Баженов - Вадим Пигалев

Наступили напряженные дни. Баженов готовился к экзаменации. Работал много. По ночам пил крепкий чай. Стал малоразговорчивым. Волновался: как оценят учителя его мастерство и знания? А тут еще прибавились дополнительные волнения: пропали некоторые эскизы, готовые чертежи. И надо же такому случиться перед самым экзаменом! Потом обнаружилось, что пропажа не случайная. Отдельные французские коллеги решили «позаимствовать» некоторые удачные творческие находки молодого русского архитектора, скопировали его работы. Впоследствии, вспоминая годы учебы в Париже, Баженов без злобы замечал: «…а мои товарищи и французы молодые у меня крадывали мои прожекты и с жадностью их копировали».

Экзамены в Парижской академии прошли, однако, более чем успешно. Василий Иванович Баженов, хорошо подготовившись, осмелился пойти первым. Он представил экзаменаторам модель Колоннады Лувра, изготовленную с ювелирной точностью. Представил также чертежи, рисунки, офорты. И еще покорил парижских знаменитостей своей эрудицией, буйной фантазией.

Баженову выдали архитекторский диплом, скрепленный подписями профессоров академии: Леруа, Моро, Суффло, Габриэля. Это была не просто аттестация, а почетный документ, дававший право на Prix de Rome (золотая медаль, Римская премия). Такая награда предусматривала поездку в Рим за счет академии. Но Баженов ее не получил, так как награда давалась по уставу лишь лицам католического вероисповедания.

Слух о творческих удачах Баженова и Лосенко, об их успехах в учебе докатился до Петербурга. Там тоже был произведен экзамен, только заочно, на основании присланных Баженовым и Лосенко работ. Оценки самые высокие. Сие засвидетельствовано на публичном собрании Академии художеств 19 августа 1762 года. Шувалов в распорядительном письме — «Ордере» официально уведомлял: «Мне не инако как весьма приятно слышать о ваших успехах и вашей прилежности, которыми вы делаете честь себе, а более нашей нации, о чем уверен, что вы, всегда получа о себе такую репутацию, более ея распространения не оставите. По последнему экзамену вы произведены оба адъюнктами, с чем я вас честь имею поздравить». На основании этого жалованье было увеличено до 400 рублей в год. Однако с деньгами, как и обычно, произошла задержка. Перевод доставили лишь спустя месяц через купца Томсона. Пришло еще одно уведомление, в коем говорилось, что «Лосенко быть в Москве, а Баженову на зиму в Рим». Деньги на дорогу в счет жалованья были наконец выделены, но с настоятельной рекомендацией тратить экономно, а «что из того останется, то можете употребить на покупку хороших эстампов, рисунков, книг и протчего пристойного и надобного для Академии художеств и, накупив все оное, отправить в Академию».

Баженов получил двухгодичный заграничный паспорт, упаковал свои вещи, простился с учителями, с Лосенко н в конце октября 1762 года отправился в путешествие по Италии для дальнейшего знакомства с европейской культурой, изучения архитектурных стилей, памятников зодчества различных эпох.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

…ум мой, сердце мое и мое знание не пощадят ни моего покоя, ни моего здравия…

НА РОДИНЕ

Василий Баженов вернулся на родину 2 мая 1765 года. В Петербурге шла подготовка к торжественному открытию Академии художеств. Готовилась первая выставка русских художников. Рисунки, чертежи и офорты Баженова заняли на ней почетное место. Василия Ивановича попросили заняться декоративным оформлением, строительством павильонов и приведением в надлежащий вид причальных мостков напротив фасада здания. Предполагалось, что в инавгурации примет участие императрица. Руководство академии распорядилось, чтобы архитектору срочно сшили праздничный кафтан.

Баженов в журнале-дневнике писал: «Я на родине. Господи, благодарю тебя. Снова дышу я воздухом России. Но по порядку. Июня двадцать осьмого дня, в третью годовщину восшествия на престол государыни нашей, состоялась торжественная инавгурация Санкт-петербургской Академии художеств.

В конференц-зале учреждена была выставка работ пенсионеров, нововыезженных из чужих краев. Я также разместил свои чертежи, итальянские рисунки и меж них наяду, пляшущую под древом. Сей офорт гравирован мною в Риме и от Карла де Вальи весьма одобрен был».

Василий приступил к работе, не успев как следует осмотреться, оценить изменения, происшедшие за годы его отсутствия. А их было немало.

Елизавета Петровна скончалась. Ее сменил Петр III. Его супруга, Екатерина Алексеевна, считала, что на роль императора он никак не годился. Петр III, если верить манифестам Екатерины II, «законы в государстве все пренебрег, судебные места и дела презрел, доходы государственные расточать начал не полезными, но вредными государству издержками», он оскорбил национальное достоинство, рискнул конфисковывать монастырские вотчины, «коснулся древлее православие в народе искоренять».

Петр Федорович, вступив на престол, поспешил закончить длительную войну с Пруссией. Но он фактически свел на нет все завоевания русских и тем самым грубо оскорбил патриотические чувства. В различных кругах общества назревало недовольство. Этим воспользовалась Екатерина, которая готовилась к перевороту заранее, планомерно. Опрокинув с помощью гвардии с царского трона своего мужа и поручив Орловым препроводить его на «тот свет», Екатерина щедро одарила участников «действа» орденами и чинами, а также раздала 18 тысяч крестьян и более 180000 рублей деньгами, не считая пожизненных пенсий.

Колокола Рождественской церкви возвестили о Ее Величестве. Об этом же пробасил в молитвословии архиепископ Новгородский Дмитрий. После того не спавшие двое суток гвардейцы, возбужденная свита и толпы любопытных горожан восторженно препроводили монархиню в Зимний дворец с еще не оштукатуренным фасадом.

С чего начинать? Этот вопрос серьезно волновал Екатерину. В поисках ответа она проведет бессонные ночи, взбадривая себя крепким кофе и нюхательным табаком.

А начинать надобно с обещаний, кои надеждам созвучны и чувствам приятны, — решила Екатерина и издала Манифест, в котором «наиторжественнейше» обещала издать «законы к соблюдению доброго во всем порядка».

Императрица выступила с критикой неправосудия, взяточничества, тяжелых поборов с бедных людей, жестоких пыток, издала указы об удешевлении соли, о свободе торговли, «все монополии были уничтожены и все отрасли торговли отданы в свободное течение». В то же время была издана жалованная грамота дворянству, что еще больше усилило крепостническую зависимость крестьян от хозяев.