Древняя Спарта и ее герои - Лариса Гаврииловна Печатнова

спартанская тяжелая пехота была лучшей пехотой эллинского мира… Почти два столетия эллинский мир боялся встречи с лакедемонской армией в открытом сражении. Тренированность и моральный дух лакедемонян были неподражаемы…»[86].

Прежде чем перейти к рассмотрению сражения при Фермопилах, напомним основные события Греко-персидских войн.

К концу VI в. определились непримиримые противоречия между динамично развивающейся и стремящейся к безудержной экспансии Персидской империей и миром греческих полисов. Персия стремилась стать единственной сверхдержавой, и никакой многополярный или даже биполярный политический мир ее не устраивал. Казалось, ее претензии на мировое лидерство были вполне обоснованны. За очень короткий исторический срок — с момента образования Персидского царства в середине VI в. и до 30–20-х гг. того же века — Персия превратилась в самое могущественное государство как в экономическом, так и в политическом отношениях. В ее состав вошли огромные территории, включавшие в себя Вавилон, Лидию, Египет… После покорения Лидии частью Персидской империи стали и греческие города на побережье Малой Азии.

Прелюдией к военному противостоянию Персии и Эллады стало антиперсидское выступление греков Малой Азии, начавшееся в 500 г. и получившее название Ионийского восстания. Попытки восставших получить помощь от своих сородичей в Балканской Греции оказались почти безрезультатными. Спарта, бывшая в тот момент самым сильным в военном отношении греческим государством и главой Пелопоннесского союза, наотрез отказалась участвовать в этой опасной, с ее точки зрения, авантюре. На призыв Милета, ставшего центром восстания, откликнулись только Афины и Эретрия, заинтересованные в торговле с Востоком и связанные тесными узами с ионийскими городами. Но посланные ими корабли — соответственно 20 и 5 — не могли радикально переломить ситуации. В 494 г. восстание было подавлено. Больше всех пострадал центр восстания Милет. Город был полностью разграблен, а его жители частью перебиты, частью переселены на Восток. Больше Милет в своем прежнем виде никогда не возродится.

В дальнейшем Спарту не раз обвиняли и в отсутствии патриотизма, и в предательстве дела восточных эллинов. Но суд потомков вряд ли был справедливым. Геродот, прекрасно знавший все перипетии Ионийского восстания, полностью оправдывает поведение Спарты. Позицию же Афин он, наоборот, считает весьма неразумной и недальновидной, ибо их двадцать кораблей, посланные в Малую Азию, не могли принести реальной пользы, но зато в дальнейшем послужили прекрасным поводом для нападения персов на материковую Грецию. По этому поводу Геродот заявляет: «А эти корабли стали началом всех бед для эллинов и варваров» (V, 97).

Персы после подавления Ионийского восстания уже были готовы начать экспансию на Запад. Генеральная репетиция в Ионии показала, что обособленность отдельных полисов создает чрезвычайно удобные условия для завоевания всей Греции. Дальнейшие события не раз подтверждали верность этого положения.

Вскоре после подавления Ионийского восстания — в 492 г. — была организована первая военная экспедиция уже против материковой Греции. Но судьба оказалась на стороне греков. Персидский флот, огибая мыс Афон, попал в сильную бурю и понес такой урон, что Мардоний, племянник и зять царя Дария I (годы его правления 522–486), стоявший во главе экспедиции, счел за благо вернуться в Азию (Her. VI, 44). Греки, таким образом, получили передышку в два года. За эти два года определилась возможная расстановка сил. Далеко не все греческие полисы были готовы дать отпор персам. Настроения во многих городах, расположенных в Северной и Средней Греции, а также на островах были пораженческими. Судьба Милета и бесспорная мощь восточного соседа были самыми вескими аргументами в пользу отказа от какого-либо сопротивления. Даже Дельфы, самый авторитетный и уважаемый религиозный центр в Элладе, проявляли сдержанность и не спешили возглавить греческое сопротивление. Только Афины и Спарта открыто продемонстрировали свою решимость сражаться с персами, причем сделали это таким образом, что полностью отрезали себе путь к отступлению. В обоих городах казнили послов Дария, прибывших с требованием «дать землю и воду царю», то есть признать верховную власть Персии (Her. VII, 133).

В 490 г. персами был предпринят новый поход против Греции. По пути в Балканскую Грецию персидский флот высадился на остров Эвбею для того, чтобы наказать Эретрию, пославшую корабли на помощь ионийским грекам. Взяв город, персы его разграбили, а всех жителей обратили в рабство (Her. VI, 101). Это был наглядный урок для прочих греков, собирающихся сопротивляться.

От Эвбеи персидский флот поплыл к Аттике и пристал к берегу у Марафонской равнины. Здесь состоялось первое сражение Греко-персидских войн. Оно стало величайшим событием не только греческой, но и европейской истории. Победа греков при Марафоне качнула исторический маятник в сторону Запада.

Если рассматривать соотношение сил, то ничто, казалось бы, не предвещало афинянам победу. Им никто из греков не оказал помощь. Даже спартанцы, на словах пообещавшие помочь, на деле проявили такую медлительность, что оказались на поле сражения уже после его окончания (Her. VI, 120). Исключение составил только небольшой отряд пограничного с Аттикой беотийского городка Платей.

И тем не менее, несмотря на явное численное превосходство и на наличие у персов первоклассной конницы, они потерпели поражение. Конечно, это можно объяснить многими факторами. Во-первых, у афинян был превосходный командующий — Мильтиад, прекрасно знающий военную организацию и тактику персов. Во-вторых, был выбран подходящий момент для сражения, когда вся персидская конница находилась на кораблях. В-третьих, удачным оказался тактический план сражения. И, наконец, в техническом отношении вооружение греческих гоплитов намного превосходило вооружение персов. Но самым главным был все же высокий моральный дух афинян. Этот фактор часто оказывается намного важнее всех прочих составляющих победы.

По данным Геродота, в Марафонском сражении погибли 192 афинянина и 6400 персов (VI, 117). Для Греции победа при Марафоне стала эпохальным событием. Оказалось, что над персами можно взять верх. Рухнул, таким образом, полувековой миф о непобедимости персидской армии. К непосредственным результатам Марафона можно отнести значительное ослабление пораженческих настроений среди греков и, наоборот, усиление тенденций к объединению греческих государств ради совместного противостояния персам. Афиняне талантливо обыграли эту победу. На месте Марафонского сражения появился памятник с соответствующими надписями, а несколько позднее в Пестройстое, находящейся уже в самих Афинах, знаменитый живописец Полигнот изобразил сцены Марафонского сражения. Памятные дары были отправлены и за пределы Афин — в Дельфы и Олимпию, где находились наиболее уважаемые общегреческие святилища.

Судьба, по-видимому, благоволила грекам. Они получили от персов самый ценный дар, на какой только могли рассчитывать, — десятилетнюю передышку. Сразу после Марафонского сражения резко осложнилась политическая обстановка в самой Персии. Волнения в Египте и Вавилонии, дворцовые интриги, связанные с престолонаследием, вынудили персидского царя отказаться от немедленного реванша. Это дало всей Греции и, в частности, Афинам шанс подготовиться к будущей войне. А что такая