Голоса надежды - Татьяна Шкодина

* * *

А под вечер горячая пыльУлеглась на студеной земле,И зажженный на счастье фитильСлабо высветил что‑то во мгле.

Это было лицо не лицо,Это были глаза не глаза.Сизоватого дыма кольцоПревратило штрихи в образа.

Тут бы сразу упасть и не встатьИ при этом простить себе все,Но вблизи что‑то стало стонатьЗаглушаемому в унисон…

А потом — вдруг глухие шагиИ от вздоха потухший огонь.За невидимым дымом — ни зги,Лишь предчувствие страшных погонь.

Но глухой не услышит слепца,Но слепой не оценит зеркал.Это было начало конца,А быть может, началом начал.

ЧЕРСТВЫЕ ВАТРУШКИ

Заалела золотая заледьВ тот февральский неуютный день,Когда юноша, на небо глядя,Головой уткнулся в старый пень.

Загремел неудержимым эхомМолодой заснеженный лесок,И взорвался сыч зловещим смехом,Недовольный, что прервался сон.

Закачались сосны молчаливо,От ужасной новости ожив…

Вдруг по лесу кто‑то торопливоПробежал, тяжел и суетлив.

— Что случилось, брат! Ты бел, как мрамор.

— Я, кажись, парнишечку убил…Слышу шорох… Ну, я быстро замер…Думал зверь… И с двух стволов пустил.

— Да ты что!!

— Смотри, если не веришь:Вон лежит с кошелкою в руке.

— Ах ты черт! Но что теперь нам делать?

— Я спрошу. Тут дом невдалеке.

— Тебе что, свобода надоела!Паренька хоть как уж не вернуть.А тюрьма, ведь это же не дело…Парня в прорубь надо запихнуть.

Снег закрыл колючим одеяломНа глубокой речке крепкий лед,Лед закрыл начищенным забраломСовесть обесчещенных вдруг вод.

А в спокойном доме на опушкеНачинается начало беспокойств,И остывшие любимые ватрушкиЗачерствели, как березовая трость.

12.12.1977.

КОМНАТА СМЕХА

Здесь так хорошо, как в семье обеспеченной,Здесь люди не лгут — правда, врут зеркала.Но каждый, в них видя себя искалеченным,Не то, что плачет, — смеется без зла.

Цепочкой идут и идут посетители.Идут, чтоб глумиться до слез над собой…И кто ж они, гости веселой обители?Кто ты, например, человек молодой?

Не ты ль по тарелкам под хохот приятелейСтрелял, попадая в одно «молоко»?Дай Бог, чтоб не ты, ведь тот станет карателем —Жестоко и метко разящим стрелком…

То нервный, то глупый смех, то очищающий —Плебей и патриций в уродстве равны.Здесь все ненормально, но жизнь — штука те еще,Все рады, что здесь они просто смешны…

Слепой вдруг зашел с полосатою палкою —Идет и хохочет, по полу стуча.И это не выплеск, не выходка жалкая,А то, что уносит, погаснув, свеча…

Здесь два измерения соприкасаются,А может, и нет — между ними стекло,И вовсе не виденьем тайны вскрываются(Неважно, какие — добро или зло),

А чем‑то, что сводит с ума биохлюпиков,Что, верно, увидел веселый слепой…Но надо отвлечься: Цветы — это лютики,А меч — это птица с настенной резьбой…

Зеркальная кривда, гротескная истина —Юродивый ищет в уродстве себя.Да, здесь он смешной, но зато не освистанный,А там издеваются, даже любя.

Здесь так хорошо, как в стране обесчещенной…

4.05.1993.

* * *

С вокзала, с платформы, с вагонной подножкиВесной или летом, а может, зимой,Когда над душой издеваются кошки,Когда все мадонны на вид, как матрешки,Увидишь мой город, сварливый и злой.

