Империи песка - Дэвид У. Болл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В своей прежней жизни Поль не причинил вреда ни одному человеку, а сейчас он крал еду, воду и накидку у туарега, которого накануне застрелил. Он не знал, какие ощущения должен при этом испытывать, но предполагал, что не печаль и не желание заплакать. Он убил противника и теперь уходит. Дело сделано. Здесь могло бы лежать его тело, и туарег сорвал бы с него одежду и изрубил бы его, уже мертвого, на куски, а потом ушел бы, не испытывая ничего, кроме безразличия. Но он-то не туарег, и стоять здесь с холодным безразличием было неправильно. Смерть возле его ног разрушала легкие оправдания.
Покраснев, Поль опустился на колени и натянул тагельмуст на открытые глаза мертвеца. Потом склонил голову и закрыл свои.
Отче наш, сущий на небесах…
Нет! Этого делать нельзя. Молитва угасла у него на губах, а внутри закипел гнев.
Нечего молиться после Тадженута!
Боже милостивый, что сотворили эти туареги!
Реми! Подполковник и Массон! Деннери! Мертвы, все мертвы! Я не стану молиться за эту двуногую скотину.
Он потянул за край тагельмуста, чтобы открыть убитому лицо. Пусть во́роны увидят лицо зла, прежде чем устроят свой пир.
Поль снял трофейную накидку и швырнул на землю. Он не воспользуется одеждой врага.
Я на войне.
Взяв еду и воду, Поль двинулся в путь. Это все-таки было утро. Из-за дальней вершины в идеально синее безоблачное небо выплывало солнце. Сама гора – гигантский зубчатый монолит – высилась над долиной. Подобно другим горам, она казалась воплощенной фантазией, перекочевавшей из сна. Все горы на плато Ахаггар были странными и забавными, напоминавшими картинки из детской книжки. Природа построила тут замки, шпили и запечатлела профили великанов. Неземные, таинственные горы, которых больше нигде не сыщешь. Здесь обитали драконы и феи.
Здесь обитала смерть.
Теперь он вспомнил. Большая гора – это Серкут. Вчера они проходили в ее тени, и Недотепа… Разум Поля ухватился за мысль о псе. Поль в ужасе огляделся вокруг. Он ведь совсем забыл про своего четвероногого друга, которого оставил в сумке.
– Недотепа! – закричал Поль, не услышав ничего, кроме эха своего голоса, возвращенного окрестными скалами. – Недотепа!
Он сел, и только теперь к нему явились слезы, омывая его волнами горя. Все внутри сжималось от душевной боли. Поль плакал, пока не ощутил телесную боль. Через какое-то время он очнулся от переживаний. Следы высохших слез на щеках стягивали кожу, словно шрамы. Поль смотрел на разгоравшийся день.
Слезы повергли его в смущение. Он понимал, что надо идти дальше, иначе эти дурацкие оплакивания его погубят. Солнце поднялось еще выше. Недавний холод исчез. День будет жарким. Не изнурительно знойным, поскольку сейчас еще февраль… или уже март? Он не мог вспомнить.
Я убью их всех.
Поль оглянулся, начав с громады Серкута. Он медленно обводил взглядом горизонт, задерживаясь на каждой вершине, склоне и откосе, надеясь заметить в их странных очертаниях хоть что-нибудь знакомое. Но нет, все здесь было незнакомым. Его глаза вернулись к Серкуту.
Смотрит ли сейчас Диану на эту гору? Или он тоже мертв?
Нет. Он выжил. Теперь он командир, поскольку подполковник и капитан убиты.
Как поступил бы на моем месте он?
Поль рассеянно поддел ногой камень.
Ты знаешь, как бы он поступил. Стал бы преследовать негодяев.
Безумие! Их вдвое больше, чем нас.
И что с того? Надо расквитаться с ними.
Сейчас не время для мести. Сейчас нужно остаться в живых. Месть потом.
Сражаться и немедленно! Чем еще занимается солдат?
Бежать, вот что надо делать. Бежать на север. Со всех ног.
Диану бы не побежал. А ты?
Нет, черт побери!.. Или да. Сам не знаю. Возможно, туареги атаковали и основной лагерь. Если так, живых там не осталось.
Диану? Он не погиб! Он движется в сторону Уарглы. И ты не стой. Соберись. Шевели ногами.
В какой стороне Уаргла?
Не знаю. Где-то на севере.
Ничего я толком не знаю. Никогда не обращал внимания. Все горы, что вижу, мне незнакомы. Ну почему ты был таким невнимательным?
Потому что всегда за тебя это делал проводник. Тебе было незачем обращать внимание.
А если ты невнимателен, как тебя могли произвести в офицеры? Офицеры обязаны уметь ориентироваться на местности. Реми знал, что ты – дутая фигура.
Ах, Реми!
Сейчас это уже не имеет значения. У тебя нет ни компаса, ни винтовки, ни верблюда. Пешком ты не догонишь остатки экспедиции. Офицеры погибают точно так же, как рядовые.
Поль содрогнулся. Солнце начинало припекать спину. Вокруг – только нескончаемые пространства и безмолвие.
Мне страшно.
Посмотри страху в лицо, и он отступит.
Я здесь умру.
Прекрати! Скулящий щенок! Иди на север. В Амгид, затем в Уарглу! На север, где вода. На север, где жизнь.
А если они где-то поблизости и преследуют туарегов? Пойдешь на север и разминешься с ними. Заблудишься и умрешь в одиночестве.
Мне так и так грозит смерть. Я всегда умудрялся заблудиться.
Лучше заблудиться, идя на север, чем на юг. Лучше выбраться отсюда.
Едва успев закончить мысленный разговор с собой, он зашагал и лишь потом понял, что идет. Его шаги становились длиннее, сильнее, побуждаемые настоятельной необходимостью и жутким страхом.
Я заблудился. Мне страшно. Я не хочу умирать.
Поль ускорил шаги. Он двигался все быстрее, подгоняемый демонами собственного разума. Он гнал их всех прочь. Сейчас не время строить теории, оплакивать Реми, сокрушаться из-за собаки и поддаваться страху. Только вперед, на север, в Уарглу.
Я на войне.
Из-за мрачных реалий положения, в котором он очутился, ему было не до окрестных красот. Горы и скалы превратились в препятствия, мешавшие идти. Сколько бы он на них ни смотрел, глаза не замечали ни одной знакомой мелочи. Теперь он сам прокладывал курс. Поль старался думать исключительно о скорости движения и пройденном расстоянии. Варианты маршрутов исчислялись сотнями; он выбирал те, которые были легче для прохождения. Поход превратился в игру. Разум оценивал расстояние и вычислял углы поворота. Ноги ритмично, уверенно и быстро несли его вперед. Так Поль шел час за часом, не замедляя шага. Его внимание было целиком сосредоточено на ходьбе, тело сливалось с разумом, разум со скалами, скалы – с его тенью, а его тень неуклонно двигалась на север.
Только когда солнце
