Михаил Иванович Глинка - Александр Семенович Розанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вскоре по его приезде журнал «Revue et gazette musicale» сообщил читателям о том, что М. Глинка, «знаменитый русский композитор», намерен провести зиму в Париже, и редакция журнала выражала надежду на то, что он сочинит «что-нибудь для ...Комической оперы». Но Глинке больше нравился Итальянский театр, «лучший... в свете», по его словам. А вообще писать для парижских театров он «не видел возможности» как из-за интриг, так и потому, что, «будучи русским душой», не желал «подделываться на чужой лад».
К самому же французскому образу жизни Глинка вскоре настолько привык, что ему, как он уверял, казалось, будто «он всегда так жил». Вскоре, однако, известие о том, что Лист отправился концертировать в Испанию, пробудило в душе Глинки давнее желание побывать там. Глинка стал изучать испанский язык, делая «быстрые успехи».
Версаль. Рисунок и литография Ж. Жакоттэ
Страница из письма М. И. Глинки к Н. В. Кукольнику от 6/18 апреля 1845 года из Парижа. Автограф
«Испанский альбом» М. И. Глинки
Гектор Берлиоз (1803—1869), французский композитор и музыкальный критик. Гравюра с рисунка неизвестного художника
В Испанию его влекли прежде всего соображения художественные. Как он писал матери 11/23 января 1845 года, там он желал ознакомиться с испанскими народными напевами, «потому что они несколько сходны с русскими и дадут... возможность... приняться за новый большой труд».
Н. В. Кукольнику Глинка сообщил о своих планах более подробно: «Я решился обогатить свой репертуар несколькими (и, если силы позволят, многими) концертными пьесами для оркестра под именем Fantaisies pittoresques [Живописные фантазии]... Мне кажется, что можно соединить требования искусства с требованиями века и... писать пьесы, равно докладные знатокам и простой публике... В Испании примусь за предположенные Fantaisies — оригинальность тамошних мелодий будет мне значительной помощью... во всяком случае постараюсь передать звуками свои впечатления».
Из множества лиц, с кем Глинке довелось видеться за неполный год его пребывания в Париже (в том числе с А. Мериме, Д. Обером, В. Гюго) и многие из которых оставили автографы в его так называемом «Испанском альбоме», сопровождавшем композитора во все время этого путешествия, самым важным и интересным для него было общение с Гектором Берлиозом. В сущности, то было лишь возобновление давнего знакомства: впервые они встретились в Риме в 1831 году, когда Берлиоз жил на вилле Медичи как пенсионер «Римской премии». Теперь он находился в зените известности. Романтический полет его творческой фантазии, смелые поиски и находки новых форм и эффектов в инструментовке он соединял с колким остроумием фельетониста; все это привлекало к нему друзей, но создавало и врагов. Однако неутомимая энергия и организаторский талант Берлиоза не останавливались ни перед какими препятствиями для достижения цели.
Афиша «Третьего музыкального празднества» под управлением Г. Берлиоза, в котором исполнялись сочинения М. И. Глинки
Глинку он принял сначала холодно, но вскоре, вероятно, познакомившись с сочинениями русского композитора, изменил свое отношение на вполне дружеское. (Два года спустя Берлиоз концертировал в России и был радушно принят музыкальными друзьями Глинки.) Помощь Берлиоза имела тогда для Глинки важное значение. Одной из целей его пребывания за границей было заинтересовать парижан собственными сочинениями, показать им, что действительно существуют и русская музыка, и русские композиторы. Поэтому, когда Берлиоз предложил Глинке включить какие-нибудь его произведения в программу третьего из устраивавшихся им «музыкальных празднеств», Глинка переинструментовал Лезгинку из «Руслана и Людмилы» и просил певицу А. А. Соловьеву-Вертейль спеть по-русски арию Антониды из «Ивана Сусанина». Концерт состоялся 4/16 марта 1845 года в огромном (и «чрезвычайно великолепном») цирке Елисейских полей. 160 музыкантов исполнили Лезгинку, а певицу, несмотря на шероховатости в «опасных местах» арии, Берлиоз просил повторить пьесу в следующем, четвертом «празднестве». Глинка, по его словам, дебютировал удачно, отзывы прессы были благоприятными, и уже через день, 6/18 марта, он написал матери о намерении дать («в пользу бедных») и собственный концерт.
Симфонический концерт в Парижском цирке. Гравюра середины XIX века
Афиша концерта из сочинений М. И. Глинки в Париже 29 марта/10 апреля 1845 года
Подготовка к концерту оказалась хлопотной. Кроме отрывков из опер Глинка решил исполнить в нем и Вальс-фантазию, заново его инструментовав. Стремясь «угодить на все вкусы», он пригласил участвовать нескольких известных артистов, и... «афиша вышла пестрой».
Вечером 29 марта/10 апреля 1845 года нарядные туалеты русских дам превратили переполненный зал Герца «в цветник» (тем не менее расходы не окупились, и чтоб выйти из положения, Глинка вынужден был занять 1500 франков у В. П. Голицына). Концерт прошел успешно, но не без «вариаций» (вместо «оробевшей» Соловьевой-Вертейль тенору Марра пришлось спеть под аккомпанемент Глинки лишнюю каватину Доницетти).
Через несколько дней в «Journal des Débats» появилась хвалебная статья Г. Берлиоза, посвященная Глинке. В ней имя русского музыканта он назвал «в числе превосходнейших композиторов нашего времени». Сочувственные и дельные отзывы появились и в других парижских газетах и журналах. Россию об успехах Глинки известили журнал «Иллюстрация», газеты «Северная пчела», «Московские ведомости». Вскоре после концерта, сообщая матери о его результатах, композитор писал: «Может быть, другие будут счастливее в своих дебютах, но я первый русский композитор, который познакомил парижскую публику с своим именем и своими произведениями, написанными в России и для России».
М. И. Глинка. Портрет работы Л. Кудерка
Вероятно, тогда же карандашный портрет Глинки исполнил и налитографировал художник Л. Кудерк. (Недостаточное сходство с оригиналом черт лица композитора и не свойственная ему стройная элегантность фигуры
