Обнаженные души - Мария Тумова

Ева встретила фон Вауса на улице возле бара. К счастью, он был один и под шофе. Хмельная улыбка не сползала с его лица.

– Одна, моя красотка?

– Теперь нет, если ты составишь мне компанию. Он обнял ее, и они, покачиваясь, направились по безлюдным ночным улочкам к дому фон Вауса. Казалось, что все идет идеально. У самого дома офицер постучал в дверь. У Евы перехватило дыхание. Значит, в доме кто-то был. Действительно открыл какой-то слуга. Неприятный сюрприз, раньше они оставались в доме вдвоем, и она наивно полагала, что так будет и в этот раз. Но отступать было некуда, у нее не было никакой возможности предупредить Сесара и Венсана об опасности.

Они поднялись наверх, и Ева рискнула:

– Ты бы не мог отозвать своего слугу? Для чего он нам?

– Ах, этот. У него вообще-то выходной, но вчера он попросился съездить куда-то к родным, поэтому вышел сегодня. Он мешает тебе, что ли?

– Третий всегда лишний.

– Ну, если так… – не удержавшись, он поцеловал ее.

Уже через пять минут фон Ваус отпустил слугу и вернулся.

Через час, когда фон Ваус начал медленно погружаться в дрему, Ева поднялась и накинула платье.

– Ты куда? – спросил он заплетающимся от усталости и алкоголя языком.

– Сейчас вернусь, – с легкой улыбкой ответила Ева.

Покинув комнату, она быстро сбежала вниз. Половина двенадцатого. Она открыла входную дверь и выглянула на улицу. Сначала ей показалось, что никого не было. Но уже через пару мгновений у порога появились Венсан и Сесар.

– Он наверху, – тихо сказала Ева, впустив их в дом.

Венсан кивнул, и они осторожно, стараясь не шуметь, начали ступать по лестнице. Ева пошла следом.

– Здесь, – почти совсем неслышно она указала на дверь.

Сесар достал пистолет. Венсан на всякий случай последовал его примеру, хотя стрелять должен был Моралес. Резким ударом ноги Венсан толкнул дверь так, что она распахнулась настежь. Сесар тут же ворвался внутрь. Дрема вмиг покинула фон Вауса. Вскочив, он сел в постели, вытаращив глаза. Но было поздно.

Он был раздет и безоружен. Перед ним стояли двое вооруженных мужчин. Он бросил недоуменный взгляд на угрюмое лицо Евы за спиной Венсана и все понял.

– Это все ты, шлюха! – с отвращением и яростью выкрикнул он.

Венсана словно током ударило. Он резко вскинул руку и спустил курок.

На этот раз Ева даже не вздрогнула, когда кровавое пятно расползлось по белоснежному белью. Столь же резко Венсан опустил руку, только взгляд отвести было сложнее.

– Надо уходить, – поторопил Сесар.

Венсан перевел дыхание и оторвался от кровавой картины своего первого убийства.

– Ева, – Сесар поторопил и ее, но она качнула головой.

– Я не могу. Меня видели.

– Что значит не можешь? Ева, нам всем нужно убираться отсюда, – приглушенным, но волевым шепотом произнес Венсан.

– Я не могу, – она говорила громче.

– Ева, если тебя здесь застигнут… – Сесару даже страшно было представить. – Пойдем, – уговаривая, он протянул ей руку.

Венсан молча и напряженно ждал, позабыв об убийстве.

– Если убегу, они подумают, что я причастна к убийству. Мне бежать нельзя. А вы уходите скорее.

Но они, остолбенев, стояли в этой небольшой чужой комнате. Венсан закрыл глаза, заставляя себя поверить в происходящее.

– Венсан, я прошу тебя, – умоляла Ева. – Ты же знаешь, что иначе нельзя.

Очнувшись, он пристально посмотрел на нее. Они прощались без слов. Было страшно признаться друг другу в том, что могло произойти.

В конспиративной квартире напряжение росло с каждой минутой. Если все прошло гладко, значит, следовало ждать возвращения Венсана, Сесара и Евы. А если…

Хлопнула дверь в прихожей. Соланж вздрогнула, Ксавье поднял голову. Они услышали неровную поступь Сесара и облегченно вздохнули. Но затем в комнату вошел Венсан.

– Ева? – сорвалось с уст Ксавье.

Венсан молча подошел к комоду, открыл нижнюю створку, достал недопитую бутылку коньяка и налил. Соланж и Ксавье ошеломленно смотрели на него. Прошла минута. Венсан так и не притронулся к коньяку.

– Ее видели, когда она заходила в дом с Ваусом…

Сесар остановился на пороге. Соланж обернулась, вопросительно и взволнованно.

– Ева отказалась уходить с нами, чтобы отвести от себя подозрение. Так она решила. И, наверное, это правильно, – он замолчал.

– Ева осталась там? – в недоумении переспросил Ксавье. – Что теперь будет?

