Пропавший герой - Рик Риордан

- Лета? — спросил Джейсон.

Кловис указал на ветки дерева над камином с которых капали молочные капли над камином.

- Река Лета в Подземном мире. Она растворяет твои воспоминания, оставляет твой разум неизменно чистым. Это — ветка тополя из Подземного мира, которую опускают в Лету. Это — символ моего отца, Гипноса. Лета — это не место, куда можно сходить поплавать.

Аннабет кивнула.

- Перси был там однажды. Он сказал мне, что она может стереть память Титана.

Джейсон обрадовался, что не коснулся веток.

- Но… это не та проблема?

- Нет, — согласился Кловис. — Твой разум не был уничтожен, твоя память не погребена. Они были украдены.

Потрескивал огонь. Капли реки Лета падали в тяжелые чаши на камине. Один из отдыхающих Гипноса бормотал во сне что-то о утке.

- Украдены, — сказал Джейсон. — Как?

- Бог, — сказал Кловис. — Только у бога есть такая власть.

- Мы знаем это, — сказал Джейсон. — Это Юнона. Но как она сделала это и почему?

- Юнона?

- Он имеет в виду Геру, — сказал Аннабет. — По каким-то причинам Джейсону нравятся римские имена.

- Хмм, — сказал Кловис.

- Что? — спросил Джейсон. — Это что-то значит?

- Хмм, — сказал опять Кловис, и на этот раз Джейсон понял, что то храпит.

- Кловис! — завопил он.

- Что? Что? — Его глаза открылись. — Мы говорили о подушках? правильно? Нет, о богах. Я помню. Греческих и римских. Несомненно это важно.

- Но они одни и те же, — сказала Аннабет. — Только разные имена.

- Не совсем, — сказал Кловис.

Джейсон подался вперед, сейчас очень хотелось спать.

- Что ты имеешь в виду, не совсем?

- Хорошо… — Кловис зевал. — Некоторые боги только римские. Как Янус и Помона. Но даже самые главные греческие боги изменились, не только их имена. Изменился и внешний вид. Изменились их атрибуты. Это были даже немного другие личности.

- Но… — колебалась Аннабет. — Ладно, возможно на протяжении времени люди видели их по-разному. Но это не меняет их сущности.

- Естественно. — Кловис начал засыпать, и Джейсон щелкнул пальцами у него под носом.

- Иду, мама! — закричал он. — Я имею ввиду… Да, я проснулся. Так, гм, личности. Боги изменяются, чтобы отразить культуру их места обитания, так сказать. Аннабет, ты знаешь это. Я имею в виду, в наши дни, Зевс любит костюмы, реалити-шоу, и что, китайские рестораны в восточной части Двадцать восьмой улицы, верно? То же самое было во времена Римской империи, и боги были римскими почти так же долго, как они были греческие. Это была большая империя, на протяжении долгого времени. Ну и, конечно, их римские аспекты по-прежнему большая часть их характера.

- Имеет смысл, — сказал Джейсон.

Аннабет озадаченно покачала головой.

- Но как ты можешь знать все это, Кловис?

- Ох, я много сплю. Я вижу богов все время, всегда меняющих вид. Сны изменчивы, ты знаешь. Ты можешь быть во многих местах одновременно, постоянно менять личности. Это очень похоже на бытие бога, на самом деле. Как раз недавно мне снилось, что я был на концерте Майкла Джексона, а затем я был на сцене вместе с Майклом Джексоном и мы пели дуэтом, и я не мог вспомнить слова песни “The Girl Is Mine”. О Боже, это было так неловко. Я…

- Кловис, — прервала его Аннабет. — Вернемся к Риму?

- Точно, Рим, — сказал Кловис. — Итак, мы называем богов их греческими именами, потому что это их оригинальная форма.

Но сказать, что их Римские ипостаси это тоже самое — будет не верно. В Риме они стали более воинственными. Они не смешивались со смертными так часто. Они были более мощными, более жестокими — боги империи.

- Как темная сторона богов? — спросила Аннабет.

- Не совсем, — сказал Кловис. — Они были за дисциплину, честь, силу.

- Хорошие вещи-то, — сказал Джейсон. По некоторым причинам, он чувствовал потребность в том, чтобы говорить за римских богов, хотя не понимал почему это важно для него. — Я полагаю, дисциплина важна, не так ли? Вот почему Рим сохранялся так долго.

Кловис посмотрел на него с любопытством.

- Это верно. Но римские боги не были очень дружелюбны. Например, мой папа, Гипнос… он не делал многого, за исключением сна, в греческие времена. В римские времена они назвали его Сомнус. Он любил убивать людей, потерявших бдительность на рабочем месте. Если они задремали не в то время, бац! — и они не уже проснутся. Он убил рулевого Энея, когда они плыли из Трои.

