Закон землеройки - Александр Косарев

– Господи, прости нам все прегрешения наши…

Почувствовав себя крайне неловко, я попятился, но мужчина, оглянувшись на звук отворенной мною двери, остановил меня.

– Проходите, проходите, не стесняйтесь, – любезно произнес он, быстро поднявшись с колен. – Чем обязан вашему появлению в моей скромной обители?

– Да вот, умудрился совершить большую глупость: отправился из города вплавь, – расстроенно признался я. – Надеялся прямо в Лисовки угодить, однако где-то на полпути столкнулся с совершенно безумным течением, которое и вынесло меня сюда.

– Хорошо отделались, – укоризненно произнес мужчина, который, когда выпрямился, оказался почти на голову выше меня. Потом протянул руку и представился: – Ростислав.

– Александр, – пожал я его могучую длань. – Извините, пожалуйста, за беспокойство…

– Да не извиняйтесь, присаживайтесь лучше, – указал он на стоявшую в углу кушетку, – устали ж наверняка, пока плыли. У нас ведь речка коварная! Счастье ваше, что засуха сейчас стоит и воды потому мало. А что ж услугами лодочников-то не воспользовались?

– Да не догадался как-то, – уклончиво буркнул я. – Я ж вообще в ваши края только вчера приехал. Днем вот посетил Энск, а теперь в Лисовки возвращаюсь… На берегу, кстати, не ваша ли девочка сидит? – сменил я во избежание дальнейших расспросов тему. – Она сказала, что ее папа сможет показать мне дорогу в Лисовки.

– Ой, действительно, – встрепенулся Ростислав, – пора ее домой забирать, а то вечер прохладный выдался – не приведи Господи, продрогнет…

– Да сама скоро прибежит! – хотел успокоить я его, но дверь за ним уже захлопнулась.

Когда же Ростислав вернулся и внес дочь в комнату на руках, я искренне устыдился своего неуместного выкрика ему вслед. А он меж тем осторожно усадил девочку в специальное креслице на шаровых опорах, позволяющих легко перемещаться по помещению, и та сразу начала играть с забежавшей следом собакой, бросая ей привязанную веревкой к креслу палку.

Все еще пребывая в смущении, я вполголоса спросил у присевшего рядом со мной хозяина дома:

– Что с ней?

– Ох, страшно даже вспоминать… – помрачнел он. Однако после недолгого молчания коротко и явно без большой охоты все-таки прояснил ситуацию. – В позапрошлом году всей семьей поехали на пикник в Черногрудино. Но как она умудрилась самостоятельно вскарабкаться на высокий Чёртов камень – до сих пор ума не приложу! Удивить, нас, оказывается, хотела… Но, оступившись, полетела с семиметровой высоты вниз. Приземлилась на камни… Сейчас-то чувствует себя уже более-менее терпимо, а первые два месяца даже говорить не могла – только стонала. Ритка, жена моя, пытки этой не выдержала и уехала в Курган, к родственникам. Но я ее не виню и не осуждаю: сам едва не рехнулся. Спасибо вот отцу Аристарху, что посоветовал перебраться на эту заимку…

– А что в ней такого примечательного? – полюбопытствовал я, обведя взглядом голые стены, местами прикрытые вместо обоев школьными географическими картами.

– Жил здесь некогда великий знахарь и святой человек! – тотчас воодушевился хозяин избы. – Местные старушки называют его Благодаром, но мне почему-то кажется, что это не настоящее имя святого, а просто благодарственное словосочетание. Впрочем, это неважно. Главное, что святой Благодар обнаружил, а потом и откопал неподалеку отсюда чудесный подземный источник, из которого даже зимой бьет теплая вода! И если лежать в ней хотя бы по полчаса в день, постепенно отступают любые болезни!

– Понятно. И вы, значит, купили здесь дом, чтобы дочку с помощью этого источника вылечить?

– Нет, дом покупать не пришлось. Здесь еще с довоенных времен осталось несколько довольно крепких домов, бывшими жильцами по каким-то причинам оставленных и потому стоявших пустыми и заброшенными. Когда я вселился в один из них, в этот, тут только еще в двух избушках старушки ютились, которые без источника давно загнулись бы. А мы с Масяткой уже скоро год как здесь обитаем…

– Совсем одни?

– Да нет, отец иногда с гостинцами наезжает. Да и тетка по материнской линии не забывает – наведывается время от времени. А теперь поблизости еще несколько домов восстановили, и вроде уже как хутор у нас получился. Да нам, собственно, многого тут и не надо. По утрам я на рыбалку хожу: леща, щуку, судака на жерличку ловлю… К десяти домой возвращаюсь. Принимаем с дочей лечебную ванну, завтракаем, потом по лесу гуляем. Пока на руках, правда… А попутно, кстати, и учимся! – Ростислав гордо указал на развешанные по стенам карты и плакаты. – Не по программе, к сожалению, а так, на ощупь как бы… Однако читать, считать, стихи учить не ленимся. Надеюсь, к Новому году вернемся в город уже своими ножками.

