Ревматология по косточкам. Симптомы, диагнозы, лечение - Елена Выставкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Один лихой заводила может подбить всю палату вечерком по пивку. А там и до водочки недалеко. Заходишь в палату утром – форточки сквозят. Все со жвачкой и глаза долу. Ну и… запах сурового мужского перегара ни с чем не спутаешь.
Отменяешь капельницы, грозишь выпиской за нарушение режима. Выслушиваешь извинения. Грозишь вызвать родителей в школу. Позвонить жене, конечно. У нас же не детский сад – все по-взрослому.
В этот раз мне повезло. Староста седьмой палаты – степенный мужчина с бородой. Резчик по дереву.
Все у него в порядке. В тумбочке. В папочке с домашними анализами и старыми выписками. И в палате – порядок.
Отбой по расписанию. В процедурной всей палатой пропускают дам вперед на капельницы. Никаких сальных шуточек вслед. С доктором расшаркиваются. Еду лежачему соседу в палату носят по очереди.
Мечта, а не бригадир!
Самому младшему пациенту в палате всего девятнадцать лет. Худой, длинный, тихий. Рост два метра. Вес шестьдесят пять килограммов. Глаза на соседей и на меня не поднимает. Сутулится. Говорит тихо, приходится переспрашивать.
– Как колено сегодня, показывай, – присаживаюсь я рядом.
– Такое же, – пожимает плечами двухметровый малыш.
Колено раздуто, как мячик. Если бы не староста, его в суровом коллективе уже заприкалывали, простите за сленг. Но резчик по дереву взял над Сережей шефство. Беседы с ним ведет. О кораблях, бороздящих просторы космоса. Совета спрашивает:
– Как там, Сережа, в твоем интернете говорят? – и смотрит внимательно из-под бровей. Ответа ждет.
Сережа сначала терялся. А потом осмелел. В интернете много чего говорят, чего резчик по дереву не знал. А может, просто подзабыл малость.
У старосты тоже болят колени. Сразу парой. Набрякшие над суставами мешки. Расхаживается по утрам минут сорок. Зарядку делает. Спросил, можно ли Сережу привлекать.
Третий пациент в мужской палате – Пал Палыч. Пал Палыч – большой начальник. Ему слегка за сорок. Несмотря на возраст – лысоват, одышлив. Каждые десять минут у него звонит телефон. Панели не завезли, Иваныч запил, сроки сорвали. В свободное от звонков время Палыч делится с соседями по палате перипетиями своей жизни. Истории у него получаются веселые, мужской смех регулярно доносится из седьмой.
Палыч поступил вчера. Распухло колено. Горячее. И болит невыносимо.
– Спать ложился – было все хорошо. Обмыли контракт, настроение – во! А среди ночи началось! – морщится от боли.
– Раньше такое было?
– Иногда, бывало, поболит. Закинешься таблеткой – отпустит. Болеть некогда, док. Пока болеешь – сожрут. Акулы бизнеса, сами знаете.
В ординаторскую заглядывает мама Сережи. Приехала она из поселка, что в полутора сотнях километров от Ростова. Привезла в ведерке домашние яйца, заботливо переложенные газеткой.
– Угощайтесь, доктор!
Мама тоже худенькая, только маленькая. Воспитывает Сережу одна.
– Доктор, миленькая, что нам с коленом делать? Он упертый, как паровоз. Еле уговорила лечь сюда, разобраться. Скакал на одной ноге месяц. Лишь бы к врачу не идти.
– У Сережи на снимке нашли одностороннее воспаление в крестцово-подвздошном суставе. И бактерии в моче. Условно-патогенные. Не всякие там, передаваемые половым путем. – Это я успокаиваю маму. Мама решила, что Сережа «нагулял» гонорею.
– Позору не оберешься, – причитает маленькая хрупкая мама.
