Роман Молодой - Сычев К. В.

– Ладно, Роман! – махнул рукой великий князь. – Все мы знаем о твоей супружеской верности, а другие дела нас не касаются! А вот что ты скажешь о возможной женитьбе моего сына?

– Я думаю, что его нужно женить! – кивнул головой Роман Михайлович. – Особенно если сам Василий не против этого. Надо узнать его волю…Я вот не препятствовал выбору своего сына и получил в невестки прекрасную девицу! Они так и живут в любви да согласии…

– Какое там согласие? – усмехнулся Иван Федорович. – Разве твоя невестка родила хоть одного ребенка? Так ты и остался без внуков…Даешь нам советы, а сам не научил своего сына, как нужно делать детей! Лучше бы сам ублажил невестку!

Бояре дружно рассмеялись.

– Зачем ты обижаешь нас, Иван?! – подскочил со скамьи Иван Родионович. – Разве ты не знаешь о воле нашего Господа?! Только Господь дает нам детей! И как ты смеешь унижать самого князя! Или ты ровня ему? Совсем потерял стыд и совесть!

– Говорите о деле, мои лучшие люди! – молвил, нахмурив брови, великий князь. – И больше ни слова о князе Романе! Это вам не боярин! Знайте меру! Если кто-либо из вас еще раз осмелится говорить непотребство о любом моем князе, я выдам нечестивца на расправу обиженному!

Бояре замолчали.

– Конечно, эта женитьба выгодна! – нарушил тишину Федор Андреевич Свибл. – Я верю в большое будущее Витовта! Скиригайло не удержит свой «стол», если того не захочет Витовт! И нам надо вступиться за нашего союзника – Андрея Ольгердыча! Скиригайло убил его сына во время нападения на Полоцк, а самого Андрея взял в плен! Мы же советовали Андрею не ходить на Полоцк и не воевать с Литвой! Он потерял уже второго сына! Если наш добрый Василий женится на той девице, тогда мы попросим Витовта за несчастного князя Андрея!

– Хорошо, – усмехнулся великий князь. – Я знаю, что девица Витовта по душе моему Василию! Значит, надо посылать в Литву сватов. Но не сейчас. Мы дадим согласие Витовту, но со свадьбой пока повременим! Надо хорошо изучить литовские дела и дождаться, когда Витовт станет великим князем. А ты пока подумай, Иван Родионыч, кого мы пошлем туда для встречи молодого Василия и его бояр. Пусть возвращаются домой через Псков и Великий Новгород! Там тихо и спокойно!

– Подумаю, батюшка, – бросил, не вставая, Иван Родионович, – но проезд через Новгород не одобряю! Там опять беспорядки и смута против твоей воли!

– Это так! – привстал в своем кресле великий князь. – Надо принять решение о Новгороде! Это – серьезное дело! Стоит нам пойти на уступки, и случится беда! Сегодня они против митрополичьего суда и хотят «древних свобод», а завтра – откажутся выплачивать договорное серебро! Пошлем-ка туда войско! Тогда готовься, брат Владимир, поведешь наших славных воинов на Новгород!

– Готовлюсь, брат! – громко сказал сидевший на самом краю передней скамьи, ближе к князю Роману, Владимир Андреевич. – Мне не впервой успокаивать этот беспокойный город! Я прихвачу с собой и Романа Молодого! Новгородцы уважают его и боятся!

– Добро! – кивнул головой великий князь. – Бери с собой славного Романа и поезжай к этим смутьянам! А после обеспечишь встречу моего сына. Пусть наш Роман будет защитой Василию и его боярам! Так, Роман?

– Так, великий князь! – радостно отозвался Роман Михайлович. – Я всегда готов сопровождать твоего сына! И благодарю тебя, государь, за добрые слова!

