Голоса надежды - Татьяна Шкодина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Циркачка в ящике! Спокойна тыВ мельканье лезвий иллюзиониста.В тебе ни страха нет, ни суеты.Работаешь на удивленье чисто.
Твой маг–партнер тебя тренировал,Любовно и неистово неволя.Ты знаешь, где и как пройдет кинжал.И страх забыт, и в кулаке вся воля.
До совершенства номер доведен.Из ящика ты выйдешь невредима…Но если бы ножи со всех сторонИ в жизни так же проносились мимо!
Когда бы знать, где лезвие пройдет,Как нужно стать, чтоб избежать увечий!Отрепетировать все наперед:Паденья, взлеты, проводы и встречи…
Но жизнь — смертельный номер цирковой.И нет суровей иллюзиониста.И платят изувеченной судьбойЗа страх, мешающий работать чисто.
* * *
Это сон — или это осень?Зачарованно крикну. «О, синь!»А навстречу — весна красок —Мне в распахнутые глаза.
Это миг — или это вечность?Дня предсмертного бесконечность?Будто перед концом света,Облаков плывут образа:
Осиянные светом листьев,Осененные серебристойПредзакатной полоской неба,Уплывают, бесшумно скользя.
И среди суеты я верюТолько в эту, в эту потерю:Меркнет, меркнет волшебный свет мой,И его задержать нельзя!..
ДУША ДО ВОСТРЕБОВАНИЯ
Отправлена Бог весть когда, нагая,В заброшенном почтовом отделенье,Куда сто лет не ходит адресат,
Лежит душа. Пылится под ногами,И все еще надеяться не лень ей.Что он придет, найдет, что будет рад...
Дистанция «рождение — погибель» —У каждого своя. Но тело — этоЛишь тень души, незримо льющей свет.
В почтовом отделенье, на отшибе,Душа чуть дышит, истекая светом.А тень ее во тьме бредет сто лет…
* * *
…И снова жить. И снова из глубинСмотреть на солнце и к нему стремиться.Тебе, годов унылых вереница,Прощаю все за правды один миг.
Тот миг. Мой миг. Мерило всех мерил.К нему ползла я по скале отвесной.Срывалась в пропасть. Он меня манил.Он стал моим оплотом, силой крестной.
Вновь, как Сизиф, отброшенная вспять,Стремлюсь я вверх, к тебе, мое мгновенье.Устала бесконечно оживатьИ умирать с мечтой о воскресенье.
Мне все трудней. Но выбора другогоНет у меня, пока тот миг живет.Мне дорог и в падении полет.Среди руин и пепла я готова
На солнечном луче кататься междуДвумя мирами, как в глуби колодца.Ловить впотьмах бегущую надеждуИ смутно верить, что она вернется……И снова жить…
* * *
Н. Авербух
О боль и трепет каждого заката,Когда с тревогой глупой смотришь вдаль:Не навсегда ли солнце закатилось?Не навсегда ль?
О боль и трепет каждого рассвета,Когда с тревогою — взойдет иль нет? —Глядишь туда, где по каемке небаЧуть брезжит свет…
О смерть отчаянья спокойного и злого,Прыжок в пучину с черного моста,Пучина сна — и страх, что не проснешься снова,Что позади уженезримая черта…
КАПЛЯ
Мир перевернутый сжат до пределаВ капле дождя на окошке моем.Вот бы душа отстранилась от тела:Глянуть в нее, как в оконный проем!Что я увижу? На загнанной кляче,Неисправим, все вперед и впередЕдет, затем, что не может иначе,Едет за правдой сеньор Дон Кихот.Криком «Распни!» исцеленный калекаМетит в соавторы новых Голгоф.Пред человечностью у человекаНевозместимых все больше долгов…Капля дождя на окошке набухла,Слишком для тяжести этой мала,И покатилась слезою, как будтоВыдержать больше не в силах была…
* * *
Когда из гнездышка питомцаВыталкивает птица вон —Он полетит иль разобьется:Таков закон.
