Последняя надежда творцов - Иван Афанасьев

Колдун, прикрыв глаза, свободной рукой поглаживал подвешенное на шнурке яйцо. Видимо, поиск тюфяков осуществлялся телепатически. Пока колдун лишь направлял лодку, удерживая ее подальше от мангроидов. Но вот его глаза оживились, и он указал гребцам направление. Сверху на Юрия ринулось щупальце мангроида. Кондрахин наотмашь рубанул мечем. Перерубить гибкий отросток в руку толщиной оказалось неожиданно легко. На него брызнуло липкой бесцветной жидкостью, помертвевший отросток упал на дно лодки. Он тоже пойдет в пищу.

Теперь Юрий и его напарник с другого борта непрерывно орудовали мечами, отсекая атакующие щупальца. Лодка продиралась сквозь заросли мангроидов, пока П'тан не бросил снасть за борт. Тюфяк взял приманку немедленно. Теперь колдун, удерживая добычу под водой, выводил лодку на свободное место.

Отдалившись от мангроидов, все вместе взялись вытаскивать тюфяка из воды, где его мог прихватить фунугур. Этот засадный осьминог с длинными щупальцами отыскивал добычу, ориентируясь на ее движение в воде. Фунугур был настолько силен, что отрывал опустившиеся в воду шупальца мангроидов. Поэтому получалось так, что вблизи от него живых мангроидов вскорости не оставалось.

Вытащили тюфяка с трудом. Огромный слизень весил несколько сотен килограммов, но был настолько мягким, что его просто перекатывали через борт. Широкая лодка при этом проявила неожиданную устойчивость. В лодке тюфяк лежал тихо, постепенно испуская дух. Без воды он мог прожить меньше здешних суток.

Колдун снова направил лодку в заросли, сосредоточенно поглаживая яйцо. "Мелкое яйцо" — подумал Юрий, припоминая здешних птиц. "Морегреб — крупнейшая птица Иоракау, размах крыльев до трех метров. Летает охотиться на дневную сторону. Морской баклан — размах крыльев до метра, способен также охотиться на дневной стороне. Нырок — размах крыльев до 80 сантиметров, охотится за рыбой в прибрежных водах. Отличный ныряльщик. Разиня — всеядная птица, размах крыльев 20 сантиметров. Охотится на берегу за краболусами, мелкими змеями-щетинниками, при отливах — за ситочервями. Ловит в реках и море мелкую рыбу". Инструктаж припомнился сразу, едва Кондрахин задумался о происхождении яйца.

Но Юрия интересовали совсем другие детали. К птицам и яйцам конды относились с почтением, никогда не употребляя их в пищу. Что означало высушенное яйцо разини на веревочке, которым столь дорожил колдун? Религиозный амулет? Символ власти? Магический предмет? Инструктаж молчал. Похоже, в Юрия вложили лишь те знания, которые могли пригодиться для самостоятельного выживания и установления первого контакта. Во всех остальных обстоятельствах ему предлагали разбираться самостоятельно.

Снова Кондрахин рубил щупальца, снова тащили тяжеленного слизня через борт, но Желток уже клонился к горизонту, а ни одной другой луны на небе не было. Колдун, остановив лодку подальше от мангроидов, нарушил молчание:

— Сегодня Капля взойдет после захода Желтка. Темнота продлится недолго. Пока еще светло, нам надо выбираться из зарослей, иначе в отлив окажемся на сухой земле. Гребите что есть силы. Хранить тишину больше не обязательно.

Лодка, загруженная тюфяками, шла с трудом. Гребцы выбивались из сил, а Юрий и его собрат по мечу непрестанно отсекали хищные щупальца. Вскоре их подхватило отливное течение, и лодка понеслась, как по горной реке. Они успели миновать приливную зону до наступления темноты. Когда Желток скрылся за горизонтом, бросили якорь. Конды впали в оцепенение, даже их дыхание замедлилось. Юрий нашарил в мешке свой камень и сжал его пальцами, привычно погружаясь внутрь себя.

Снова нахлынули эмоции, боль измученного тела, но длилось это недолго. Юрий перестал ощущать окружающий мир обычными органами чувств. Теперь он ощущал себя песчинкой среди огромного пляжа, где каждая другая песчинка дышала, шевелилась и чувствовала. Под ногами замерли две спокойные песчинки, ожидающие лучшего времени. Рядом замерли дремлющие песчинки — левые самцы. А вот еще одна — это правый самец, колдун. Он не дремлет, он спокоен, лишь внутри его горит ровный огонек сознания.

Теперь Юрий чувствовал мысли П'тана, но сейчас они не имели содержания. Колдун медитировал. Когда Кондрахин отпустил камень, ощущение присутствия иных сознаний сразу исчезло. "Интересно. В иных мирах я воспринимал чужие мысли без помощи камня. Не служит ли колдуну яйцо для улавливания мыслей?"