– Никакого позора. Эти бактерии живут на нашей коже, слизистых. Мы все не стерильны. Но у Сережи они попали в мочевыводящий тракт. Вызвали воспаление в почках. И в суставе. Судя по снимку, воспаление может быть и в позвоночнике.
Объясняю, что заболевание требует постоянной терапии. Базисной терапии. Несмотря на то, что коленке лучше и отек спал. И даже когда ничего болеть не будет, все равно таблетки надо пить. И приезжать на контроль. Через три месяца. И еще через три. Зачем? Чтобы не воспалялось колено. И другие суставы. Чтобы не окостенел позвоночник.
То же самое рассказываю Сереже. Мои рекомендации дублирует староста палаты. У него болезнь Бехтерева уже двадцать лет.
А диагноз Палыча? Он ясен с момента поступления. Мы начинаем торг, который при его диагнозе будет основополагающим.
– Ни холодца съесть, ни борща зеленого. Пива нельзя! Зверюка, а не доктор, – жалится Палыч соседям.
У Палыча подагра. Нужно соблюдать диету. Чтоб суставы не болели, чтоб камней в почках не было. Палыч – мастер торговаться. Но и я, знаете ли, не первый год лечу подагриков.
Прошлись по списку запрещенки. Стон стоит на все отделение.
– Лобио, холодец и зеленый борщ нельзя? Совсем нельзя?! – переспрашивает он, драматично заламывая руки, в третий раз.
Машу головой из стороны в сторону.
– А раз в месяц? А уху наваристую? Док, вы серьезно?! – Глаза его мечут молнии. Представляю, как побаиваются его подчиненные, когда он в гневе.
Утро идет своим чередом. Староста с Малышом на зарядке. У Старосты с его болезнью Бехтерева позвоночник за ночь становится деревянным. После зарядки скованность отступает.
Колено Сережи практически успокоилось – теперь можно и упражнения. Несмотря на то что у Малыша спина не болит, Староста убедил его «позвоночник упражнять».
– Пригодится, сынок, попомни мои слова.
Сережин диагноз – серонегативный спондилоартрит. Если заболевание спрогрессирует, диагноз может «превратиться» в болезнь Бехтерева. С учетом бурного начала – увы, это вполне возможно. Поэтому – санируем очаг инфекции, назначаем базисную терапию. Договариваемся: через три месяца – к ревматологу.
Старосте скорректировали базисную терапию, усилили противовоспалительную. Бурситы верхнего заворота (те самые набрякшие мешки над суставами) уменьшились. Скованность с утра практически исчезла.
Завтра выписка у всех троих. Четыре припухшие коленки троих пациентов – как новенькие.
День выписки славится суетой у доктора и ожиданием свободы у пациентов. Спешу подать истории на выписку, к урочному часу, подклеиваю последний дневник наблюдения.
– Елена Александровна, там Палыч стонет! – шепчет Сережа в дверной проем ординаторской.
Бросаю истории, несусь. Подагрики – потенциальные сердечники, знали?
Может, очередной Иваныч запил на объекте, да Палыча и прихватило?
Но нет, не сердце. Колено.
Колено Палыча пылает. Такое же, как при поступлении. Будто и не лечили. Он лежит и тихонько постанывает.
Вопросительно смотрю на коленку – и на Палыча целиком.
– Нарушали?
– Нарушал. – Солидный дяденька опускает глаза. – Принесли тут мои деликатесов. Не удержался.
Двухметрового Малыша вместе с выписным эпикризом вручили маме. Коленка как новенькая. Наказ доктора: таблетки – пить, на коленках – не прыгать, через три месяца – к ревматологу.
Резчик передал пост Старосты палаты Палычу. Уходя, подарил мне вырезанную вручную доску для разделки мяса. Загляденье! Использовать жалко, храню как памятный подарок.
Палыч вводит в курс дела новеньких. Рассказывает про зверюку-доктора.
– Морит голодом. Натурально! Давно