Мудра в жестокости природа.Качая, к черту, это мать?Терпеть дано ей год за годом…Но не прощать.
Нас губят матери, жалея.И, в собственный пускаясь путь,Мы ползаем, на мир не смеяС высот взглянуть.
Судьба, на пряники скупая,На розги, что ни день, щедрей,Любовь слепую искупает —Грех матерей.
И, верно, в том еще на светеНам бесконечно повезло,Что все мы — мачехины дети.Добро есть зло?
* * *
Перевернутый мир дробился,Погружаясь в рябые лужи.И пупырчатой коркой покрылсяСамый воздух, ежась от стужи.И на утлом земном ковчеге,Потеряв и руль, и ветрила,Забывая о Человеке,Человечество в гибель плыло.Не достигнуть спасительной суши.Не уйти из смертного круга.И никто не спасет наши души —Если мы не прижмемся друг к другу…
* * *
Не знаком нам запах,Вкус и цвет войны:Мы в пятидесятыхБыли рождены.Только почему намСредь сует поройНа вокзале шумномСердце жмет тоской?Будто крик все внятен:«Бабоньки! Война!»И на сердце вмятинХватит всем сполна.Голосок тальянки…Трубы впали в раж…Плакали славянкиПод прощальный марш…Мне тепло в постели.Но все чаще — сон:Сверстники в шинеляхПрыгают в вагон…
ВОЗВРАЩЕНИЕ
(С. Ч–у)
Ощущение крыльев вернулось.Ничего невозможного нет.Ты мое возвращение в юность.Ты мой пропуск туда, где запрет —В край, куда с потаенной кручинойОдинокое время бредет…Там теперь высоко и пустынно.И неслышен и легок полет.Возвращаться в былое — нелепо?Или шанс нам дарован судьбой?Наша родина — звездное небо.Мы с тобою вернулись домой.В доме этом и мрак я приемлю:Он с любовью и праздником слит…Неизбежным паденьем на землюЭта сладость полета горчит…
Алексей ВОСКОБОЙНИК
* * *
На весеннем отдохнувшем полеЯ увидел умершую птицу.И узнал в нем кенора.На волюОн когда‑то в клетке так стремился,Но погиб,соприкоснувшись с нею.Тщетно солнце крылья его греет.Вот и ты мне даришь ту свободу,От которой медленно я таю.Не хочу!Я лучше на комоде,В клетке од тебе насочиняю.Ты погладишь нежно мои крыльяИ вернешь любви своей Бастилью.
ДУРАК
Смеялись мы:в лесу весеннемон радовался крошечным цветами плакал над разбившимся птенцом,и землю обнимал,дарившую лесамгустую жизнь;он в лес входил, как в дом,где каждый куст и каждое дыханьенесли в его сознание покой,где видел он зачатки мирозданья,где был он свой.
Несчастья своего не замечая,покинутый возлюбленной своей,он улыбался журавлиным стаями находил ошибки у корней.
Ему бы жить в ненастоящем прошлом,чтоб не было политики, войны,чтоб о любви не говорили пошлои не пугали фиолетовые сны.
* * *
А под вечер горячая пыльУлеглась на студеной земле,И зажженный на счастье фитильСлабо высветил что‑то во мгле.
Это было лицо не лицо,Это были глаза не глаза.Сизоватого дыма кольцоПревратило штрихи в образа.
Тут бы сразу упасть и не встатьИ при этом простить себе все,Но вблизи что‑то стало стонатьЗаглушаемому в унисон…
А потом — вдруг глухие шагиИ от вздоха потухший огонь.За невидимым дымом — ни зги,Лишь предчувствие страшных погонь.
Но глухой не услышит слепца,Но слепой не оценит зеркал.Это было начало конца,А быть может, началом начал.
ЧЕРСТВЫЕ ВАТРУШКИ
