Жизнь и деяния графа Александра Читтано, им самим рассказанные. - Константин Радов

Живой интерес в глазах сэра Исаака, старческий румянец, разгорающийся на щеках... Ему определенно понравилось! Правильная интерпретация опытов немало значит: позже я узнал, что секретарь, обязанный обозревать научные журналы, видел мое сообщение в Journal des savants, но, едва глянув на прибавленный издателем комментарий - отмел, как картезианский вздор. Войны научных школ бывают иной раз не менее ожесточенными и затяжными, чем между государствами.

Сегодня мой день. Если поставить на этом точку - результат уже можно считать блестящим. Но мне нужно больше. Пора начинать решающую атаку!

- Есть два рода опытов. Одни подтверждают, опровергают либо уточняют существующие предположения, лежат на грани между известным и неизвестным, помогая все дальше оную отодвигать. Другие самый изощренный ум объяснить не в силах, ибо они представляют неожиданный скачок в область неведомого. Не будет ли кто любезен одолжить мне гинею? Разумеется, у меня есть свои, но хотелось бы полностью устранить любые сомнения относительно состава металла...

Кто в Англии главный по деньгам? Все взгляды обращаются к Ньютону, он улыбается (редчайший случай, впору записывать в анналы!) и достает из-под мантии кошелек. С поклоном приняв тяжелый кругляш, заменяю им железку.

Слышно, как бьется о стекло разбуженная весенним теплом муха. Золото бросает соблазнительные блики, пересекая проникший через высокое окно солнечный луч.

Теперь с магнитом.

- Считаем, джентльмены.

Можно не предупреждать: зрачки почтенных господ качаются за монетой вправо-влево, как у детской игрушки. Шнурок маятника в створе с нитями: готово!

В полной тишине почтительно возвращаю президенту его гинею. Развожу руками:

- Кроме банального суждения о различии статических и динамических свойств магнитного флюида, мне нечего сказать. Опыт настолько прост, что каждый может его повторить у себя дома, с любым металлом: насколько мне известно, к перемене металла эффект мало чувствителен. Неметаллические субстанции подобным свойством не обладают.

Кто может похвастаться, что поставил в тупик столько первоклассных умов разом? Я досыта накормил беса тщеславия, с раннего детства терзавшего мою душу, но внятных гипотез в обсуждении не услышал: одни комплименты. Некоторые - с оттенком зависти: открыть это явление мог бы любой из присутствующих. Удивительно, что раньше на него никто не наткнулся! Доброе слово самого Ньютона увенчало успех. Дороже любого ордена, ей-Богу!

Закрыв собрание, сэр Исаак сразу покинул дом на Флит-стрит: все же возраст не позволял ему оставаться бодрым и деятельным целый день. Шестидесятилетний толстячок Ханс Слоун, лейб-медик короля Георга и знаменитый ботаник, передал от имени совета Общества предложение вступить в ученое братство, которое я с удовольствием принял, немного поломавшись:

- Вы оказываете мне слишком высокую честь, приглашая простого воина войти в круг избранных мудрецов, освященный присутствием мужа столь безмерной учености, как князь Александр Меншиков...

Слоун стал пресерьезно доказывать, что такая скромность превосходит разумные границы. Все-таки англичане толстокожи, и слишком тонкие стрелы, как ни напитывай ядом иронии, не пробивают их буйволиные шкуры. Оставив наиболее любознательных джентльменов изучать действие магнита на движение маятников, составленных из содержимого их кошельков, мы с Дезагюйе и еще несколькими учеными отправились отмечать мой триумф в лондонскую кофейню.

Жан Теофил обладал редкостными для лондонца достоинствами: во-первых, он был француз, хотя жил в Англии с раннего детства. Кроме того, чтение публичных лекций (обязанность, возложенная Королевским Обществом) приучило его говорить просто и понятно о самых заумных материях: иначе можно остаться без слушателей - и без заработка. Он умел выстроить хороший, зрелищный опыт и вообще неплохо работал руками. Участие в изготовлении и наладке паровых насосов обеспечивало ему дополнительный доход, важный для человека, наследственное достояние которого испепелил гнев 'короля-солнца'. Пожалуй, без внесенных им усовершенствований эти машины не имели бы коммерческого успеха.

В общем, Дезагюйе был моим собратом по жанру. Он точно так же пытался оплодотворить косные традиции ремесла силой науки. Иногда - удачно, чаще - не очень. Теперь, после успешного дебюта на новом поприще, я не нуждался в искусственных подпорках своего авторитета и пресек попытки титуловать меня 'сиятельством'.

- Если мы с вами - 'fellows', то должны быть на равных. Без чинов, как говорят в России.

Прежние бессмысленные мечтания о задушевной беседе с Ньютоном растаяли. Зачем? Ньютон - небожитель, он совершенно недосягаем, даже когда сидит в двух аршинах. Обыкновенные люди лишь предельным усилием ума могут постичь ход его мысли. Постичь, следуя уже проложенной тропой. Какой же мощью надо обладать, чтобы пройти этот путь - по целине?! Но за всякое преимущество, за всякую силу приходится платить, принося в жертву другие стороны своей натуры. Первой усыхает и сморщивается та часть, которая ведает любовью и душевным теплом. Плата за гениальность - одиночество. Слишком немногие способны дышать разреженным ледяным эфиром межзвездных пространств. С людьми своего умственного роста - проще и приятнее.

Разговор легко удалось перевести на огненные машины. Дезагюйе рассказал о новом, улучшенном насосе, который сейчас готовят к отправке в Нортумбрию по заказу тамошнего шахтовладельца: все части готовы, осталось собрать для испытаний. Я откровенно высказал свои сомнения:

- Не кажется ли вам, коллега, что было бы лучше вывернуть систему наизнанку? Сейчас поршень втягивается в цилиндр действием пустоты, образующейся при сгущении пара - мне же представляется более естественным получать усилие за счет расширения, как в огнестрельном оружии.

- Наподобие прибора для испытания пороха?

- Примерно.

Жан Теофил отрицательно покачал головой:

- Не выйдет - пробовали. Кажущаяся простота порождает сложности, с которыми справиться не удается. Покойный капитан Савери получал пар с упругостью, превосходящей упругость воздуха вдесятеро - только для этого требуется нагрев гораздо сильнейший, чем для кипения воды в открытом сосуде. Припой, коим спаяны трубки, плавится или теряет прочность.

- Ну зачем же сразу вдесятеро? А если в два или три раза - выдержит?

- Возможно, но главное препятствие - даже не в трубках. Сильный пар позволительно употреблять в насосе, не имеющем поршня, как у Савери. Именно такой я установил в Санкт-Петербурге для вашего государя: пар давит в нем прямо на поверхность воды. Если вы желаете использовать поршень, имейте в виду: уплотнение между ним и цилиндром - слабое место. Вот оно точно не выдержит.