Увидишь, оценишь, поморщишься нервно,Войдешь в его чрево песчинкой, звеном.Проспект–пищевод неприглядной кавернойТебя понесет на трамвае, наверно,В истоптанный двор и истасканный дом.

О город, ты мастер не нравиться сразу,Пугать серой кожей дорог и домов,Изрытой судьбою, как будто проказой,Уставшей от плоти, как страсть от экстаза,Простой и всесущей, как роза ветров.

Мансарды на клетках, чудовищность в кубе,Фабричный, автобусный, уличный гвалт,Канкан на столе под серебряный бубенВ ночном кабаре, или попросту в клубе,Где новые русские празднуют бал.

Все это не то, искажение сути —За стенами бьется в припадке душа,По улицам бродят обычные люди,Раз в тысячу лет — бедуин на верблюде,Зеваки глядят на него чуть дыша.

И это не то — сквозь цветастые шторы,Замочные скважины, толщу дверей,Защелки, засовы, заборы, заторы,Сквозь непонимание, замкнутость, шорыНаружу и внутрь рвется космос страстей

О город, ты монстр, и этим прекрасенО друг, ты напрасно шельмуешь его —Тебя проглотил он…

31.01.1996.

ХОРОШО ЖИВЕМ

Памяти А. Галича

Хорошо живем, хорошо!Вот побили чуть — и я рад, —Значит есть за что, значит шел —-Тех не трогают, что сидят.Правда, нос мой малость распух,Да зубов половины нет…Но на то ведь и есть паук,Чтобы мухе держать ответ.

Хорошо живем, хорошо!Вот раздели вдруг — и я горд, —Пробежал квартал нагишомИ тем самым побил рекорд.Правда, сразу ушла жена,И от смеха умер сосед,Но на то ведь и сатана,Чтобы было побольше бед.

Хорошо живем, хорошо!Вот прогнали прочь — и… нет,Не остался здесь, а ушел.Вы довольны? Общий привет!Правда, там, в чужой стороне,Где обласкан был и согрет,Я вдруг в свой портрет на стенеРазрядил со зла пистолет…

Хорошо живете? Ну–ну…

Николай АНИСИМОВ 

* * *

Álbo lapillo diém notáre

Между черным камешком и белым —все узоры берега морского,между гарью и арбузом спелым —запахи сезона золотого.

Между прошлым и наставшим летом —целый год из белых дней и черных,как между закатом и рассветомночь полна и вещих снов, и вздорных…

Между первым днем и днем последним —только жизнь промчится белой птицей —промелькнет прочитанной страницей,лучезарной, словно отпуск летний…

КРАСНОДАРСКИЙ СНЕГ

Серебристым пунктироммерцает в окнедолгожданный,нежданный,нечаянныйснег…Отодвинуты шторы —у грани стеклапозабыты на миги хула, и хвала!и в домах, и в сердцах —тишина:вот и брезжит надежда,и глуше — вина…Что за снег, что за снег —ни пятна, ни следа!А с утра,точно в марте,заблещет вода…

* * *

О, Русь моя, одна шестая суши!Постигну ль я путь нелегкий твой?Уже ль твоих аборигенов душис моей имеют вечное родство?

Уже ль их боль покорно отступаету плещущего зеркала реки,когда буксира дальние гудкиподбрасывают в небо птичью стаю?

Прошедших лет заветные надеждыим так же светят до тех пор, покапотомки извлекут из сундукадля смерти припасенные одежды?

И так же ли повсюду проклинаютвражды безумной ржавые мечи,во тьме которых ненависть слепаяживет, дымя пожарами в ночи?

А с пепелищ, как перекати–поле,под безутешный плач вагонных сотвновь держит горький путь за лучшейдолейтвой Богом не обласканный народ!..

Ответы соберу ли по крупицеза годы, что подарит мне судьба,которая, как цапля за Кубань,за грань тысячелетия стремится!?.

ЭТО БЫЛО В ДЕТСТВЕ