Книга жизни (сборник) - Рафаил Смолкин

В последнем, наиболее интересном, случая, бумагу перед выстрелом тщательно пережевывают, смачивая обильно слюной. После небольшой тренировке в перестрелках с учениками вы начинаете с удовлетворением замечать, что стали метким стрелком, и с этой минуты начинаете искать более солидную цель – учителя.

Это делается далеко не всегда, а только в тех случаях, когда выбранный для этих целей учитель, не представляет большой опасности для вас, обладает плохой реакцией и не в состоянии засечь снайпера.

При попытке учителя поставить в журнал оценку ответившему ученику, или вызвать ученика отвечать к доске, он на какое-то мгновение опускает взгляд на открытый журнал, лежащий на столе с фамилиями учеников класса, и при этом, на небольшой промежуток времени, теряет из поля зрения класс и становится целью для настоящего снайпера.

Этого мгновения дожидается целый отряд снайперов, который выпускает залп по склонившемуся над журналом (или дневником ученика) учителя. Большинство шариков, смоченных обильной слюной снайперов попадает в цель: обычно это лоб учителя и его очки.

На украинском языке шли целые баталии между учениками. И, если кто-либо не участвовал в сражениях, то это в большинстве случаев означало, что ученик под партой держит заряженную пушку и ждет, когда учитель, потеряв бдительность, склонится над журналом или дневником. Опасно также было забирать дневники у нарушающих дисциплину, для того, чтобы после окончания уроков описать родителям успехи в учебе их сына. Ибо, записывая и обдумывая содержание жалобы в дневник ученика, вы рискуете попасть просто под оплевывание вашей спины учениками, стоящими после уроков за вашей спиной.

Необходимость работать, чтобы хоть как-то прокормиться, заставляло Екатерину Сергеевну ежедневно подвергаться всевозможным пыткам со стороны своих неблагодарных учеников. Но у нее не было выхода.

Я пытался сквозь гул и выкрики учеников расслышать хоть что-то, о чем говорила на уроке Екатерина Сергеевна. Но невозможность, даже при желании, услышать, что говорит учитель, заставило меня придумывать для себя какое-нибудь постороннее занятие или отдыхать, наблюдая за действиями неутомимых стрелков. Дать урок по предмету это труд. Согласно Марксу труд – это целесообразная деятельность человека… Мне трудно и сейчас определить эту целесообразность при проведении уроков по украинскому языку Екатериной Сергеевной.

Но определенные навыки, полученные мною на уроках украинского языка, все же пригодились мне гораздо позднее, но в неожиданной для меня области.

Я заметил, что Екатерина Сергеевна, пытаясь выйти из-под обстрела, меняла свою траекторию движения в классе. Но при этом она совершала одну и ту же ошибку. Эти траектории повторялись, и наблюдательный стрелок почти всегда мог предвидеть, куда направится в очередной раз Екатерина Сергеевна. Это облегчало задачу наведения цилиндра ручки, используемой как ствол в заранее в предполагаемое место перемещения учителя.

Я использовал эти наблюдения в более позднем возрасте, когда мне пришлось из пушки стрелять по движущимся макетам танков. Я первый из студентов догадался, учитывая, что танки каждый раз двигались по одной и той же траектории, как добиться попадания по танкам в 100 %. И помогли мне в искусстве точной стрельбы по мишеням, как ни странно, уроки украинского языка.

Приобретение дополнительных знаний на уроках по различным предметам

Я начну с некоторых советов учителям, хотя и не уверен, что они не устарели. И все же, руководствуясь только хорошими чувствами и доброжелательностью к учителям, рискну им дать советы, может быть, они им пригодятся:

– Будьте внимательны ко всему необычному при проведении урока в классе.

В мои времена у учеников почти не было возможности ознакомиться, как говорят вживую, о некоторых отличиях интимных мест у женского тела от мужского. Даже в старших классах учебник анатомии стыдливо опускал все, что относилось к этому вопросу, и я выучивший этот учебник и сдавший этот предмет на отлично, долгое время был убежден, что этих отличий нет. И это, несмотря на то, что сама жизнь пыталась убедить меня в обратном, подвергая сомнению правильность моих выводов. Но я верил больше учебнику, чем своим глазам.

Сейчас наступили времена, когда дети в детском саду знают про ЭТО (такое название получила эта тема на российском телевидении) больше, чем некоторые их предки в зрелом возрасте.

