Комплекс Кассандры. Современный взгляд на истерию - Лори Шапира

В своем описании Мелани Кляйн говорит, что Аполлон

«…не способен сочувствовать и проявлять симпатию, испытывая при этом страдания… [Он] напоминает мне людей, которые сразу отворачиваются от любой печали, защищаясь от чувства сострадания и прибегая к категоричному отрицанию депрессивных чувств»[154].

Таким образом, в классическом варианте Аполлон оторван от своих матриархальных корней и проецирует на Эриний темноту и негатив; тем самым у него проявляется отсутствие всякой потребности в фемининности, но при этом он постоянно преследует нимф. Криста Вольф замечает:

«Максима дельфийского оракула „Познай себя“ — один из девизов Аполлона… [Аполлон] не способен к самопознанию, которое он стремится обрести. Какие бы тонкие места ни затрагивали он и его ученики… они оказываются холодными. Им нужны маленькие хитрости, чтобы не умереть от холода. Одна из таких хитростей заключается в том, чтобы превратить женщину в источник энергии. Иными словами, подстроить ее под свой жизненный и мыслительный паттерн. А попросту говоря, использовать ее»[155].

Такая характеристика Аполлона соответствует не только описанию отца женщины-Кассандры, но и ее внутренней маскулинности. Это очень опасный Анимус для женщины, не имеющей прочной основы в женском Эго. Ее энергия втягивается в Анимус. Он не служит мостом, соединяющим ее с женской Самостью. Он направляет ее вверх и вовне, а не вниз и внутрь. Область ее сознания проецируется на Анимус и таким образом получает внешнее выражение. Эго и Анимус соединяются для нарциссической защиты, чтобы не чувствовать боли и подчиненности. Все становится больше, чем сама жизнь, и идеализируется.

Женщина может открыто выражать свое мнение и даже быть в нем навязчиво честной, но делать это неадекватно и, наверное, далеко не лучшим образом. Так, например, Сара часто рассказывала длинные неправдоподобные истории, которые, по ее мнению, сами вылетали у нее изо рта. Кроме того, она имела склонность к фантазиям о величии при констелляции болезненного комплекса. Таковы разновидности проявления Эго, идентифицирующегося с аполлоническим Анимусом.

В других случаях, наоборот, Эго подавляется болезненной Тенью, замечающей и ощущающей все, что его пугает. Женщина исторгает из себя все, что ее пугает, что она видит и в чем не может разобраться, или же на нее нападает немота, и она боится произнести хотя бы слово. Она часто вызывает у окружающих аполлонический соблазн или садистские нападки. Кроме того, она как бы выпадает в темноту.

В обоих случаях сказывается недостаточная стабильность и способность Эго служить контейнером. Женщина ощущает себя крайне обеспокоенной своим Анимусом или Тенью. Цель анализа заключается в укреплении Эго, и этой цели можно достичь в результате проективной идентификации в отношениях переноса.

Как отмечалось ранее, достаточно сильный перенос возникает вследствие крайней экстравертированности пациентки, а также ее внушаемости и готовности проецировать энергию на любую властную фигуру. Это идеализированный перенос, и аналитик сразу становится воплощением мудрости и просветленности. Часто аналитик принимает на себя роль советника и учителя, помогающего исследовать реальность, обсуждать способы, помогающие пациентке улучшить свою жизнь, объяснять правила аналитического процесса. Таким образом создается терапевтический контейнер, развивается сотрудничество с Эго, что способствует формированию доверия и исцелению психического расщепления.

На этой стадии функция аналитика во многом похожа на функцию Афины, которая является посредницей между Аполлоном и фуриями на процессе Ореста. Защищая аполлонические ценности, аналитик добивается уважения Анимуса пациентки, нарциссическое презрение которой могло преждевременно оборвать идеализированный перенос. Точно так же рациональное понимание негативных аффектов пациентки позволяет аналитику найти особое место фуриям и по крайней мере временно их задобрить, тем самым нейтрализуя чрезвычайно сильную реакцию негативного переноса, способную разрушить аналитический контейнер. Таким образом, действия аналитика вполне отвечают словам, с которыми в «Эвменидах» Афина обращается к фуриям:

Прощаю гнев твой. Старше ты по возрасту.Но если старшинство и за тобой, то ЗевсМне тоже дал способность к разумению[156].

