Писания про Юного мага - SoNew

— У Клайда хоть какой-то шанс есть. — ломала в руках ни в чем не повинное перо Леми. — Может, нюхач не за ним охотился, а за тобой. А вот Аннарина признают сразу.

— Ну и признают. Может, у него хватит ума сказать, что он ничего не помнит?

— Ой, ну он же прямолинейный, как копье! — темная эльфийка швырнула остатки пера в огонь, и они затрещали, сворачиваясь и источая мерзкую вонь. Кузьма, задремавший на лавке, повел носом и гулко чихнул. Но не проснулся, только поскреб босой ногой по шкуре, на которую его уложили. Вивиан машинально укрыла гнома поплотнее.

— Да, но все-таки… — Вивиан пыталась убедить подругу в том, в чем сама не была уверена. — Он же теперь хранитель Чаши, не может же он ею рисковать!

— Ну, разве что Чаша… — понуро отозвалась Леми.

— И ты, конечно… — сказала Вивиан почти шепотом.

— Он мне так ничего и не сказал… — у Леми задрожали губы, но она справилась с собой. — Не успел, и может быть…

— Не может. — Вивиан потерла лоб. — Не может, потому что Чаша…

— А? — Леми уставилась на девушку изумленно — настолько изменилось это лицо, только что печальное и растерянное. Теперь Вивиан смотрела в огонь с сумрачной уверенностью опытного воина перед боем.

— Ему нужнее… Хорошо… — и Вивиан протянула руку вперед, будто пытаясь передать что-то невидимому собеседнику. Огонь лизнул ее пальцы, но девушка не заметила этого.

Леми схватилась за ее плечо. Все мышцы Вивиан были напряжены, и плечо было как каменное. Но тут же оно обмякло, и девушка откинулась назад в полном изнеможении.

— Ты что-то видела? Видела? Ви, пожалуйста, скажи? — тормошила ее Леми.

— Кто-то сказал мне, что Чаша может защитить ее хранителя. А когда я попыталась узнать — спросить, дотянуться до Клайда, у меня забрали мою силу.

— Ты сказала: «Ему нужнее». Это Клайду? — Лемвен хотелось знать все.

— Не знаю. Я теперь совсем ничего не знаю. Был туман, а стала темнота. — грустно произнесла Вивиан, вслушиваясь в себя. — Хорошо, если Клайду. Или Аннарину.

— Девочки. — наклонился к ним подошедший Тиэрон. — Мы тут нашли проводника. Он знает тропу к эльфийской деревне. Нужно будет выйти рано утром, пока туман, поэтому сейчас мы возьмем Кузьму и отправимся спать.

— Тут есть спальни? — удивилась Вивиан, озирая маленький зал с низким сводом.

— Нет. — усмехнулся Тири. — Тут есть отличный сеновал…

Туман слоями опускался ниже и ниже, как полосы тончайшей кисеи, которые теребит и отдергивает невидимая рука. Тропа, узкая и каменистая, напоминала скорее звериную. Их проводник, назвавшийся Паксом, шагал по ней, как по дороге, а вот беглецы, особенно девушки и гном, постоянно оступались. Пакс о чем-то разговаривал с идущим следом за ним Тири, но звук вяз во влажном воздухе, и даже шагавший третьим Сэйт не разбирал ни слова.

Они порядком промокли, пробираясь через лес спозаранку, но Пакс торопил их, уверяя, что когда туман поднимется, они начнут оставлять на мокрой траве слишком заметный след, а до тех пор все следы смоет обильной росой. Действительно, роса лилась за голенища сапог и даже за шиворот щедрыми ледяными горстями.

Наконец, кое-как цепляясь за камни, они по одному выползли из тумана на горячее утреннее солнце. Внизу, в тени деревьев, еще колыхался полумрак. Туман лежал ровным снежным полем, из которого кое-где торчали скалы и верхушки самых высоких деревьев. Далеко к югу в синем небе парили шпили замка Орен. Лес, тракт — все это осталось под влажным белым покровом. Пакс огляделся и снова поторопил беглецов:

— Теперь до перевала нужно опять же поторапливаться, потому что мы тут прям как на ладони.

Вырезанные в лесу дорожные посохи почему-то все время попадали в трещины или скользили по предательским мокрым комьям глины, но, тем не менее, переходя от скалы к скале по изгибам тропинки, они к полудню достигли перевала. К этому времени туман внизу растаял, и лес лежал таинственный, словно наполненный невидимыми соглядатаями.

Гребень хребта здесь был явно ниже, чем в других местах. Тропа, все так же изощренно изгибаясь, скользила с него вниз. На эльфийской стороне не было никакого тумана, солнце щедро заливало знакомые рощи, слева поблескивали воды Ирисного озера и вздымались радужные столбы над водопадами, возникшими после Преобразования. Пакс обернулся на лес, и, крякнув, признался:

— Что-то мне не очень хочется обратно тут спускаться. Пойду-ка я с вами за компанию, кружным путем, так оно надежнее будет.

— И нам с вами спокойнее. — благодарно отозвался Сэйт.

— Да это… что ж не помочь приличным-то людям… ну или не людям, все равно! — смутился Пакс и зашагал вниз, стараясь не разгоняться на крутом склоне.

Беглецы двинулись за ним и вскоре поняли, что спуск гораздо труднее подъема. Если недавно на подъеме у них ломило спины и бедра сводило от напряжения, с которым давался каждый шаг вверх, то теперь, постоянно притормаживая на коварных камешках, удерживая свой вес от опасного ускорения, они ощетили резь одновременно во всех мышцах ног и спины.

Пакс посоветовал им держаться обочины, чтобы в случае падения тормозить об кусты и траву. И этот совет не раз спас их от полета вперед ногами с обрыва.

Пересекая гребень горы, Вивиан в последний раз оглянулась на негостеприимную область, где они столько пережили. Неизвестность, огромная и пустая, как это небо над лесом, простиралась впереди. Девушка казалась сама себе игрушкой в руках неведомых Стражей душ или иных хозяев судеб. Что в это миг зависело от нее? Чем она могла помочь своим друзьям, Клайду? Даже пророческий дар оставил ее полностью. А она уже так привыкла прислушиваться к его откровениям, к неосязаемым нитям в мыслях, ведущим ее к правильному выбору. Теперь приходилось полагаться — как и всем — только на свой ум и удачу.

Она смотрела на лес до тех пор, пока в глазах на фоне неба не поплыли темные точки. Тогда Вивиан развернулась и осторожно двинулась вслед за друзьями. Она не видела, как одна из точек, вполне реальная, сделала круг в небе над Башней Слоновой кости и медленно поплыла к горам.

Глава 41. Ветер

Еда отвратительно воняла. Этот запах вызывал в памяти одновременно тухлую рыбу, гору грязных носков, самый острый сорт орочьего сыра и невыделанные козлиные шкуры, замоченные в чане с дубовой корой. Обычно-то этот запах еле-еле пробивался сквозь плотную упаковку, заставляя лишь обладающих острым нюхом тварей шарахаться прочь — или наоборот, пуская слюни, бросаться за тягучей невидимой струей в воздухе. Но и того было достаточно, чтобы потом отстирывать дорожный мешок тщательнее, чем после какой-нибудь дряни, вроде поторохов зомби или костей скелетов-лучников.