В любви и боли. Прелюдия - Евгения Владон

- Это мой дом, мой мир, мои вещи, мои люди, мои правила. И ты тоже МОЯ! Вся, до самых кончиков ногтей на мизинцах твоих ухоженных ножек. И я не отношусь к тем общепризнанным стандартам, так называемых Доминатов, о которых ты уже успела начитаться в глобальной сети в открытом доступе, включая сопливые истории из дамских романчиков. Я не стандартный «Доминант», а ты моя нестандартная «саба». Уясни это раз и навсегда.

При слове «саба» у меня всё похолодело внутри. Казалось, с моими внутренностями произошёл мини ледниковый период. А может я проглотила кусок льда и как-то упустила это из виду?

Нет, нет, нет! Я всё ещё не хотела верить… Это не могло быть правдой! Только бредовым кошмаром из ночных видений. (Эллис, очнись, посмотри налево! Что по-твоему можно хранить в ТАКОМ шкафчике?)! Мой Дэниэл САДИСТ?! О, нет! Сто раз нет! Может ты говоришь об этом образно, чтобы меня напугать? Пытаешься объяснить доходчивыми метафорами то, кто ты на самом деле? Тогда кто же ещё, если не последователь чёрно-красной религии под грифом БДСМ?

Внутренности принялись трещать режущими расколами под стягивающей коркой стылого льда…

Вот срань! И почему за всё это время у меня не возникло ни одной маломальской идеи пошевелиться или выдавить из себя хоть одно протестующее слово. Раньше даже самый дикий, высасывающий все силы страх никогда меня не останавливал. Я всегда боролась до последнего. Даже при неравном соотношении сил, даже один против трёх… А теперь…

Господи всемилостивый!..

Дэн не был группкой полупьяных девиц из ночного клуба, это был, мать его, Дэниэл!

Ты бы и сам раскидал половину студенческой танцплощадки одной левой, а вторая половина тут же бы рассосалась прямо в воздухе.

Так что сейчас ты не просто держал меня за горло. Ты насиловал мой мозг, вкладывал туда слово за словом свою подминающую волю единоличного хозяина и господина.

И, о, боже!.. Я всё ещё тебя хотела! Особенно в эти грёбанные секунды, впервые за столько времени ощущая твоё смертельно опасное тело на себе, пусть и затянутое в плотную ткань безупречного костюма, но это было уже хоть что-то.

- Надеюсь, тебе хватит такта с благоразумием не создавать неприемлемых конфликтных ситуаций, в попытке доказать, в первую очередь лишь себе самой, что всё не так, как есть на самом деле? Факт того, что ты УЖЕ здесь, ещё и в этой комнате говорит о том, что ты подсознательно готова ко всему. Ну, а поскольку ты у нас весьма сообразительная девочка, думаю, ты быстро поймешь, что к чему и вводного инструктажа для тебя не понадобится. Если будешь слушать и слушаться, делать то, что тебе говорят и просят, уверен, ты сможешь избежать множества неприятных для себя последствий. А теперь…

Ты неожиданно поднялся с меня, и я ещё больше ощутила себя припечатанной к дивану. Теперь на меня смотрела белоснежная лепнина сводчатого потолка.

Как же мне хотелось разреветься. То ли от страха, то ли от растекающейся изнутри опустошающей боли неотвратимой безысходности. Нет, это не могло быть реальностью. Не могло! Мне это всё снится!

- Приподнимись! Обопрись плечами и затылком о подлокотник. Мне нужно ещё кое-что проверить.

Может ещё взмахнёшь волшебной палочкой, и я взлечу под потолок?

Ты потянул меня куда-то за запястья. Развёл мне руки немного в стороны и, тем самым, помог (вернее заставил) вернуться в пределы этого… этого… Чёрт, моё воображение и словарный запас кажется иссякли, или их высушил внутренний мороз?

Скажи мне, бога ради, что ещё тебе надо проверять? Тебе мало того, что ты только что сделал со мною?.. Про то, что ты со мной вытворял ДО этого, просто промолчу!..

Но каким-то непостижимым чудом мне удалось приподняться (не без твоей помощи, конечно же) и даже как-то отползти к круглому валику массивного подлокотника. Чёрт, этот скользкий холод скрипел в моих мозгах в буквальном смысле этого слова, просачиваясь через рецепторы эпидермиса микроскопическими и очень длинными иглами.

Как бы сильно мне этого не хотелось, но я не могла отвести оцепеневшего взгляда от сидевшего передо мной Дэниэла Мэндэлла-младшего. Волей-неволей подмечая все эти жуткие отличия и изменения в твоём облике, что так упорно не желали укладываться в моей голове, конфликтуя до болезненных и кровоточащих ран с забытыми образами моей светлой памяти.

Но ведь тебе на самом деле плевать, как я сейчас выглядела и насколько была жалкой, практически размазанной по этому дивану неподъёмным прессом твоего абсолютно бездушного взгляда апатично холодных карих глаз.

Интересно, мне хватит сил и скорости поднять ногу и заехать шпилькой в один из них?

Смешно, но подобная идея перепугала даже меня.

- Закинь сюда левую ногу, - ты похлопал ладонью по спинке дивана и я откровенно ошалела.

И кто у кого на самом деле читал сейчас мысли?

- Эл, не заставляй меня ждать и повторять дважды. Живо!

Нет, моя нога была недостаточно окрепшей и совершенно не готовой для смертельного удара. Мне почти с трудом и без особого изящества удалось приподнять её (будто налившуюся за считанные мгновения свинцовой тяжестью) и закинуть на эту треклятую спинку.

ДА ТВОЮ Ж МАТЬ!

Рука Дэниэла почти сразу же отвела коленку моей правой ноги в противоположную от левой сторону. Охренеть!

Я моментально напряглась, понимая с полной ясностью своего ошалевшего разума, насколько сейчас развратной выглядела моя поза, и как при этом смотрелся надо мной абсолютно невозмутимый, шикарный и до невозможности сексуальный мужчина моих юношеских грёз…

Вот он… момент истины.

Я – Алисия Людвидж, урождённая Эллис Льюис, мне 32 года… и это, мать вашу, моя история!.. Моя и моего бывшего парня Дэниэла Мендэлла-младшего, превратившегося спустя десять лет нашего с ним разрыва в опасного монстра и мстительного палача.

Надеюсь, вам хоть сколько-то стало интересно? Вам всё ещё хочется узнать, как именно я докатилась до подобной жизни, умудрившись стать заложницей этого страшного человека? Его рабыней, «сабой», «нижней», подстилкой и дальше по списку вашего личного словарного запаса. Если да, тогда добро пожаловать в наш мир… В нашу распрекрасную Страну Чудес. В обугленное кровавое Зазеркалье – чёрно-красный Лабиринт из несовместимых контрастов одержимой любви и… смертельно-сладкой боли…