Легенда о яблоке. Часть 1 - Ана Ховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алекс и Жанна молча проследовали в машину. Жанна не успевала за ним, но он ее почти тащил.
– Эй, аккуратней!– возмутилась она и притворно недоуменно продолжила.– Да что с тобой?
– В самом деле, неловкая ситуация,– внутренне смеясь над собой, отметил Алекс.
Он никогда бы не подумал так о Мишель. Его очень огорчило, что при всем опыте общения с женщинами, он еще не до конца изучил их суть. Хотя у него давно не было таких промахов. Алекс списывал свою невнимательность на занятость предстоящей операцией, раз не смог уловить в характере Мишель легкомыслия. Нет, он не был разозлен, подавлен или опечален, его возмущал факт, что его провели, как мальчишку. Он с легкостью найдет замену Мишель. Как женщина она ему нравилась, но как человек – полностью разочаровала в себе. Неискренность, подлость, лицемерие для Ахматова всегда были категориями чужого образа жизни и мировоззрения. Этот принцип автоматически ставил точку в отношениях с женщиной.
– А куда мы едем?– оборвала мысли Алекса Жанна.
– Кто эти люди?– равнодушным тоном поинтересовался он.
– А-а, это мои знакомые. Понимаешь, им негде побыть наедине. Вот я и сжалилась над ними,– искренне поделилась Жанна.
– И часто ты проявляешь жалость?
– На выходные я уезжаю куда-нибудь отдохнуть и оставляю Мишель ключи от квартиры.
– И долго они арендуют твою гостиную?– усмехнулся Алекс.
– У тебя какой-то нездоровый интерес?– засмеялась Жанна, до безумия довольная своими проделками.
– Дурацкое любопытство!– солгал Алекс, желая выяснить, насколько долго Мишель водила его за нос.
– Ладно, скажу… Примерно полтора месяца. А вообще, Мишель – странная девушка: то с одним, то с другим. Такое ощущение, что она никак не может остановиться. Патология прямо какая-то…
– Хватит,– остановил Ахматов и включил радио.
Заслышав приятную мелодию, он почувствовал, что настроение заметно улучшилось.
– Так, а куда мы едем?
– Ко мне.
– К тебе?!– внутренне обрадовалась Жанна.
– Надо же тебе где-то выспаться. Или ты вернешься в свою квартиру?
– Ты прав… и очень любезен. А ты распаковал свои коробки?
– Хочешь помочь?
– Я бы могла,– заверила деловито Жанна.
– Опоздала, я уже все распаковал,– улыбнулся Ахматов.– А ты со своей лодыжкой все равно бы только путалась под ногами.
Жанна весело засмеялась и, мечтательно закатив глаза, проговорила:
– Тогда я приготовлю французский коктейль, и мы посидим у камина?
– Не тебе ли завтра рано вставать?
Ахматов окинул Мэри ироничным взглядом и добавил:
– И это платье не годится для утреннего совещания. Придется встать еще раньше, чтобы вернуться в квартиру.
Фурье скорчила ему недовольную рожицу и рассмеялась. Ее заразительный смех заставил рассмеяться и Алекса. И от этого ей стало так тепло и радостно. Она была счастлива.
Когда они подъехали к дому, Ахматов завел Жанну в гостиную и оказал ей минимальную помощь – положил пакет со льдом на лодыжку, напоил горячим кофе. Но дальше, к превеликому разочарованию Жанны, он любезно провел ее на второй этаж в комнату для гостей.
– Полотенце и халат найдешь в ванной. Спокойной ночи, Мэри.
– Алекс…– попыталась остановить его Жанна.
– Мэри, я, правда, очень устал. Поговорим утром.
Он вышел, не оставив ни одной надежды на романтическое продолжение вечера. Жанна напряженно потерла пальцами виски и уныло упала на кровать.
– Ладно, я подожду, когда ты сам придешь ко мне. Я понимаю: ты расстроился из-за Мишель, но это скоро пройдет…
Повернув голову в сторону тумбы, Жанна заметила телефонную трубку и взяла ее. Живо набрав номер, она долго ждала ответа, а когда на другом конце послышался сонный голос, резко бросила:
– Ты еще там? Сейчас же убирайся и убери за собой… Ты меня слышишь?
– Угу…
– Брысь немедленно!
– Да ухожу я уже,– промямлил Рик и повесил трубку.
***
Спустя несколько дней Фурье появилась в департаменте, эмоционально рассказывая всем, как снова подвернула ногу и была просто убита горем, что не могла позволить себе вести свою обычную активную жизнь. Все сочувствовали ей, особенно мужчины.
Первой, кого Жанна встретила в своем офисе, была Мишель, несколько расстроенная, даже потерянная.
– Что случилось, милочка?– между делом спросила Фурье.– Как твоя голова, прошла?
– Голова прошла,– жалостливым голосом ответила та.– Больше не буду экспериментировать с напитками. Видимо, ваш ликер очень крепкий. Себя не помню после него.
– Ха-ха-ха, это поначалу, а потом привыкаешь,– громко рассмеялась Жанна, вспоминая, какой застала Мишель в то утро, когда вернулась в свою квартиру, – разбитой, растерянной и «помятой».– Так… голова у тебя прошла. Тогда, что нос повесила?
– Три дня назад я должна была встретиться с моим парнем, а он даже не звонит и не появляется.
Жанна с трудом сдержала довольную улыбку на лице и сочувственно проговорила:
– Знаешь, так бывает…
– Мне кажется, он не мог так со мной поступить, если с ним не случилось что-то страшное…
– Позвони ему сама,– хитро предложила Фурье.
– Я так и сделала. А потом пожалела. По телефону он показался мне любезным, но холодным, сказал, что вскоре найдет меня, чтобы о чем-то поговорить. Мне не понравился его тон.
Мишель обхватила ладонями свои щеки и горестно вздохнула.
– Он такой потрясающий, не знаю, как я буду без него…
– У-у, ты совсем расклеилась,– странно весело сказала Жанна и потрепала девушку за кончик носа.
Девушка недоуменно поморгала и взглянула на часы.
– Он скоро должен подъехать. У него тут дела…
– Подъехать сюда?– спросила Жанна и напряженно выпрямилась.– Хорошее место для разговора – холл для посетителей, с утра там никого не было.
Заботливость наставницы сбивала Мишель с толку, но она согласилась на ее предложение.
– Я ненадолго.
– Иди, я тебя прикрою,– натянуто улыбнулась Жанна, щелкая зажигалкой.
Ее так и тянуло проконтролировать разговор Ахматова с Жако, но появиться ему на глаза – означало раскрыть карты. Ведь он до сих пор не знал ее теперешнее имя, где она работает. Однако она вышла на запасную лестницу, спустилась в холл с другой стороны и встала за углом у доски объявлений.
Ахматов, как всегда, был пунктуален. И первое радостное движение Мишель в его сторону было предупреждено деликатным жестом. Он не был с ней ласков, не сделал ни одного комплимента, но взял ее под локоть и
