Убежище (ЛП) - Хупер Кей

Как она сможет предупредить хоть кого-то?

Она помедлила, затем сконцентрировалась, посмотрела в его лицо, желая, чтобы он поднял взгляд и посмотрел на нее. Желая, чтобы он увидел ее. Но вместо этого она поняла, что он становится все бледней и бледней. Она ощутила тянущее чувство, говорящее о том, что она пробыла здесь слишком долго.

Она инстинктивно сопротивлялась, потому что могла сделать так много, прежде чем уйти.

Когда он и лес вокруг становились все более далекими и расплывчатыми, а затем и вовсе превратились в холодные, серые сумерки, она в отчаянии задалась вопросом, смогла ли сделать хоть что-то, чтобы остановить монстра. Ведь никто не подозревал, как близко он находится.

Глава 7

Джесси не могла понять чувства, вызванные открывшейся картиной. Старая дорога, наполнявшая ее диким ужасом, вела к мелкому ручью, на другом берегу которого располагалась маленькая ухоженная хижина.

На двух передних окнах висели красно-белые шторы. На крыльце стояло деревянное кресло-качалка. По бокам от ступеней располагались цветочные горшки.

Очевидно, что никто не жил здесь постоянно — не было никаких следов электричества. И дорога, ведущая сюда, демонстрировала бы признаки более частого пользования. Ведь так?

Она стояла вдали, используя в качестве укрытия несколько сосен. Холод и глубокая тревога постоянно боролись с необходимостью убраться отсюда максимально быстро.

Странно. Это место выглядело чертовски нормально.

Создавалось впечатление, что здесь жила какая-нибудь пожилая женщина.

Но чувства говорили совершенно иное. Здесь ощущались холод и тьма, и никто не захотел бы сюда прийти. Внутри нее все сжималось.

А ведь ее стены были подняты, и Джесси содрогалась от одной мысли хотя бы немного опустить их. Понимая, что это невозможно, она старалась использовать по максимуму обычные пять чувств.

Она наблюдала и слушала.

Долгое время.

Внутренний дворик, спускавшийся к ручью, не был аккуратно расчищен, но и не зарос травой. Здесь виднелись небольшие участки с красной грязью и валунами, торчащими из земли, но трава была срезана недавно.

Она никого не видела, а из домика не раздавалось ни звука. Автомобиля не было, но задняя часть дома была вне зоны видимости, поэтому определить, вела ли к дому вторая дорога, не было возможности.

После долгого напряженного ожидания Джесси наконец заставила себя двигаться. Она начала обходить дом, сохраняя дистанцию примерно в пятьдесят ярдов, пересекая широкий мелкий ручей легко и тихо, потому что он был перекрыт гранитными плитами. Плиты были устойчивы, чтобы удержать ее вес, и лежали достаточно близко к друг другу, чтобы послужить тропинкой.

С обратной стороны она обнаружила сад с соснами и скудной почвой, на которой не росло ничего, кроме кустарников и сорняков. А потом она остановилась недалеко от хижины. Кто-то привез тонны плодородной почвы и разбросал ее таким толстым слоем, что он практически образовывал уступ, и засадил эту землю кустарниками и деревьями, которые можно увидеть в обычных загородных домах.

Как поняла Джесси, это было сделано несколько лет назад.

С одной стороны от хижины, вокруг задней части, насколько могла судить Джесси со своего места, находился толстый слой плодородной почвы. Можно было увидеть лиственные деревья, которые насчитывали как минимум лет десять. Там росли азалии и другие цветущие кусты. Цветочные клумбы пересекали извилистые тропинки, выложенные плоскими камнями. В саду стояли вазы, заполненные цветами, и Джесси могла видеть по крайней мере одну скамью, с которой открывался лучший вид на странный маленький садик.

Странный, потому что это место находилось непонятно где. Потому что единственная «дорога» не использовалась постоянно, и все же о домике заботились, как и саде. И странный, потому что эта земля принадлежала Виктору и была как раз на границе участка, принадлежащего ей, если только Джесси не ошиблась, читая карту.