Глава 8. Деметра-Персефона

Где бы наука ни копала вглубь, расчищая новые подземные пласты и проникая в подземные пещеры, она всегда сталкивается с этой богиней в самом глубоком месте.

Рис. 9.

Поскольку на первой стадии анализа развивается доверие, природа переноса начинает изменяться. Отношения, которые в начале были взаимодействием с хорошим (хотя и замещавшим мать) отцом, в основном шли от головы и основывались на рациональном понимании, постепенно развиваются в отношения с «хорошей матерью», являющиеся более эмоциональными и основанными на эмпатической связи.

Это изменение происходит постепенно и органично. Со временем аналитик становится человеком, заслуживающим доверия, выдерживающим нападки со стороны Анимуса пациента и его Тени, не отыгрывающим индуцированные в нем реакции и не отвечающим пациентке тем же. Существовавшее на первой стадии сопротивление переносу и зависимости проработано. Пациентка постепенно начинает видеть, что она не всегда должна отзеркаливать объект, что она способна создавать собственную реальность и собственный психический материал и что другие люди будут поддерживать с ней отношения.

Одно из сновидений Сары может послужить иллюстрацией этой переходной стадии:

«У меня есть какой-то очень смутный, тонкий, неизвестный материал, который касается других людей и обволакивается вокруг них. Иногда им становится приятно, иногда это подавляет их эмоционально, душит, становится опасным. Лори и адвокаты [из фирмы, где она работала] тоже находятся здесь.

Изумившись, я осознаю, что у них та же цель — уделять все внимание материалу. Лори помогает снять материал, а адвокаты убирают его прочь, когда он становится опасным».

Здесь вся Кассандра — «та, которая душит людей»[157].

По описанию Сары, материал во сне был «тонким, напоминавшим газ, но он мог стать непонятной массой — цепкой, как паутина, липкой, как грязь или рвота». На той же сессии пациентка сказала, что на работе она чувствовала себя более отдохнувшей, больше была самой собой и позволила раскрыться своей «хнычущей, раздраженной, детской, дурной стороне». В сновидении аналитик, которая все больше и больше принимает на себя роль матери, помогает ей извлечь этот инфантильный полиморфный материал, и адвокаты, символизирующие аполлонический Анимус, убирают его прочь, когда она начинает бояться, что зашла слишком далеко.

Вместе с тем этот сон отражает изменение роли аналитика. Аналитик меньше консультирует и внушает, а больше слушает и отзеркаливает; здесь больше женской восприимчивости, больше бытия, а не действия. Аналитик позволяет побывать в своей роли другому человеку. Пациентка начинает больше использовать аналитика. Здесь возможны просьбы о назначении дополнительной сессии или же истерические телефонные звонки между сессиями. Мне показалось, что на этой стадии мне вполне хватает спокойствия и эмпатии. Одновременно обычно возрастают требования уделять больше внимания. Интрапсихически Эго женщины-Кассандры разрывает свою идентификацию с Анимусом и через проективную идентификацию переходит в область анализа, в котором теперь преобладает материнский перенос.

Как только пациентка расстается с защитой, присущей патриархальной системе, и констеллируется материнский контейнер, возрастают страх, тревога и даже паранойяльные фантазии. При регрессии либидо часто происходит пожирание или заглатывание образов. Несмотря на то, что женщина испытывает радость от того, что ее видят и отзеркаливают, одновременно она ощущает ужас от утраты мистической сопричастности. Таким образом, на этой стадии становится очень важно, чтобы аналитик постоянно пребывал в состоянии отстраненного наблюдающего Эго, не позволяя себеслияния с пациенткой или не вынуждая ее к слиянию и отзеркаливанию (что еще хуже), как, собственно, и поступала ее мать.

Юнгианский аналитик Розмари Гордон предположила, что на этой стадии в фантазиях у некоторых пациенток возникают, например, такие вопросы: «Сохранит ли аналитик в безопасности спроецированные на нее мои части, пока я не смогу их интегрировать? Или же она их отвергнет? Или же она оставит их себе и не вернет мне обратно?»[158]