Взошла Капля, придав гребням волн зеленоватый отблеск. Оживившиеся конды энергично орудовали веслами. Колдун держал руль, оставив свой амулет в покое. В поселке охотники сразу отправились спать, предоставляя другим самцам вытаскивать из лодки слизней. Спали конды полулежа, в кроватях, больше напоминающих круглые гнезда. На этот раз Кондрахин уснул мгновенно.

Утром он подошел к колдуну. Тот помнил их первый разговор:

— Мы отправимся завтра. Подготовим большую лодку, нагрузим товарами. Плыть придется долго. Тебе приходилось плавать по морю?

— Плавал, качки не боюсь.

— Пока отдыхай.

Колдун занялся своими делами, а Юрий принялся бесцельно слоняться по поселку. Встречные самки не удостаивали его вниманием, левые самцы встречали неодобрительными взглядами. Задираться, впрочем никто не решался. Правых самцов в поселке проживало совсем немного, и никто из них не носил яйца на груди.

Дни плавания текли нудно. П'тан сидел у руля, двое левых самцов управлялись с парусом. Лодка для выходов в море была длиннее, чем та, на которой Юрий плавал в щелкающий лес. Других отличий не оказалось. Конды привыкли спать, привалившись спиной к покатому борту лодки, Юрий же страдал от неудобной позы. Колдун почти не спал. Иногда, сжимая в руках небольшое яйцо, он ненадолго погружался в медитацию.

В такие минуты Юрий обхватывал свой камень пальцами, и его чувства сразу обострялись. Однажды он почувствовал рядом — внизу — стремление напасть, разорвать. И сразу же ощутил, как заработал ум колдуна. Юрий немедленно отпустил камень и искоса взглянул на П'тана. Тот перекладывал руль, стараясь изменить курс лодки.

— Юри, хватай мешок с двойным шнурком! Бросай в воду червей! Первого недалеко, второго подальше, третьего так далеко, как сможешь!

За то мгновение, пока Кондрахин ощущал мысли правого самца, он догадался — там, внизу, живоглот. Огромная рыбина, по злости и прожорливости соответствовавшая земной акуле. Мозгов, к счастью, у живоглота было немного. Колдун надеялся отвлечь внимание опасной твари от лодки. Иногда это удавалось.

То ли Юрий далеко забросил ситочервей, то ли живоглот им попался не сильно голодный, но больше он к лодке не приближался. Крупная рыбина вполне могла перевернуть лодку и пообедать ее пассажирами. Конды иногда охотились на живоглотов, но на нескольких лодках. Охота опасная, она требовала немалой сноровки.

Успокоившись, П'тан сварливо заметил Юрию:

— Отвезти тебя на север — дело не только дорогое, но и опасное.

Юрий возразил:

— Ты меня продашь и возместишь риск и затраты.

Колдун недовольно щелкнул клювом:

— Ты не входишь в мою семью — тебя не приняли самки. Так что продать я тебя не смогу, получу только плату за то, что привез тебя.

— Так ты скажи, что я из твоей семьи, а я подтвержу твои слова.

— С тобой вообще разговаривать не станут, а я соврать не смогу. Колдун, к которому я тебя везу, ложь всегда различит. А свободный левый самец продан быть не может, его можно только нанять.

— Там, куда ты меня везешь, идет война?

Колдун захохотал:

— Войны хватит на тысячу левых самцов. Тебе понравится. Р'суо, колдун-майор, славен во всех поселках к северу от залива Тихой Воды.

Колдуна-майора землянин увидел в большом, аккуратно отделанном доме, где даже стропила были деревянными. Р'Суо стоял возле стола, на котором лежали исписанные ленты водорослей. Здесь был не обычный для кондов очаг, нет. Зал дома майора освещался свечами.

Р'суо носил очень короткие желтые штаны и обтягивающую белую рубашку. На его груди висело на неизменном кожаном шнурке покрашенное синим яйцо разини. Время от времени колдун слегка поглаживал его правой рукой, не прекращая разговора с окружающими. Юрий заметил, что в эти моменты речь майора замедлялась.

"Не иначе, пользуется мысленной речью одновременно с речью обычной. Да, это явно разум, Вступивший-на-путь, и разум сильный. Но я не ощущаю его мыслей, даже находясь рядом. В этом есть какой-то секрет". Размышления Кондрахина прервал сам Р'суо, обратившийся прямо к нему:

— Великий воин Юри, я слышал, ты желаешь вступить в мой отряд?

— Да, Р'суо, я хочу проявить себя в настоящих схватках.

Колдун удовлетворенно кивнул:

— Слышу речь настоящего бойца. Но в мой отряд берут только опытных воинов. Пройди вместе с Труаном в оружейную, тебя испытают.