Гевара по прозвищу Че - Пако Тайбо II

Группа получила название Народной партизанской армии (НПА, ПА). Масетти взял себе псевдоним "Командир Сегундо", в честь гаучо Сегундо Сомбры, главного героя аргентинского народного эпического повествования "Дон Сегундо Сомбра". Че в качестве "почетного члена" ПА выбрал псевдоним "Мартин Фьерро" — по названию поэмы X. Эрнандеса, также превратившейся в народный эпос. В одном из выступлений спустя несколько лет Фидель признал, что участие Че не ограничивалось почетным представительством, что действия ПА были "его" операцией, которой он руководил с Кубы. По мнению нескольких его товарищей, Че планировал присоединиться к партизанам на более поздней стадии. В первоначальный состав группы входили двое кубинцев - капитан Эрмес Пенья, на протяжении нескольких лет бывший личным охранником Че, и Альберто Кастельянос, в прошлом его адъютант и водитель. В числе потенциальных участников группы рассматривался и майор Фернандес Мель, но позднее было решено не привлекать его к операции.

То, что две партизанских кампании, в Перу и Аргентине, развернулись в 1963 году, вовсе не является совпадением. Несомненно, они входили в "Андский проект", разработанный Че.

21 июня 1963 года ПА прибыла на ферму Эмораса и приступила к обучению в провинциях Салта и Жужуй, тех местах, по которым Че, будучи подростком, путешествовал на мопеде. Один из оставшихся в живых участников ПА рассказывал о Масетти: "Он никогда не говорил о своей личной жизни. Мы знали, что у него есть жена и дети, потому что он однажды упомянул о них. Было время, когда он даже говорил о Масетти в третьем лице. Но я не знал, что это был он сам, а на фотографиях, которые мне позже довелось увидеть, сходство с ним было не такое уж большое. Когда я общался с ним, у него была большая иссиня-черная борода. Когда я попробовал фамильярно заговорить с ним, то нарвался на неприятность. Он представлял из себя впечатляющую личность".

Прибыв на место, участники ПА увидели, что с политической точки зрения время было выбрано не слишком удачно. Аргентинцы в массе были довольны властью правительства Гражданского радикального союза народа, возглавляемого избранным президентом Артуро Ильиа, хотя сторонники прежнего президента Хуана Перона бойкотировали выборы.

В июле 1963 года в Боливию прибыл человек, который, судя по всему, был тесно связан с латиноамериканскими проектами командующего Гевары. Его задача состояла в том, чтобы организовать приграничную сеть опорных пунктов для ПА. Это был Хосе Мария Мартинес Тамайо, известный также как Папи или Рикардо, видный сотрудник Министерства внутренних дел Кубы. В сопровождавший его отряд входили выдающиеся участники повстанческого боливийского Движения молодых коммунистов, такие, как братья Передо, Роберто (Коко) и Гидо (Инти), Роберто Салданья и Хорхе Васкес Вианья.

В августе 1963 года Луис Ла Пуэнте Уседа, лидер левого крыла перуанской организации Американский народно-революционный альянс, прибыл в Гавану. Он только что освободился из тюремного заключения, но успел под воздействием "кубинского" примера основать Левое революционное движение (ЛРД). Представляется очень странным, что Уседа прежде не встречался с Че, несмотря на то что входил в число друзей Ильды Гадеа, а в пятидесятых годах также был выслан из страны и находился в Мексике. Зато нет никаких сомнений в том, что в середине 1963 года он обсуждал с Че свои планы возобновления партизанской кампании против перуанской диктатуры, основывая эту деятельность на опыте Уго Бланко. Пару лет спустя Уседа сообщил о том, какое из основных положений его программы оказалось созвучно концепции Че: охватывающее весь континент сражение, опирающееся прежде всего на наиболее развитые страны Латинской Америки - Мексику, Чили, Уругвай, и Аргентину, - в этой области идеология обеих программ имела значительное сходство.

Мартинес возвратился в Гавану в сентябре, основав в Боливии сеть опорных пунктов для аргентинских партизан. У него сложилось великолепное впечатление о небольшой группе своих молодых сподвижников, зато о структуре партии в целом он ничего хорошего сказать не мог.

Тем временем партизаны Масетти продолжали обучение и проводили среди кампесинос политическую работу по подготовке к вооруженному восстанию. Масетти писал жене:

"Сейчас мы охватываем сотню километров на карте, хотя в действительности намного больше. Наши связи с людьми являются позитивными с любой точки зрения. Мы познакомились со многими кампесинос и помогаем им всем, чем можем. Но самое главное заключается в том, что они хотят бороться.... Это регион, где бедность и болезни непреодолимы. Господствует феодальная экономика... Каждый, кто оказывается здесь и не приходит в ярость, кто оказывается здесь и не восстает, кто может каким-то образом помочь, но не делает этого, тот ублюдок".

В начале 1964 года аргентинский поэт Хуан Гельман получил сообщение для Че от Масетти, которое ему доставил в Буэнос-Айрес Сиро Роберто Бустос (известный как лейтенант Лауреано, или Эль Пеладо), член городской сети НПА. И однажды утром Че принял Гельмана в своем кабинете в Министерстве промышленности.

"— У меня сообщение от лейтенанта Лауреано, который, по-видимому, передал его от командира Сегундо из НПА, - сказал Гельман.

Реакция Че оказалась просто-таки ледяной; обычно он совсем не так приветствовал хорошо знакомого ему поэта.

— Я не знаю ни лейтенанта Лауреано, ни командира Сегундо, ни НПА, ни вообще ничего из того, о чем вы говорите.

— Предположим, что в Салте имеется партизанская армия. Предположим, что ее возглавляет командир Сегундо, и еще предположим, что в НПА имеется лейтенант Лауреано, который и передал мне это сообщение".

Гельман позднее вспоминал:

"Чё хитро улыбнулся. После этого он так и не заговорил о сути дела, зато свободно рассуждал о трудностях борьбы в городских условиях, о том, насколько трудно, должно быть, переносить тяготы существования подпольщика, пытки. ... А затем он совершенно неожиданно перешел к разговору об аргентинской и боливийской коммунистических партиях, сказал, что они снабдили НПА оружием и затем запросили за него высокую цену. Че находил это забавным".

Эта история получила новый поворот в марте 1964 года, когда Че вызвал в свой кабинет Тамару Бунке, или Таню. Он мельком познакомился с Бунке, молодой аргентинкой немецкого происхождения, в 1960 году, когда та работала переводчицей в Берлине. Таня была завербована кубинской секретной службой и в течение года обучалась разведывательной деятельности. Че несколько часов обсуждал с нею предреволюционную ситуацию в Латинской Америке, после чего, наконец, сообщил, какое ей предлагается задание: обосноваться в Боливии, где ей предстояло наладить отношения в среде офицерства, местной аристократии и правительства. Она была особо предупреждена о том, что ни в коем случае не должна вступать в контакт с боливийскими левыми. Ей следовало дожидаться прямой связи с Гаваной. В разговоре также часто упоминался кубинский секретный агент, которому предстояло сыграть одну из важнейших ролей в будущих событиях, бывший революционный боец Хосе Монлеон, имевший клички Иван или Ренан.