Венсан молча запрокинул стакан и осушил его.

– Мы этого не знаем, – ответил Сесар.

Соланж отвела взгляд. Ей хотелось скрыть свои неоднозначные чувства, почему-то именно сейчас вспомнилось признание Евы. Она посмотрела на Венсана и удивилась. Он был необыкновенно бледен, скулы напряжены. Таким она его никогда не видела.

Ева бросила равнодушный взгляд в сторону убитого, вышла из комнаты и медленно спустилась вниз, на ходу расстегивая пуговицы на блузке. В холле она невозмутимо посмотрела на себя в зеркало и растрепала волосы.

Приблизившись к двери, замерла на миг, затем открыла ее и побежала. Она мчалась в сторону дома Тарельмана, стараясь запыхаться как можно больше.

– Помогите! – кричала она. – Помогите, кто-нибудь!

Кричала так громко и настойчиво, что Отто Тарельман выскочил ей навстречу.

Она кинулась ему на грудь, а он в недоумении обнял ее за плечи.

– Ева, что с вами? Что случилось?

– Вернер, он… К нам ворвались какие-то люди…

Она сжалась, потупилась и судорожно начала поправлять блузку и застегивать пуговицы.

– Я вырвалась, а он остался там, и… и я слышала выстрелы.

Они вернулись в дом фон Вауса в сопровождении двух солдат. Ева осталась внизу с солдатами, а офицер поднялся наверх.

– Он убит, – скорбно констатировал Отто, когда вернулся.

Ева бегло отвела взгляд, чтобы скрыть безразличие.

Одного из солдат тут же отправили к Беерхгофу. В ожидании Ева молча сидела в углу, прикидывая, удалось ли ей убедить Тарельмана и удастся ли убедить коменданта…

Отто жестко и напряженно шагал взад и вперед по комнате.

Наконец послышался звук подъезжающей к дому машины. Тарельман остановился, а Ева невольно обернулась к двери, которая через несколько минут открылась. В сопровождении солдат вошел Эрвин фон Беерхгоф. Взгляд его лишь на несколько секунд задержался на Еве, он направился к лестнице.

– Отто, пойдем, покажешь мне.

Ева замерла, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. От взгляда Беерхгофа по спине пробежали мурашки. Что это было? Предчувствие? Страх?

Наконец офицеры спустились. Беерхгоф коротко скомандовал:

– Прочешите весь район и расставьте кордоны, чтобы никто не мог скрыться из города.

После он снова посмотрел на Еву столь же холодно и пронзительно.

– А вы, мадмуазель Бежар, пройдемте со мной.

Он проследовал в кабинет Вернера на первом этаже.

Беерхгоф пропустил Еву вперед и нарочито громко захлопнул дверь за спиной.

– Сядьте.

С самого начала тон ей показался резким, она молча опустилась на стул возле тяжелого дубового письменного стола.

– Расскажите, как все было.

– Я уже рассказала Отто, – она намеренно называла Тарельмана по имени, надо было казаться здесь своей.

– А теперь расскажите мне.

– Мы были вдвоем с Вернером, когда неожиданно дверь его спальни распахнулась и ворвались какие-то люди…

– Вы были в одежде, а он без? – прервал ее Беерхгоф.

Этот унизительный и личный вопрос, а скорее даже тон, которым он был задан, смутил ее.

– Я накинула блузку и застегнула пуговицы, когда бежала от дома, – тихо произнесла она.

– Сколько было людей?

– Трое.

– Как они выглядели?

– Мужчины, молодые, светловолосые, лет по 18–20.

– Все на одно лицо? – язвительно спросил он.

Она вся сжалась.

– Нет, конечно. Я вас не понимаю.

Беерхгоф приблизился и, уперевшись о стол ладонью, наклонился к ней.

– Понимаете прекрасно, мадемуазель Бежар, – сказал он тихим и необычайно жестким голосом, – Вы сблизились с Вернером фон Вау сом, чтобы навести на него своих дружков из Сопротивления.

– Неправда, – не отрывая от его глаз своего взгляда, произнесла Ева, хотя он ни о чем не спрашивал.

– Или вы сами его убили.

– Нет.

Беерхгоф резко выпрямился и отошел от стола.

– В гестапо умеют развязывать языки таким, как вы.

– Я скажу им то же самое, что говорю сейчас вам, потому что это правда.

– И под пыткой?

Она вновь покрылась мурашками.

– Если только меня не заставят признать то, чего не было.

– Вы слишком дерзки, мадемуазель Бежар. И излишне самонадеянны.

На этот раз она смолчала. Она просто ждала, что он скажет и что сделает дальше. Она понимала: от нее больше ничего не зависело. Все остальное, все, что дальше произойдет, можно было назвать словом «судьба».

– Смотрите на меня!

Задумавшись, она действительно отвела взгляд, а сейчас подняла на него свои глубокие темные глаза, красивые и непроницаемые.