужно сделать для решения их с ребятами проблем. Он был уверен в своих силах и в благоприятном исходе, пусть даже через опасности, возможно — боль и страх, но он знал, что выберется. Сейчас впервые пришло понимание того, что не всё так однозначно. Стало даже немного совестно оттого, что он позволил себе так увлечься. Трудно было сказать, что именно заставило его задуматься. Может быть, именно ощущение Охотника позади. Может быть то, что переход перестал даваться относительно легко. Даже в том болоте, когда он испытывал давно забытое угасание сил и сомнения — а доберусь ли до берега? — даже там всё казалось в порядке вещей. Теперь же он ловил себя на том, что идёт всего второй час, и дорога не самая трудная, но он уже начинает уставать. Это было непривычно и внушало настоящий страх, не чувство опасности, а именно страх. Страх не дойти…

— Дэн…

— Да, командир?

— Ты только не горячись с врачами. Сам говоришь, опасно. Я выкарабкаюсь. Ты же принёс, что хотел?

— Принёс.

Дэн не стал уточнять, что принесённые им антибиотики, хотя и были эффективны, в данном случае могли оказаться бесполезными. Во-первых, лихорадка у Феникса далеко не первый день и первые инъекции сильно опоздали. Во-вторых, состояние усложнялось раной в плече. И в-третьих… В-третьих, как ни печально, железный организм командира дал сбой. Нервное и физическое истощение сделали своё дело. Тут требовалось проводить комплексное лечение, а не пытаться вытянуть раненого на одних антибиотиках. Это понимал даже Дэн с его довольно обобщёнными познаниями в медицине.

— Пока не вернётся Аристов, я обещаю ни к кому не обращаться. А он мужик правильный…

Тут он обнаружил, что говорит в пустоту. Феникс опять потерял сознание.

Дэн осторожно ввёл ему принесённый препарат. Надо подняться наверх и разобраться с ужином — когда командир очнётся, его нужно непременно накормить. Потом подумал, что именно сейчас, когда раненый в обмороке, можно переменить постель. Сейчас тот хоть боли не почувствует. Всё время колоть анестетики тоже невозможно, и Феникс от них сам отказывался. Когда был в сознании.

…А лихорадку он подхватил позже. Сам виноват. Впрочем, вместе с лихорадкой он подхватил и этот шрам на лице, и разодранную спину, и чуть совсем не потерял руку.

Очередная остановка была у долгожданного источника. Вода била ключом из трещины на высоте метра от земли. Он сбросил на землю рюкзак, отвинтил крышку с фляги и подставил её под струю. Хотелось, как на Земле, подставить воде не пластиковый сосуд, а обе пригоршни, и пить сразу, пока не напьёшься… но этого делать было нельзя. Он уже наполнил флягу и полез в аптечку за дезинфицирующими таблетками, как вдруг неожиданный далёкий шум позади заставил мгновенно забыть о воде. Он машинально закрутил крышку и прикрепил флягу к поясу, отступив так, чтобы за спиной оказалась каменная стена, а не открытое пространство. Надо бы скрыться в кустах, но он не мог определить, с какой стороны доносится шум. Неужели его уже догнали? Да нет, это не Охотник. Он не стал бы так ломиться сквозь джунгли.

А в конторе врали, что больших хищников на этом участке не водится.

Разрывая сплетения лиан, ломая тонкие стволы «бамбука», к поляне у скалы вывалилось нечто. Нечто имело рост под два метра, длинные передние лапы с когтями, уродливые и огромные задние — как у увеличенного раза в два земного кенгуру. Серая шкура, покрытая клочковатой торчащей во все стороны шерстью, маленькие блестящие глазки и клыкастая пасть в сочетании с ростом производили сильное впечатление. Нечто повело безобразной мордой, оглядывая скалу, деревья и замершего человека. Верхняя губа над пастью приподнялась, и раздалось приглушённое рычание.

Спокойно. Не факт, что он бросится. Он пришёл на водопой. Надо медленно освободить ему дорогу.

Феникс, не сводя глаз со зверя, сделал плавный шаг в сторону зарослей, открывая тому подход к источнику. Глазки с неподвижной головы следили за его передвижениями. Конечно, зверь будет следить за всем, что движется. Он снова замер, прикидывая, что лучше — остаться стоять в непосредственной близости от чудовищных когтей или всё же дойти до спасительных деревьев? И будут ли они спасительными?

Животное не переставало рычать, и тут он обратил внимание на длинный облезлый хвост, нервно хлестнувший по серым бокам.

Не психуй, чудо инопланетное… ухожу я, ухожу…

Еще шаг. И осторожное движение правой руки к резаку на поясе сзади. Потому что если это прыгнет, руками от него не отобьёшься. А прыгнуть может. Странно. Неужели для местных животных уже привычен человеческий запах и настолько раздражает один вид человека? Не должен этот зверь прыгать, не должен, он же видит, что я ухожу!

Левая рука нашарила пристегнутый к бедру нож.

Хвост зверя бил по бокам уже непрерывно, рычание звучало всё громче.

…Интересно, на сколько ему хватит сил?

Мысли текли размеренно и спокойно, независимо от шумного прерывающегося дыхания, от дёргающей левую руку резкой горячей боли, от мутного лёгкого тумана перед глазами, от того, что его довольно ощутимо мотало из стороны в сторону.

Там, на поляне, он не помнил, как всё закончилось. Просто вдруг закончилось — и вот уже хрипящий зверь медленно уползает в заросли, оставляя за собой кровавый след. Кажется, нож распорол его морду вместе с одним глазом. К сожалению, чудовище ещё при первом прыжке хвостом выбило из руки Феникса «антипов», и он так и не сумел добраться до него до финала боя. Сейчас ему самому не верилось, что он с одним ножом справился с этим монстром. Спроси — как, не ответил бы. Потому что не помнил. Но как когти вспороли комбинезон на спине — помнил. И как зубы сомкнулись на левой руке — тоже. И как только он смог нож перекинуть в правую. Но смог. Слава Богу, правая рука цела. И ноги. Хорош бы он был… А комбинезон — чёрт с ним. Повреждения были бы некстати, если бы работала терморегулировка, а сейчас ему так даже лучше, появилась естественная вентиляция.

Он остановился перед большим завалом. Когда-то ветер повалил «бамбук», целую широкую полосу, протянувшуюся поперёк его пути так далеко в обе стороны, как хватало взгляда. Сейчас они, поросшие ветвистыми кустарниками и переплетённые лианами-удавами, представляли собой непроходимую преграду. Что ж, всё равно пора остановиться. Судя по карте, он прошёл около пяти километров от места боя. Не было надежд на то, что Охотник потратит много времени на вычисление его маршрута. Следов на этот раз много.