История города Рима в Средние века - Фердинанд Грегоровиус

Почти год Иоанн VIII пробыл во Францию и затем в сопровождении Бозона вернулся в Италию. В Павии папа пытался восстановить ломбардов против Карломана и ради этой цели мог воспользоваться влиянием Энгельберга, которая теперь была уже тещей Бозона. Но графы и епископы Верхней Италии, руководимые Беренгаром Фриульским и Анспертом Миланским, не обнаружили склонности заменить Карломана авантюристом. Кроме того, ломбардские епископы, и главным образом гордый митрополит миланский, далеко еще не признавали верховной власти папы; с большой подозрительностью следили они за действиями папы в их стране и ставили ему всякие преграды. Таким образом, ничего не добившись, Иоанн VIII и Бозон покинули Павию; Бозон уехал в Прованс, а папа, обманутый в своих расчетах, вернулся в Рим. Читая письма этого папы, нельзя не удивляться его дипломатическому искусству. Умением создавать политические комбинации, которое можно найти только у немногих пап, он вполне обладал. В самых трудных обстоятельствах, какими не могли не быть раздробление империи и множество претендентов, этот папа не упускал из виду ни одной возможной комбинации. Он заключал и расторгал союзы нимало не колеблясь. Опасаясь сарацин, надеясь вернуть утраченную Болгарию и рассчитывая вступить в договор с Византией, Иоанн VIII не постеснялся снова признать патриархом отлученного от церкви Фотия и превозносить его похвалами. Приговор ортодоксальных современников и потомства, которое осыпало Иоанна VIII проклятиями, не заботил его: мирские выгоды он ставил выше догматических тонкостей по поводу filoque. Весьма вероятно, что он последовал бы примеру некоторых нижнеитальянских городов и снова поставил бы Рим под номинальную власть Византии, если бы только это было еще возможно. Блестящая македонская династия, занявшая в 867 г. в лице Василия I греческий престол, была, конечно, прямой противоположностью жалким Каролингам. И если когда-либо было время, благоприятное тому, чтобы Италия снова подпала под византийское влияние, это было именно время правления Василия I. Но бедственное состояние, в котором нашел империю этот государь, а также болгары и сарацины исключали возможность выполнения такой задачи, а потому Василий I удовольствовался тем, что высмеивал римских императоров в своих письмах, завладел Бари и пытался захватить в свои руки также Капую и Беневент. Падению же прославивших себя геройской защитой Сиракуз, взятых арабами 21 мая 878 г., Василий I не помешал, а сын его, так называемый Лев Философ, мог только в изнеженном стиле Анакреона оплакивать падение знаменитого города.

Вернувшись в Рим, в котором тогда все было спокойно, так как Ламберт, опасаясь Бозона, не появлялся в городе, Иоанн VIII решил добиться окончательной развязки дела. Он то готов был отказаться от своего приемного сына, то, не видя другого исхода, старался прельстить императорской короной Людовика немецкого, брата больного Карломана. Но, во всяком случае, Иоанн VIII исходил из той мысли, что император непременно должен быть его креатурой, и даже королевской короной Италии папа хотел распорядиться по своему выбору. Так действовал Николай I, и его систему Иоанн VIII смело проводил дальше. Иоанн решил созвать в мае в Риме собор и пригласил на этот собор архиепископа миланского. «Так как Карломан вследствие своей тяжелой болезни, — писал папа архиепископу, — не может оставаться королем, вам безусловно необходимо прибыть к назначенному времени, чтобы мы все сообща могли обсудить вопрос о новом короле. Без нашего согласия вам не следует никого признавать королем, так как сначала должен быть призван и избран нами тот, кого мы облечем императорской властью». Миланец, однако, пренебрег этим приглашением: он не приехал на собор и был отлучен папой от церкви.

Все эти бесконечные ходы папской дипломатии разрешились таким образом: между тремя братьями — Карломаном, Карлом и Людовиком — состоялось соглашение; Италия была уступлена среднему брату, и уже в 879 г. Карл Толстый вступил с войском в Ломбардию и принял в Павии корону Италии. Таким образом Иоанну ничего не оставалось, как только признать, хотя бы даже против своего желания, немецкого государя императором. Иоанн так и поступил, предпослав этому признанию длинные переговоры с Карлом и личное с ним свидание в Равенне; своего же приемного сына Бозона, объявившего себя в Арле королем Прованса, папа признал тираном. Карл имел основания рассчитывать на осуществление своих надежд. Голоса Италии и Рима были за него; опасная для него императрица Энгельберга была удалена им из монастыря в Брешии и отослана в Германию в начале 881 г.

Карл прибыл в Рим и здесь без борьбы и хлопот получил из рук папы императорскую корону. Но надежда Иоанна, что теперь состоится наконец поход против сарацин, все-таки не сбылась; император чувствовал ненависть к политическому непостоянству папы и не протянул ему руку помощи; сознавая свое бессилие, он предоставил Рим его собственной участи и даже не послал в город своих легатов, поступившись таким образом своими императорскими правами.