Великая передача про ЭТО дала не очень просвещенным народным массам и некоторой молодежи описание различных случаев и практических советов в интимных областях, безусловно способствуя росту интеллекта большого числа телезрителей. Я думаю, что время, затраченное народными массами на просмотры этих высокоинтеллектуальных передач, без сомнения окупится.

Сейчас уже иные времена: прогресс во всех областях науки потрясающий, и он коснулся всего, включая быт и раннее познание таинств любви. На уроках учителям зрелого возраста в израильской школе ученицы задают вопросы, на которые учителя из-за пробелов в их образовании в школьные годы, просто не способны были дать грамотный ответ.

Простейший вопрос учительнице, заданный ученицей:

– Какими средствами учительница пользуется для предохранения от беременности во время полового акта с партнером, и как часто она меняет этих самых партнеров, вызвало у учительницы сначала состояние паралича, сменившимся, как и у Гаргантюа при разговоре с Пантагрюэлем на тему о подтирках, восторгом от необыкновенного интеллекта, развитости и культуры ученицы.

Но в мое время ученики 5–7 классов должны были использовать только рутинные технические приспособления, чтобы пополнять свои примитивные представления об ЭТОМ. В качестве начального прибора для приобретения начальных знаний про ЭТО использовался ботинок (или любая другая обувь, в зависимости от погоды, времени года и материального состояния родителей), на носке которого устанавливалось небольшое зеркальце. Когда учительница усаживалась за стол нога с зеркальцем устанавливалась против ее ног, демонстрируя ученикам, следящих за экспериментатором, ее белье или, если это было лето, более интимные подробности. Смотреть удобнее всего было с первой или второй парт. Ученики, сидящие на последних партах, менялись временно местами с учениками, сидящими на партах более близких к учительскому столу.

Состояние белья и других интимных подробностей не всегда, к великому огорчению малолетних исследователей, были в маленькое зеркальце четкими, но приходилось довольствоваться тем, что есть, не перебирая, как говорят, харчами, то есть объектом для исследований.

Возможность раскрыть более ясно изучаемый объект, достигалась за счет знаний в других областях, и прежде всего в области химии. В экстремальных случаях химия позволяла совершить скачок в этой области, а может быть и переворот.

Использования достижения науки с ее переднего края часто были сопряжены с риском (для молодого ученого, ставящего эксперимент) быть исключенным из школы. Но чего не сделаешь во имя познания истины. Наука знает много таких примеров самопожертвования.

Как это часто бывает с революционными технологиями, значение такого эксперимента оценивается позднее.

Однажды перед уроком русского языка небольшая группа учеников собралась возле одного паренька, которого звали Васильком. Он показывал им какую-то жидкость в бутылке. Через некоторое время он вылил содержимое бутылки на стул. Зазвеневший звонок заставил всех учеников занять свои места за партами, и они, затаив дыхание, устремили взгляды на учительский стул.

Зашла учительница Вера Евгеньевна и, после короткого приветствия, села за стол, задала вопрос и вызвала ученика отвечать к доске. Урок шел своим чередом, ученики что-то отвечали, получали оценки и садились на свое место. Необычная тишина, которая стояла в классе, не насторожила учительницу. Закончив опрос учеников, Вера Евгеньевна встала и начала объяснять новый материал.

Класс издал приглушенный вздох, который не насторожил учительницу, а наоборот вдохновил: никогда еще этот класс не слушал ее так внимательно и не вел себя так тихо. Более того, тематика материала его так заинтересовала, что все ученики, включая отпетых сорванцов, не спускал с нее глаз. Никогда она не испытывала такого вдохновения. Все-таки ей попались такие замечательные дети.

– К ним нужно только подобрать ключик, заинтересовать их, и все будет хорошо, – думала Вера Евгеньевна. – Нужно только больше времени тратить на подготовку к урокам. Можно и нужно пробудить у всех детей тягу к знаниям.

Она порхала по классу как птица, вырвавшаяся на свободу: легко и непринужденно, увлекая учеников поэтическим образом Татьяны из «Евгения Онегина», преисполненная необыкновенной любви к Пушкину, впервые подарившему ей счастье увлечь весь класс этим чудом в поэзии. Нет, что бы там не говорили, но перед гениальным Пушкиным никто не устоит. А класс такой обычно шумный, сидит тихо и глаз с нее не спускает. Она и подозревать не могла, что в природе существует такая сила как Пушкин, полностью подчинивший к себе внимание класса.