Железный шип - Кэтлин Киттредж

Кажется, лишь в одном безумие Нериссы пошло мне на пользу — мне не у кого было научиться всем этим улыбочкам и ужимкам, приличествующим воспитанной девушке. Я не церемонясь сильно ударила его по руке, сбрасывая ладонь с плеча.

— Только мне, может быть, этого не хочется.

Надутые щеки Дорлока словно бы опали. В маленьких глазках блеснула ярость — затаенная, змеиная. Такая опаснее всего.

— Ты не в том положении, дорогуша, чтобы строить из себя невесть что. Под землей за вашими шкурами некому будет присматривать, кроме меня, так соблаговолите быть со мной поласковее.

Прежде чем я успела на него окрыситься, «Нэш» заскрипел и кто-то уселся рядом со мной.

— Я впечатлен, Дорлок. «Соблаговолите» — для тебя это сильно.

Обернувшись к незнакомцу, я увидела глаза серебристого цвета и полуулыбку, игравшую на губах. Его длинные волосы были откинуты назад и несли на себе следы от зубьев расчески. Крепкая мозолистая рука пожала мою.

— Дин. Дин Харрисон. А вы?

Я открыла рот и снова закрыла, не зная, как мне быть. Единственное, что я знала о незнакомце, — его мнение о Дорлоке не выше моего и еще, что рука у него теплая.

— Я… — решилась я.

— Она со мной. — Кэл возник рядом, едва не выпрыгивая из штанов от раздражения и с трудом пытаясь удержать в руках рюкзак и два кулька с едой. Дин, задрав голову, оглядел его долговязую фигуру с выпирающими коленками.

— Извини, братец. Я не знал, что она занята.

— О, во имя всех Его шестеренок, — вспыхнула я. Кэлу на редкость не вовремя приспичило строить из себя крутого парня. Я сжала руку Дина в ответ. — Прошу прощения за манеры моего друга. Меня зовут Аойфе Грейсон.

Хоть взгляд у Дина был неторопливым, а улыбка скупой, мой новый знакомый отнюдь не выглядел недалеким. Секунды тянулись, но он все не сводил с меня глаз, будто пытался запечатлеть мое лицо в памяти. Такое же вдумчивое выражение я видела у старших инженеров, когда перед ними оказывалось новое устройство или вставала неординарная задача. Наконец закончив осмотр, Дин улыбнулся.

— Рад познакомиться, мисс Грейсон.

Я ответила тем же, хотя и с меньшим энтузиазмом. Парни — вообще мужчины — нечасто улыбались мне. Я была странной и знала это. Все прежние улыбки оборачивались шуткой, но, когда я посмотрела Дину прямо в глаза, его зрачки только стали еще шире.

Кэл, наливаясь краской, прочистил горло:

— Аойфе, нам нужно идти с мистером Дорлоком.

Сам Дорлок буквально полиловел от злости, сжимая и разжимая огромные ладони, словно на чьей-то невидимой шее.

— Харрисон, мелкий крысиный хвост, с чего это ты заговариваешь зубы моим клиентам? Они наняли меня честь по чести, так что поищи у кого другого перехватить заработок, стервятник!

— Об этом я и хотел поведать девушке, — ответил Дин. — Вам не нужен Дорлок, поверьте, мисс. Он платит мальчишкам-торговцам, чтобы те расхваливали его, и хорошо играет свою роль, но все это притворство. Если отправитесь с ним, не пройдет и часа, как он заведет вас прямо к гулям в логово.

— Молокосос! — взревел багровый от ярости Дорлок, потрясая кулаком. Он уже не пытался строить из себя доброго старого дядюшку. — Они выбрали меня! Закон Базара — клиент волен решать сам. Эта милашка и ее дружок хотят под землю, значит, туда мы и полезем.

— И еще он не умеет вовремя заткнуться, — вполголоса пробормотал Дин, поднимаясь. В полный рост он оказался на голову ниже Кэла, но был шире в плечах и выглядел куда крепче моего спутника, чья фигура терялась под школьной одеждой. Дин казался старше меня всего на год или два, но его лицо несло тот отблеск ожесточения, ту едва заметную печать знания, которую можно приобрести, только повидав слишком много и слишком рано. Таким же я помнила Конрада. Я не доверяла Дину, но он начинал мне нравиться.

— Послушай, Дорлок, — произнес Дин. — Я даю тебе шанс уйти по-хорошему, не теряя лица.

Ноздри Дорлока раздулись.

— Либо?

На этот раз в улыбке Дина не было ни медлительности, ни теплоты.

— Либо, — ответил он, — я могу показать этим славным городским жителям твой тайный позор. Выбирай.

Я отступила поближе к Кэлу, ожидая, что вот-вот мелькнет кулак или сверкнет нож. Дин, должно быть, просто чокнутый — так разговаривать с кем-то габаритов Дорлока.

— Жалкий мозгляк, — задохнулся от гнева Дорлок. Вена у него на виске вздулась и пульсировала, словно река в половодье. — Как ты смеешь обманом пытаться увести у меня эту красавицу?

Он вновь потянулся ко мне — к щеке, к волосам, уж не знаю, и я опять ударила его по руке. Казалось, я отбиваюсь от какого-то настырного осьминога.

— Не староват ли ты для нее малость? — насмешливо протянул Дин. — Скажем, на несколько десятков лет?

Я инстинктивно отступила еще на шаг. Дорлок, издав вопль ярости, рванул из-за пояса кусок трубы с обмотанным концом. Дин в ответ достал из кармана своей кожаной куртки черный блестящий цилиндр с ладонь величиной.

— Знаешь, что говорят о тех, кто лезет с ножом против пули? — осведомился он. — Это ничем не хуже, старик. Или думаешь, меня остановит то, что мы на Базаре?

— Они наняли меня, — прогрохотал Дорлок. — Ты просто мелкий пройдоха, на которого и плюнуть-то — много чести. — Он обернулся ко мне с улыбкой, открывавшей недостаток одного из передних зубов. — Идем, дорогуша. Подальше от этой швали. Через подземелья и дальше за город, как вы и хотели.

Одним неуловимым, изящным, как в танце, движением Дин оказался между нами.

— Что ж, старик, по-хорошему ты не хочешь. — Он протянул руку, и его кожаная куртка скрипнула. — Покажи ей свое плечо, Дорлок. Давай, похвастайся перед нами.

Дорлок запнулся на полуслове.

— Ты, — бросил он мне. — Идем. Сейчас же.

— Нет, — возразила я, не давая себя схватить. — За пятьдесят долларов вы можете и показать, что у вас там такое.

Дорлок презрительно оскалился.

— Очень мне нужно слушать нытье избалованной школьницы, — сказал он. — И никчемного сосунка, который не отличит север от юга.

— Север там, — отозвался Дин, указывая Дорлоку через плечо. — Так говорит истинное железо у меня в крови. А вот что у тебя?

— Лучше бы вы показали нам плечо, мистер, — произнес Кэл. — Посмотрим, о чем этот парень болтает.

Дорлок стиснул кулак, но Дин, поймав его, вывернул огромную мясистую руку внутренней стороной наружу. На коже горели три ровные прямые линии, сморщенные и красные от заражения. Кэл гадливо скривился. Я, стараясь держаться подальше, в то же время не могла оторвать глаз от мокнущих и гноящихся ран с мое запястье шириной. Зрелище было отталкивающим.