В последние годы свой жизни неутомимый Иоанн продолжал по-прежнему обращаться к императору все с новыми жалобами; он жаловался не только на сарацин, но и на своих врагов в Риме и Сполето, не перестававших теснить церковь. Правда. Ламберта, с которого папа, переменив свою политику, снял отлучение, уже не было в живых; но Гвидо, преемник Ламберта в герцогстве, совершал не меньше насилии. Он завладел церковными имениями, и пленные папские поселенцы тщетно простирали к папе свои изуродованные руки, моля его о спасении. Иоанн заклинал императора прислать ему своих послов и водворить мир в Риме и герцогстве, но император оставался глух к этим просьбам. Таким образом неудачи преследовали папу повсюду севере, и на юге, где смелые планы его оказывались также безуспешными. Неаполь, Амальфи и сарацины не переставали тревожить Иоанна каждую минуту, и только смерть положила конец его бедственному управлению. Он умер 15 декабря 882 г. Если заслуживает доверия единственное свидетельство одного летописца, Иоанну сначала был дан яд одним из его родственников; когда же оказалось, что яд действует слишком медленно, Иоанну разбили голову молотом.

В ряду своих предшественников Иоанн VIII был последним выдающимся папой, так как с его смертью погас тот блеск, которого достигло папство как светское государство со времени основания его при Каролингах. Понимая так же высоко, как Николай I, значение папской власти, Иоанн VIII тем не менее отдавался всецело интересам светской власти и, увлекшись политической борьбой итальянских партий, унизил значение папства. Сначала он добивался подчинения папскому авторитету императорской власти; но, достигнув этого, Иоанн тотчас же почувствовал все невыгодные последствия ослабления этой власти. Затем, едва только императорская власть была принижена, как Иоанн стал уже помышлять о том, чтобы подчинить себе и королевскую власть в Италии. Намерения Иоанна VIII заключались вообще в том, чтобы на развалинах империи воздвигнуть престол Петра, а затем епископов и государей Италии обратить в вассалов единой римской теократии. Этим смелым замыслам, однако, не было суждено осуществиться: одолеть итальянский хаос было не под силу ни Иоанну VIII с его дипломатическим гением, ни какому-либо другому папе. Епископы Ломбардии, ленные герцоги, значение которых возросло с падением империи, государи Южной Италии, сарацины, германские короли и мятежная римская знать — таковы были те враги, с которыми папство должно было вести борьбу в одно и то же время; одержать верх над всеми этими враждебными началами было бы разрешением такой задачи, которая превышала духовные силы отдельного лица. Какой бы строгий приговор ни произносился Иоанну VIII как человеку, который поступал лукаво, пускался в интриги, искал оправдания в софизмах и не считал нужным считаться со своей совестью, нельзя также упускать из виду того, что Иоанн VIII был сын своего времени и действовал в эпоху самого безотрадного положения Италии. Своим же редким умом и своей неистощимой энергией Иоанн VIII настолько выделился, что в истории светской власти пап его имя наряду с именами Николая I и Григория VII сияет царственным ореолом. В тот век, когда пастырские добродетели исчезли и все дело сводилось только к тому, чтобы с помощью искусных интриг среди тысячи враждующих между собой сил устоять на месте и сохранить власть, образ Иоанна VIII как светского правителя стоит высоко еще потому, что его преемники на папском престоле оказывались все более и более неспособными.

После Иоанна VIII папой был Марин I, заклятый враг Фотия, по делу которого Марин в качестве папского нунция ездил в Константинополь три раза. Обстоятельства избрания этого папы так же, как и его непродолжительное правление, мало известны. Из актов Марина видно, что он принадлежал к германской партии, враждебной Иоанну VIII; он не только поспешил снова осудить Фотия, но снял также с Формоза данную им клятву никогда более не появляться в Риме и вернул Формозу его епископство. С императором Марин имел дружеское свидание в Нонантуле, причем ему удалось одержать победу над самым злым врагом церкви, Гвидо Сполетским, который был обвинен в том, что, замышляя государственную измену, заключил союз с греческим императором. Карл Толстый низложил Гвидо и приказал графу Беренгару вступить в герцогство сполетское. Изгнанный оттуда Гвидо бежал в Южную Италию и обратился за помощью к сарацинам, а друзья его стали готовить восстание. Эти печальные события свидетельствуют, какая глубокая смута все более и более охватывала Италию. В начале 884 г., когда Марин умер, на папский престол вступил Адриан III, римлянин с via Lata и сторонник национальной независимости Италии. Об избрании этого папы и о состоянии Рима в то время мы также ничего не знаем; отрывочные заметки летописцев дают лишь основания предполагать, что в городе тогда происходили возмущения знати. Приписываемые Адриану два декрета сомнительны, хотя появление их может быть до некоторой степени объяснено ослаблением в то время императорской власти, и сами декреты являются только дальнейшим развитием основоположений Николая I и лжеисидоровых декреталий. Утверждают именно, будто бы Адриан III установил, что при посвящении избранного папы императорские послы не должны присутствовать, и далее, что после Карла Толстого, не имевшего наследника, императорскую корону должен получить итальянский государь. Пассивность Карла, упадок династии Каролингов и смута, охватившая предоставленную самой себе Италию, без сомнения, были обстоятельствами, благоприятствовавшими надеждам итальянских герцогов, в особенности Беренгара и Гвидо, из которых последний уже в конце 884 г. был помилован императором в Павии и снова получил свое герцогство. В начале следующего года Карл Толстый вернулся в Германию, имея в виду созвать в Вормсе имперский сейм и установить порядок престолонаследия. Туда же был приглашен императором и папа. Поручив город заботам епископа Иоанна из Павии как императорского посла, Адриан покинул Рим, но на дороге, в вилле Vilczacara или S.-Cesario, близ Модены, умер летом 855 г. и был погребен в знаменитом монастыре Нонантула.