– Полагаете, источник все-таки поможет избавиться от травмы?

– Пусть и не до конца, – упрямо мотнул головой Ростислав, невольно повысив голос, – пусть даже поначалу на костылях ходить будет, зато нормальную школу посещать сможет, благо та рядом!..

– У меня левая ножка уже целиком теплая стала, – тотчас жизнерадостно отозвалась девочка. – А пятка уже даже и боль чувствует.

Горло от жалости к малютке сдавили спазмы, и я смог лишь подойти к ней и молча, но ободряюще погладить по русым волосам.

– А с отцом Аристархом, простите, где познакомились? – спросил я Ростислава, вернувшись на кушетку и намеренно желая перевести разговор на менее душещипательную тему.

Отец девочки, напротив, поднялся и, приблизившись к керогазу, ловко разжег его. Но на вопрос мой тем не менее ответил, чуть недоуменно пожав плечами:

– Так его все здесь знают, он же наш, из местных. И учился здесь, и после армии здесь же по коммунальной линии работал. Особой набожностью, правда, тогда не отличался. Потом вдруг исчез почти на четыре года с лишним. Мы уж и забывать о нем начали, как вдруг он снова объявился, да еще и с оглушительной помпой! Целая делегация вместе с ним в наш город пожаловала – человек двенадцать, не меньше. Все в черных рясах, здоровенные, по виду только излишне мрачные… Сказали, что из областной епархии прибыли. Потом представили нам отца Аристарха как нового настоятеля нашего давно заброшенного монастыря и в заключение посоветовали с ним дружить. Особенно – местным бизнесменам. Государство, мол, ныне активно содействует возрождению православной веры, так что и вы тут тоже… того… не жмитесь, в общем. Вот отец Аристарх уже почитай как три года и занимается восстановлением монастыря…

– И успешно занимается? – как бы между прочим поинтересовался я.

– Вполне. Недаром ведь он раньше строительными работами ведал! К примеру, храм, который на горке стоит, отец Аристарх из руин, можно сказать, возродил! Дорожки опять же асфальтированные по всей вверенной ему территории проложил… Даже стены монастырские реанимировал, благо от прежних камнерезов груды отходов остались…

– А раньше на территории монастыря что располагалось? – решил я проверить сведения, полученные из электронной энциклопедии.

– Ох, да чего там только раньше не было! Если не ошибаюсь, в пятидесятых годах вроде бы камнерезная фабрика, а после нее – склады для сельхозтехники… В общем, сплошное производство, и ничего божественного. Однако извините, Александр, мне Масю пора кормить, – заботливо подкатил отец кресло с дочерью к столу. – Масенька, тебе мёду в кашку положить?…

…Терпеливо дождавшись, когда Ростислав освободится (хотя и отчетливо осознавая, что мне давно пора двигаться к месту ночлега), я не удержался от еще одного волновавшего меня вопроса:

– Простите, Ростислав, но вы случайно не помните, как звали вашего нынешнего настоятеля в прежней, мирской жизни? Почему-то рассказанная вами история задела за живое…

– Помню, конечно. Романом Даниловичем Красновским он раньше величался. Кстати, именем его деда даже наша школа была названа – герой войны как-никак! Да и отец Романа далеко не последним человеком в наших краях был – первым замом председателя областного совета много лет трудился…

Поняв, что дальнейшие мои расспросы могут рано или поздно показаться хозяину дома подозрительными, я поднялся и начал прощаться:

– Еще раз прошу простить за причиненное вашей семье беспокойство, но мне пора… Если нужно привезти что-нибудь из города – говорите без всякого стеснения. Я ведь, насколько понял, недалеко от вас на постой пристроился, так что особого труда мне это не составит…

– А у кого, если не секрет, вы остановились?

– У некоего Федора Богдановича. А вот фамилию его, к стыду своему, не успел пока выяснить.

– Знаю его, еще один в наших краях страдалец… Тоже когда-то из города не по своей воле сдернул. Только у меня проблема с дочкой, а у него – с внучкой. А фамилия его – Ниткин. Я помню: он на дальней от нас стороне Лисовок живет… Что же касается вашего предложения чего-нибудь нам привезти, то… Да у нас, в принципе, все есть. Разве что Маруське какую-нибудь игрушку подкинете. Ребенок, он ведь любой пустяковине завсегда рад…