ГЛАВА 21

«ОБИДА» БРЯНСКОГО КУПЦА

– Тащите же невод, молодцы! – кричал в нетерпении Дмитрий Брянский, глядя, как его охотники хватаются за края большой рыболовной сети и пытаются ее расшевелить. – Сейчас, батюшка! – ответил седовласый глава охотников Безсон Коржевич. – Еще рано спешить! Так мы разорвем невод и упустим всю рыбу! Надо немного подождать!

В этот теплый майский день брянские охотники, вкупе с опытными рыболовами, отправились в Соловьиный лес на берег Десны, чтобы половить для княжеского стола рыбы. На реке были только княжеские люди: горожан, «черный люд», в заповедные места не пускали. Здесь, неподалеку от бобровых гонов, располагались удобные для ловли рыбы места. Почти целый год рыбаки не тревожили побережье Десны в этих местах и теперь рассчитывали на богатый улов. Сам князь Дмитрий Ольгердович обычно не принимал участие в рыбной ловле. Он очень любил охоту, «лучную стрельбу» по птицам, посещал бобровые гоны, но на рыбалку прибыл впервые. Как-то князь, беседуя со своим огнищанином Олегом Коротевичем, посетовал на скуку и «скудную охоту», и последний посоветовал ему сходить «с умелыми людьми» на рыбалку. – Ты развеешься, славный князь, и отведешь душу от своих забот! – сказал тогда огнищанин.

«Забот» у князя было предостаточно. И, в первую очередь, его беспокоили значительные расходы, связанные с уплатой дани Орде. В свое время в Брянск приезжал посланник татарского хана Тохтамыша и требовал возобновить прежние выплаты. Дмитрий Ольгердович связался с великим литовским князем Ягайло и получил наказ: платить Орде «выход»! В Литве в это время было неспокойно, татары, совершив разорительный набег на Москву, показали свою силу, и Ягайло не хотел с ними ссориться.

Пришлось брянскому князю расходовать запасы своей казны, накопившиеся за последние годы, на уплату и «литовского долга», и «ордынского выхода». Серебро пока имелось, но, ввиду оскудения пушных богатств удела, рассчитывать на постоянные доходы было трудно. К тому же в Орде требовали все больше и больше серебра. В прошлом году ордынский хан выразил свое недовольство брянскому посланнику боярину Поздняку Кручиновичу за «малый «выход» да скудные поминки» и пришлось увеличить сумму дани почти на одну треть. Была и другая беда. Брянские бояре наотрез отказывались ездить в Орду, угрожая князю «расторгнуть крестное целование и уйти к другому князю»! Под «другим князем» Дмитрий Брянский понимал Романа Молодого, на которого, как на пример добродетели, часто ссылались бояре. Приходилось уговаривать строптивцев. Но лишь только сын некогда именитого брянского боярина и посланника Кручины Мирковича Поздняк, знавший от отца татарский язык, скрепя сердце, согласился ездить с отрядом брянских воинов в Сарай. Совсем недавно, на боярском совете, он рассказывал о «царском гневе» и своем «превеликом страхе». Вот уже три года он возил брянский «выход» татарам, и никаких нареканий со стороны татарской знати и хана не было. Поздняк отправлялся к ханскому «денежнику», сдавал ему серебро, получал соответствующую бирку, подтверждавшую уплату дани, и, не спрашивая ханского разрешения, уезжал домой. Но в последний, четвертый раз, когда брянский боярин пришел к «денежнику», тот заявил, что сам ордынский хан «хочет тебя видеть, чтобы высказать слова мудрости». Не получив бирку-подтверждение, озадаченный Поздняк пошел в ханскую приемную залу и, помня советы своего покойного отца, осторожно перешел порог, упал на пушистый персидский ковер и подполз к трону Тохтамыша. К его удивлению, ордынский хан сидел в большом резном, вероятно слоновой кости, кресле и с важностью смотрел на него. – А где же золотой престол и драгоценные ступеньки? – подумал брянский боярин. – Неужели даже государев «стол» украли в смутное время?