Жизнь и деяния графа Александра Читтано, им самим рассказанные. - Константин Радов

Стоило рассказать о гессенских приключениях и заикнуться, что хорошо бы приобрести машину Ньюкомена, он рассмеялся:

- Уже исполнено, Ваше Сиятельство!

Оказывается, пока я путешествовал по южным странам и выяснял отношения с берберийцами, резидент купил паровой насос для фонтанов Летнего Сада. Ставить машину ездил не какой-нибудь безвестный мастеровой, а куратор экспериментов Королевского Общества Жан Теофил Дезагюйе, ближайший сотрудник Ньютона. Теперь, чтобы успешно отчитаться перед царем по части механических двигателей, требовалось сей аппарат превзойти. Ну, а для начала - хотя бы изучить существующие английские образцы и посмотреть их в работе.

Но эти технические игрушки, как и знакомство с лондонским ученым миром, стояли у меня в списке дел под знаком малой срочности. Сначала - железо и уголь. В Англии иностранный граф или герцог (да хотя бы и принц крови!), разъезжающий с коммерческой целью, не вызывает ни малейшего недоумения. Что тут странного? Человек деньги зарабатывает! Вращаясь в образованном обществе, знать местный язык не обязательно. Французского и латыни вполне хватает, а разговоры со слугами можно вести через свиту - русских ребят, посланных сюда на обучение. Кроме них, меня сопровождали только что нанятые венецианцы: я же не зверь, чтобы отправлять людей в Россию посреди зимы! Пусть сначала в британском климате немного обвыкнутся, до навигации.

Здесь предпочитали не только заморскую, но и внутреннюю торговлю вести водой, каботажными судами вдоль берегов или лонгботами по судоходным рекам. Сообразно сему, рынок железных товаров разделялся на две слабо связанных между собою части: Лондон с восточной Англией, где царило семейство Кроули, и западное побережье со множеством соперничающих торговцев и мелких заводов, работающих большей частью для Африки и Вест-Индии. Единственные изделия западных графств, нашедшие сбыт в Лондоне - превосходная чугунная посуда с Колбрукдельского завода в Шропшире. Взглянув на ровные тонкостенные котлы и кастрюли, я моментально вспомнил нескончаемые бесплодные мучения с отливкой бомбовых корпусов, больше половины которых уходило в лом. Даже те изделия, кои по необходимости приходилось щадить, в сравнении с этими котелками выглядели коряво. А чугунные пушки? Лучше и не вспоминать, сердце кровью обольется! Сплошные раковины! Бронзы же на всю артиллерию - где взять?!

На мои осторожные попытки вызнать секреты мастерства знающие люди только скептически улыбались. К Абрахаму Дарби много раз пробовали заслать шпиона или подкупить работников. Ничего не удавалось. Владелец завода был квакером, а работали у него родственники либо собратья по вере. Кроме хорошего жалованья, каждый получал домик с садом, вспомоществование в случае болезни, обеспечение по старости либо увечью... Естественно, все почитали хозяина, как отца родного. Искать отступников в этой сплоченной секте - что пытаться прорвать гвардейское каре.

Кстати, у Кроули порядки были похожие, хотя дух семейственности несколько размыт из-за огромных размеров дела. Три больших завода железных изделий, цементационные печи, монополия на поставки якорей Адмиралтейству... Ежегодный оборот металла - сотни тысяч пудов, половина оного - из Швеции. Три четверти английского производства стали. Солидная компания. Явиться в лондонскую контору со своими пропозициями было бы неприлично и прямо унизительно, знатные люди устраивают дела иначе. Пришлось рассчитывать, на какой прием к лондонскому лорд-мэру надлежит попасть, чтобы оказаться представленным Джону Кроули и невзначай, между разговорами о достоинствах министров Его Величества и статях скаковых лошадей (последнему классу скотов доставалось больше симпатии, чем первому), произнести: 'Хочу вывести русское железо на английский рынок'.

Сей пароль открывал дорогу к более тесному знакомству и отношениям почти дружеским с Джоном и многочисленной родней: пять его сестер стали супругами аристократов, но получили в приданое паи семейного дела и хранили верность надежному источнику денег. Не без удивления услышал я, что основатель железного клана, Амбруаз Кроули-старший, был простым кузнецом и, подобно Дарби, подвизался среди квакеров, гонимых и не допускаемых на королевскую службу. Не иначе, есть у адептов сей веры какой-то секрет коммерческого успеха! Правда, сын патриарха, тоже Амбруаз, перешел в официальное англиканство, чтобы стать респектабельным джентльменом и лондонским олдерменом. Нынешний глава семейства глядел лордом - не поверишь, что внук кузнеца! Его молодая супруга и вовсе происходила из католической семьи, восходящей к нормандским предкам...

В далекие студенческие годы один мой приятель, фламандский уроженец, так описывал дорожные приметы по пути в Амстердам: 'Выгляните из кареты! Если коровы красивее женщин - значит, вы в Голландии!' Что же тогда сказать об англичанках? Лучше промолчу. Среди столь безрадостного окружения - каким чудом горячая французская кровь пробилась через века, через двадцать поколений, ушедших во тьму со времен Вильгельма Завоевателя, чтобы влиться в жилы Феодосии Гаскойн? От одного взгляда такой женщины можно лишиться ума, ни капли не сожалея об утраченном. Чуть старше двадцати лет, гибкая и сильная, с фигурой, достоинства коей не могли скрыть даже чудовищные конструкции, известные у нас под названием дамских нарядов, с живым выражением глаз, которое суровые ревнители благочестия полагали чрезмерно смелым и даже вульгарным, - но говорившим лишь о том, что перед вами женщина неглупая и страстная, - она была чертовски хороша. Единожды побывав на семейном ужине у железоторговца, я уклонялся в дальнейшем от его любезных приглашений, дабы не растравлять сердечных ран. Лекарства от таковых известны со времен Овидия. Ныне жертвы любовного недуга обычно выбирают, согласно темпераменту, между визитами к дамам вольного поведения и проповедями добродетельных сторонников целомудрия. Еще лучше употреблять оба средства, чередуя в разумной пропорции.

Сохранившие дедовскую веру двоюродные братья Джона Кроули охотно ввели меня в круг единоверцев, оказавшихся, против ожидания, приличными людьми: совершенно без свойственного прочим сектантам фанатизма. Без ненависти к инаковерующим. Сохранив нравственную суть учения Христа, они не придавали значения церковным учреждениям и обрядам. Я мог бы войти в их общество, нисколько не напрягая собственную совесть - будь у меня хоть капля стремления ходить толпой. Коммерческие приемы квакеров тоже вполне симпатичны. Например, в мелочной торговле первую названную цену продавец обычно завышает в несколько раз. Покупатель тянет в другую сторону. После долгих упражнений в красноречии, с апелляциями к прохожим и к потусторонним силам, они приходят ко взаимному согласию. Но если продавец - из 'друзей внутреннего света', он сразу называет последнюю цену и не уступает больше ни пенни! Мне, как человеку занятому, такая манера нравилась; многие же простолюдины, особенно женщины, возмущались, не желая терять одно из немногих развлечений, доступных подлому люду.