- Хороший парень, — сказала Аннабет. — Но я не понимаю что случилось с Джейсоном.

- Я тоже, — сказал Кловис. — Но если Гера забрала твою память, только она может вернуть ее. И если я познакомлюсь с королевой богов, я буду надеятся, что она будет скорее в настроении Геры, чем в настроении Юноны. Могу я сейчас вернуться спать?

Аннабет смотрела на ветки над камином, капающую в чаши воду Лета. Она выглядела такой взволнованной, Джейсон задумался, что она думает выпить ее для того, чтобы забыть неприятности. Затем она встала и бросила Кловису его подушку.

- Спасибо, Кловис. Увидимся на обеде.

- Могу я получить обслуживание номеров? — Кловис зевнул и, спотыкаясь, пошел к кровати.

- Я чуствую что… хр хр… — Он шлепнулся на задницу и уткнулся лицом в подушку.

- Он не задохнется? — спросил Джейсон.

- Он будет в порядке, — ответила Аннабет. — Но я начинаю думать, что у тебя серьезные проблемы.

Глава 9

Пайпер снилась последняя встреча с отцом.

Они были на пляже Биг-Сюра, занимались серфингом. Утро было таким прекрасным, но Пайпер знала, что что-то плохое произойдет позже — бешенная орда папарацци или может быть атака больших белых акул. Ей не может повезти ни в коем случае. Но до сих пор у них были отличные волны, пасмурное небо и целый океан полностью для них. Папа нашел это захолустное местечко, арендовал виллу на пляже и участок земли с обеих сторон, и каким-то образом умудрился сохранить это в тайне. Если бы он оставался там слишком надолго, Пайпер точно знала, фотографы нашли бы его. Они всегда находили.

- Молодец, Пайп. — Он улыбнулся ей известной улыбкой: безубречные зубы, ямочки на щеках, огонек в темных глазах, все это заставляло взрослых женщин кричать и просить расписаться на их теле маркером.

Серьезно, — думала Пайпер, — жизнь бы отдали…

Его стриженные черные волосы блестели от морской воды.

- У тебя получается уже почти в десять раз лучше!

Пайпер раскраснелась от гордости, хотя подозревала, что папа просто льстил ей. Она по-прежнему спускала в унитаз большую часть своего времени. Нужен был особый талант, чтобы работать над собой с доской для серфинга. Ее папа был от природы серфингистом, — что не имело никакого смысла, так как он был бедным ребенком из Оклахомы, жившим сотнях миль от океана, — но он был удивителен на волнах. Пайпер давно бы отказалась от серфинга, но это позволяло ей провести время с ним.

Было не так много способов сделать это.

- Сэндвич? — Папа полез в корзинку для пикника, которую собрал его шеф-повар Арно. — Давай-ка посмотрим: с индейкой, с крабовым васаби — ах, специально для Пайпер. Арахисовое масло и желе.

Она взяла бутерброд, хотя ее живот был слишком расстроен, чтобы поесть. Она всегда просила арахисовое масло и желе. Пайпер была вегетарианкой с одной стороны. Она была вегетарианкой с тех пор, как они проезжали мимо той скотобойни в Чино, и запах заставил ее внутренности захотеть вывернуться наружу. Хотя не только поэтому.

Арахисовое масло и желе было простой едой, которую бы обычный ребенок ел на обед. Иногда она притворялась, что ее папа фактически сделал это для нее, а не личный повар из Франции, которому понравилось обертывать бутерброд в золотой лист с горящим бенгальским огоньком вместо зубочистки.

Может ли хоть что-нибудь быстро обычным?

Именно поэтому она не обращала внимания на предполагаемую фантастическую одежду папы, дизайнерскую обувь, для поездки на прием. Она остригла свои волосы пластиковыми ножницами с Гарфилдом, сознательно делая их неровными. Она предпочла носить потрепанные кроссовки, джинсы, футболку и ее старую куртку Полартек, оставшуюся с времен, когда они катались на сноуборде.

И она ненавидела чванливые частные школы, которые, по мнению папы, были для нее хороши. Она вела себя так, чтобы не было повода не выгонять ее. Он находил еще школы. Вчера она совершила свое самое большое ограбление, позаимствовав БМВ у дилера.

С каждым разом она должна была выделывать финты круче прежних, чтобы привлечь внимание папы.

Сейчас она сожалела об этом. Папа еще не знал. Она хотела сказать ему тем утром. Тогда он удивил ее этой поездкой, и она не могла все разрушить. Это был первый день, который они проводили вместе… за три месяца?

- Что-то не так? — он передал ей содовую.

- Пап, есть кое-что

- Держись, Пайп. У тебя такое серьезное лицо… Готова к Трем Любым Вопросам?