И если только пятнадцать лет кардинально не изменили его, такое место Виктору не понравилось бы. Не в его стиле абсолютно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Если только это не было любовным гнездышком. Место для встреч, которое поддерживалось настолько милым и уютным в надежде, что Виктор наконец успокоится.

Может быть. Но факт оставался фактом — это место существовало.

А какие были альтернативы? Скваттеры? Да нет. Скваттеры размещались в доме, но всегда были готовы схватить самое важное и убежать. Кто бы ни построил это место, он пустил корни. Здесь потрачено немало средств и огромное количество времени и усилий. И кто готов потратить столько всего, не владея землей?

Несмотря на тишину, Джесси предполагала, что владелец мог находиться внутри и сейчас.

А она не собиралась просто подойти к двери и постучаться.

Джесси помедлила, но, взглянув на солнце, поняла, что приближается вечер, и ей необходимо возвращаться в Бэррон — Холлоу, если она надеялась вернуться в Рейберн — Хаус засветло.

Ей совершенно не хотелось и секунду провести здесь в темноте. С неохотой, но все же и облегчением, она начала аккуратно отступать назад.

Завтра, подумала она, можно вернуться. И изучить больше, постараться определить, кто живет здесь в старой маленькой хижине.

И почему это место наполняет ее таким ужасом.

— Следуй процедуре, — сказала Мэгги. — Тщательно все изучи, сделай фотографии, затем доложи местной полиции.

— И после продолжить поиски.

— Одна жертва не говорит о наличии серийного убийцы. Она могла бежать от жестокого мужа или парня, такое бывает. Может, ты сумеешь найти еще что-то, или же местная полиция забеспокоится и запросит подкрепление. — Мэгги замолчала, а затем добавила: — И будь аккуратен, хорошо? Если у нас местный убийца, убивающий много лет, он будет либо слишком самоуверен, либо чересчур бдителен к любым угрозам. А твое любопытство может быть расценено как угроза.

— Да, обычно так и происходит, — вздохнул Наварро.

— Просто будь аккуратен.

— Буду. Поговорим при следующем отчете. — Он завершил звонок, немного нахмурившись.

У Мэгги было нехорошее предчувствие. Плохое предчувствие, которое понимал Наварро. Он серьезно относился к такому, особенно от людей, заслуживших доверия.

Он осматривал разбросанные останки еще минуту или две, уверенный, что это было недавнее убийство, а жертва была жива еще неделю или две назад. И все же уверенность в том, что она умерла, убегая, лишь крепла.

Его сверхчувства ничего более того не говорили.

Самая сильная сверхъестественная способность Наварро состояла в обнаружении мертвых, их физических останков. Он не был медиумом, никогда не видел духов и едва ли понимал, как его способность работала, учитывая, что она пришла относительно недавно. Он знал, что может посмотреть на карту или просто пойти на прогулку, и сверхчувство каким-то образом приведет его к искомому.

Но это была не единственная его способность. Убежище и Особый отдел называли ее ясновидение, хотя в его понимании термин включал достаточно широкий спектр различных способов ощущения. Некоторые получали информацию, слыша шепот, у некоторых были видения и сны, а другие просто знали.

Знали вещи, о которых знать не могли.

Он снова посмотрел на останки женщины, молодой девушки, и в его голове возникли вспышки отчаянной, упорной гонки через темный лес и внезапный прыжок со скалы, положивший ей конец. Ясновидение или просто воображение — он не знал, что именно это было.

Конечно, нечестно, что она убежала от убийцы только для того, чтобы умереть здесь, подобным образом. Но жизнь несправедлива. Несправедлива была и смерть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Наварро убрал телефон в чехол на поясе, помедлил, затем скинул рюкзак и достал камеру. Она была хорошей, и он умело ей пользовался. Он сделал множество снимков останков, затем сфотографировал и окружение. Он знал, что место преступления в другом месте, но именно здесь оставили тело, и он хотел позже изучить фотографии, после отправки их в Убежище. Он изучил бы фотографии, и не будь это обычной процедурой в Убежище. Закончив, он убрал камеру, постоял еще несколько минут, внимательно изучая свое местоположение.