Дипонегоро - Михаил Колесников

Если Наполеон, умеющий трезво оценивать обстановку, иногда склонялся перед обстоятельствами, то Дандельс — никогда! Он был логиконепроницаем, а следовательно, несгибаем. Недаром чиновники присвоили ему кличку «Каменное ухо».

— У вас прокисшие мозги, Гунс! — ярился он. — Великий финансист должен уметь изыскивать средства на государственные нужды. Придумайте новые пошлины и налоги: крестьянин обязан платить налог за усадьбу, за двери в своей хижине, за право переезда, за право выхода в поле. Если яванка идет по улице с ребенком, берите пошлину с младенца, берите пошлину за каждое плодовое дерево, за каждого буйвола, за право молиться аллаху. Мы выпустим принудительные займы. И пусть кто-нибудь попробует отказаться от подписки!..

Принудительные займы получили широкое распространение. Всякий уклоняющийся от подписки на заем объявлялся врагом государства.

И все же касса пустовала. «Грохочущий маршал» занялся распродажей яванских — земель китайским ростовщикам. Так, одному купцу он продал за два с половиной миллиона гульденов земли Пробалинги. Не гнушался генерал-губернатор и более мелкими сделками — он сдавал в аренду китайским ростовщикам опиумные притоны.

Пришлось пойти на крайние меры: не выплачивать жалованье армии. Назревал бунт. Недовольных хватали и расстреливали. «Грохочущий маршал» не знал, что такое милосердие. Он даже не старался вникнуть в суть дела, установить истину. Ему повсюду мерещились заговоры, покушения на его драгоценную для государства жизнь. Все вокруг были заговорщиками, а высшие должностные лица из Совета Индии в особенности. Все противились его начинаниям. Он хотел облагодетельствовать эту кучку подлецов и казнокрадов, старался для государства, не щадил себя ради великой централизации, а они платили черной неблагодарностью, требовали денег, тайно посылали в Европу своих агентов с доносами. А этот негодяй французский полковник Филц без боя сдался англичанам! Дандельс послал его на Амбоину с гарнизоном в полторы тысячи туземных солдат. Правда, генерал-губернатор забыл отправить вместе с солдатами продовольствие и жалованье. Когда подошли англичане, туземцы не оказали сопротивления, разбежались. Филц очутился в плену. Однако французский полковник не нужен был англичанам, и его отпустили с миром. Полковник Филц поспешил в Батавию, дабы доложить обстоятельства дела. Он, Филц, предпринял необходимые меры, однако… Но полковник Филц плохо знал маршала «Каменное ухо». Дандельс, даже не выслушав француза, приказал расстрелять его.

Не забыл «грохочущий маршал» и мятежного султана Джокьякарты Сепуха. Царек не явился на церемонию в Батавию и тем самым выказал пренебрежение к новому генерал-губернатору. Он отказался послать своих подданных на строительство дороги, помогал мятежному Ронго, изгнал голландца-резидента, запретил принцам брать облигации займа.

Дандельс двинул отборную дивизию во владения Сепуха. У стен дворца произошел бой.

…В бою рубил голландцев и французов молодой принц Онтовирьо.

Войска яванцев представляли довольно-таки живописное зрелище. В глазах рябило от полосатых и желтых рубашек, пестрых коротких и длинных саронгов, красных копий и сверкающих мечей. На голове у каждого всадника был кулук из белого шелка. Предводители отрядов носили пурпурные бархатные перевязи, расшитые золотом, шафранного цвета тюрбаны с павлиньими перьями, темные куртки с высокими стоячими воротниками. Горели на солнце золотые крисы, усыпанные брильянтами.

Командовал войском принц Дану Реджо. На левом фланге дрался небольшой конный отряд Онтовирьо. Побледневший рот Онтовирьо был перекошен. Принц находился во власти чего-то мучительного и сладкого. Рубить, уничтожать, пронзать грудь врага копьями… Впервые ощутил он яростное упоение. Конечно же, пророчество Киая Моджо оправдалось: принц не родился проповедником обомшелых заветов Мухаммада… Он мужчина, воин…

Побуждаемый непреодолимым порывом, Онтовирьо пустил своего тонконогого арабского жеребца в галоп. Конь врезался в первые ряды французов. Сильным ударом копья принц вышиб из седла офицера в желто-зеленом жилете и белых рейтузах. Поверженный офицер напоминал раскоряченную лягушку, лежащую на спине. Рядом валялась треуголка.

Принца окружили. Теперь он отбивался длинным мечом, и рука не чувствовала усталости. Он презирал этих людей, французов, которые пытались ввести его в заблуждение своей «Марсельезой», красивыми словами о равенстве. Их головы скатывались на землю, как вонючие плоды дурьяна. Он видел металлические кирасы, доломаны, обезумевшие глаза, раздутые ноздри, оскаленные зубы, темную кровь на пыльных листьях пальмы — нипа. А в голове, расколотой грохотом мортир и гранат, басовито гудело:

Так трепещите же, тираны,И вы, предатели страны…

Где же помощь, которую обещал принц Дану Реджо? Гибли яванцы, изрубленные саблями, исколотые штыками французских гвардейцев. Люди лежали на поле боя, как снопы риса, крест-накрест, один на другом. Дымилось красное марево над разбитыми ядрами дворцовыми воротами. Кто остался в живых из отряда Онтовирьо? Почему медлит Дану Реджо?.. Маленький отряд был смят, прижат к стене кратона, растерзан на куски. Французы не жалели пуль и ядер. Они подбирали даже копья и дротики и швыряли их в яванцев. Онтовирьо видел рослого полуобнаженного воина, который силился вытащить копье из своей ребристой коричневой груди. Вот он извлек копье, со всего маху швырнул его во французского солдата и упал, обливаясь кровью.

Арабский жеребец под Онтовирьо рухнул. Принц соскочил с седла и, прижавшись спиной к стене, стал наносить удары мечом направо и налево. Окровавленная одежда свисала клочьями, тюрбан слетел с головы,

Неожиданно перед Онтовирьо возникла фигуру всадника: она показалась гигантской, как железная статуя. Всадник протянул негнущийся палец, указал на принца и спокойно, негромко сказал:

— Оставьте его!..

Это был маршал Дандельс.

Солдаты отхлынули от стены и устремились в каменные ворота. Над кратоном затрепетал трехцветный флаг.

Сепуха нашли в аудиенц-зале, так называемом золотом балее. Здесь стоял трон из слоновой кости, отделанный золотом и обитый красным бархатом. Султан не оказал никакого сопротивления. Гордый и надменный, сидел он на своем троне среди чужеземных солдат, словно не замечая их.

Острая бровь владыки изломилась, когда в зал вошел «железный маршал». Его сопровождал согнувшийся в подобострастном поклоне и прижавший ладони к груди принц Дану Реджо, командующий яванскими войсками. Сюда же ввели Олтовирьо и Адипати Анома.