Её чудовище - Купава Огинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От чая мы вежливо отказались, хоть Улиса и была недовольна моим решением. Ее ведьминская натура требовала доставить стражам как можно больше неудобств.
Санхел устало кивнул, ноги его еще плохо держали, и подняться, приветствуя дам, он сумел с трудом, нетерпеливо дождался, пока мы сядем, и упал обратно на стул, облегченно выдохнув. Но он был жив, и это, пожалуй, волновало его сейчас больше всего. А слабость… она пройдет. По крайней мере, это утро капитан встретил не на столе в морге.
– Капитан утверждает, что город поразила далеко не простуда, но некое проклятие, – начал Бэйс с главного.
Командора считали человеком прямым и неприятным… Неприятным как раз таки из-за его грубой прямоты. Люди, вращающиеся в высших кругах, как правило, не любят, когда их впечатывают лицом в суровую реальность, не озаботившись хоть как-то смягчить знакомство с действительностью. Командор же не любил искать обходные пути и воздвигать бессмысленные конструкции из ничего не значащих слов.
Бэйсу было около сорока лет, и вот уже четыре года он с гордостью носил звание командора, даря надежду таким же прямым и резким стражникам, что их в будущем тоже ждут нашивки с тремя скрещенными мечами на золотом щите.
– Правда? – хмыкнула Улиса. – Как интересно. И что же еще он утверждает?
Санхел засопел, но промолчал, я незаметно толкнула ведьму локтем в бок – это было несложно, мы сидели на маленьком диванчике, от недостатка свободного места вынужденные прижиматься друг к дружке.
– Также он утверждает, что информация эта была получена от Полуночного Барона. – Бэйс стоял у окна, сложив руки на груди, и щедрое солнце охотно освещало мощный силуэт, скрадывало резкие черты лица, заботливо укрытого легкой тенью. И его синие глаза в этом тревожном полумраке, казалось, тускло сияли. – Что Высший снял с него проклятие. Что вы свидетели и способны подтвердить его слова.
Командор сделал все, чтобы мы чувствовали себя неуютно в его присутствии, чтобы ощущали опасность и боялись. Не учел он только, что на ведьм такие фокусы обычно не действуют. Наверное, поэтому вся его завоевательская мощь до сих пор так и не продвинулась дальше порога ведьминского дома. Слишком плохо он знал это племя, чтобы уметь ладить с его представительницами.
– А вы уверены, что ваш капитан сошел с ума, – понимающе кивнула Улиса, ничуть не впечатленная ни мрачным видом Бэйса, ни общей угнетающей атмосферой. И тут же получила еще один тычок от меня. Злее прежнего.
Я-то впечатлена как раз была и отчаянно не хотела нарываться.
– И что будет, если мы подтвердим его слова? Как вы поступите, если я скажу, что это правда? – осторожно поинтересовалась у него я.
Командор прищурился.
– Спрошу, знаете ли вы, каково наказание за лжесвидетельство.
– Знаю, – поспешнее, чем следовало, отозвалась я. Кашлянула смущенно и уже спокойно продолжила: – И еще я знаю, что от простой простуды люди не погибают. Даже если предположить, что появился новый вирус и теперь простуда может осложниться вплоть до смертельного исхода… мертвец не должен вставать.
Бэйс даже не вздрогнул, только крепко сжал челюсти.
– Слухи уже ходят?
– И очень активно, – кивнула я, вспомнив азартную энергичность торговки. Она непременно поделится такой шокирующей новостью со всеми.
– И я должен поверить двум девицам? – спросил командор, ни к кому конкретно не обращаясь. Подозреваю, и ответа-то он не ждал… но Улиса знала, кого выбирать в подруги.
– Двум девицам и своему капитану, – робко заметила я, особый акцент сделав на последнем слове.
И тут же получила локтем под дых от разулыбавшейся Улисы… мстительная, зловредная ведьма!
Бэйс сомневался, он не мог поверить в правдивость наших слов, ему легче было списать все эти бредни на какое-нибудь коллективное помутнение рассудка. На видение… если бы видение не заявилось к нему само.
Так очень вовремя, почти судьбоносно.
Сначала мы услышали придушенный вскрик и звук упавшего тела, потом дверная ручка провернулась, и дверь открылась. Но еще раньше, чем перед нами предстал незваный и крайне наглый гость, нас настиг полный укора голос:
– Дорогая, ты меня очень расстраиваешь. Почему я должен искать тебя по всему городу?
Я подскочила на ноги при первых звуках этого голоса и зачем-то вытянулась в струнку. Страха не было, но от чувства, заменяющего страх, тряслись поджилки. Это можно было бы назвать волнением, если бы не легкие отголоски паники, отдающиеся нервной дрожью в пальцы рук. Кажется, я только что открыла новую эмоцию, название которой – встреча с Высшим.
Барон вошел, огляделся, нашел глазами капитана и одарил его веселым удивлением:
– Надо же, выжил. Молодец.
Потом смерил критическим взглядом закаменевшего Бэйса и обратился ко мне, не жалея яда:
– И что же ты натворила? Пыталась спасти кого-то против его воли?
– Что вы здесь делаете? – растерянно спросила я, не забывая держать спину прямо, а руки прижатыми к телу. Эта поза мне почему-то казалась правильной. – Сейчас ведь даже не вечер.
– Дорогая, это очень плохой вопрос. – Барон поскучнел. – Я могу подумать, что ты мне не рада.
Мне не дали возможности оправдаться, я еще даже испугаться не успела, как в меня полетело что-то маленькое и глухо звенящее.
Поймала я подвеску на тонкой цепочке случайно, лишь чудом не дав ей упасть. Командор не признавал ковров, оставив темный паркетный пол без всякого прикрытия.
Прозрачный маленький камешек подвески приятно согревал ладонь.
– Это…
– Будешь носить, не снимая, – строго велел Барон. – Узнаю, что ослушалась, – выпью тебя досуха. Исключительно из сострадания, чтобы не мучилась от проклятия и не тревожилась в посмертии. Поняла меня?
Я послушно кивнула, быстро надевая подвеску. Серебряная цепочка казалась такой тонкой, что я боялась ее порвать неосторожным движением.
Довольный моей расторопностью, Барон кивнул с благосклонной улыбкой и лишь потом обратил внимание на командора.
– Рассказывай, человек, какой из ваших глупых законов она нарушила?
Бэйс не выглядел напуганным. Растерянным – без сомнений, но не более. И когда он заговорил, голос его звучал уверенно и крепко. Командор держал себя в руках.
И продолжал держать себя в руках даже после сокрушительных новостей.
* * *– Кто-то только пробует проклятие. Экспериментирует, – безжалостно признался Высший. – И у него неплохо получается.
Сначала, когда Барон отказался секретничать с командором без моего присутствия (ссылаясь на то, что я опять могу куда-нибудь сбежать, не поставив его в известность), я была рада, что мне позволили приобщиться к тайне.
Со временем радость моя померкла и завяла, погребенная под тревожными думами.
Высший, не ставший дожидаться, пока ему принесут стул, устроился на подлокотнике диванчика, где мирно ютились мы с Улисой, украв и без того смешные крохи моего комфорта. Я чувствовала плечом тепло его тела, почти касалась его бока и мечтала поменяться с ведьмой местами.
– Экспериментирует? – хмуро переспросил Бэйс. – Что вы хотите этим сказать?
Барон улыбнулся. Он ждал, когда выдержка откажет
