Вейская империя (Том 1-5) - Юлия Латынина

С баржи перекинули сходни, и по сходням понесли на шесту человека... Великий Вей! Да это Ванвейлен! Вот взялась шельма на голову Даттама!

Ванвейлена отвязали от шеста и поставили на ноги.

- Это что такое? - закричал оторопевший Даттам.

Сбоку хищно улыбнулся Арфарра.

- Это, господин Даттам, храмовая баржа. По вашему указанию ваш друг Ванвейлен скупал на казенных складах машины для отжима масла и кожевенные станки! Справедливое рассуждение, господин Даттам: сейчас, когда эти машины запретили, купить их можно по дешевке. Славно же вы, господин Даттам, уважаете законы государства!

Весть, что Даттам, вопреки строжайшему запрету новых законов, закупил станки, ошеломила праздничную толпу, и та низко и нехорошо загудела.

- Ничего я не покупал, - заорал Даттам теснящимся к нему рабочим. Этот Ванвейлен шпион Арфарры!

- Врешь, мы поссорились!

- Липовая у вас была ссора, - заорал Даттам, - по твоей указке Ванвейлен в королевстве гадил сеньорам, а теперь он будет по твоей указке клеветать на меня! Или я не нашел бы лучшего агента, чем чужеземный купец?

- Да как ты смеешь отпираться, - орал Арфарра, - или, по-твоему, Ванвейлен для себя станки покупал? Да на кой ему черт маслобойка?

Ванвейлен чувствовал себя в точности как рыба на сковородке. Пока миллионер и чиновник ругались, искренне веря в то, что они говорят. Но надолго ли? Вот сейчас Арфарра прикажет своим секретарям при всем честном народе вскрыть ящики, чтобы устроить перепись преступлению, и вопрос о станках отпадет сам собой, едва эти двое завидят, какие такие станки мощностью в сорок килотонн закупил чужеземец Ванвейлен...

Толпа все больше и больше теснилась вокруг спорящих. Даттам вдруг побледнел. Он понял, что задумал Арфарра. Даттам мог бы перекричать Арфарру во дворце - но не посереди ненавидящей машины толпы...

Чья-то рука легла Ванвейлену на плечо и сильно дернула за камушек с видеокамерой.

Ванвейлен подскочил и обернулся. Прямо перед ним стоял Сын Ира в желтой одежде и глядел на него глазами большими и неестественно-синими, как вода в озере.

- Ваш корабль давно готов, и бьет веслами по воде. Почему ты еще здесь?

- Корабль?

Ванвейлен уставился на монаха. Корабль? За три тысячи переходов от моря? О Господи! Никак монах говорил по-английски! В мозг Ванвейлена вдруг словно вонзилась тысяча иголок, он даже не мог сообразить - на каком языке говорит с ним этот шаман...

- Корабль? - прошептал Ванвейлен, отчаянно слушая себя как со стороны, - но мы не можем оставить здесь оружие!

- Какое оружие?

- Да вот это, на барже!

- Но там же нет оружия, - совершенно серьезно сказал монах, - там же детали для масляных прессов.

Ванвейлен захихикал:

- Ты? Ты можешь превратить ракетомет в масляный пресс?

- Никто не может превратить ракетомет в масляный пресс. Но можно заставить чиновника увидеть масляный пресс или мешок с рисом... Можно заставить его увидеть, что весь рис попорчен червяком и должен быть затоплен во избежание распространения вредителя...

Монах говорил как хороший переводчик: связно, но не сам.

- Ты можешь заставить видеть людей то, чего нет? Это ты заставил меня видеть мезонную атаку?

- Сон, - ответил монах, - это то, что видит один человек. Реальность - это то, что видят многие. Как называется сон, который видят сразу многие?

Тут Ванвейлен обернулся и увидел, что на барже двое рабочих уже выволакивают ящик на палубу, и толпа шумит, как роящиеся пчелы.

- Да сделай же что-нибудь! - плачущим голосом потребовал Ванвейлен, ты понимаешь, что будет, когда Арфарра начнет потрошить ящики?

- Что-нибудь? - сказал монах. - Это легко. - И махнул рукавом.

И тут, по позднейшему уверению Ванвейлена, он увидел, что канат, привязывавший баржу к причальному столбу, сам собой отвязывается от опоры, и баржа все быстрее и быстрее начинает скользить вниз, по течению.

Люди, бежавшие к барже, заволновались.

Баржу несло все шибче - и многим казалось, что она идет быстрее течения, и не прошло и пяти минут, как она выскочила на середину реки, туда, где вдоль фарватера стояли плоские, с железными носами лодки, которые были заблаговременно расставлены Арфаррой по всей длине реки, чтобы никто из людей Даттама не прыгнул в лодку и не утек на тот берег.

- Осторожней, - закричали с берега одной из лодок.

Но было уже поздно. Железный нос с хрустом вошел в раздвижной борт.

Люди в лодке, истошно завопив, бросились в воду. Тут же послышался новый треск, - старая баржа переломилась, задралась кверху и быстро, необыкновенно быстро стала тонуть.

Ванвейлен смотрел ей вслед. В голове его быстро-быстро, как турбина, вертелась одна мысль: это сон. Вот сейчас он, Ванвейлен, проснется от сна, навеянного монахом, и увидит перед собой ящики, снесенные с баржи, которая все так же стоит у причала.

Но сон не кончался. Люди бегали по пристани, как потревоженные муравьи.

- Откуда эти люди? - спросил кто-то хрипло у Ванвейлена за спиной.

Ванвейлен обернулся: это говорил Арфарра.

Монах перевел глаза на Арфарру.

- Вечно, - сказал он, - если и явится чиновник - то чтоб испортить мне праздник. А праздник - вещь бесполезная, его ни на что нельзя употребить. Отпусти их, - сказал Сын Ира. - Они уже причинили все зло, какое могли.

- Ни за что, - раздельно сказал Арфарра.

Монах наклонил голову и укоризненно посмотрел на чиновника. Человек в персиковом кафтане вдруг зашатался и повалился ничком на землю. Стражники бросились к нему.

Монах потерял всякий интерес к собеседникам и мелкими шажками заспешил дальше. Кто-то изо всей силы тянул Ванвейлена за рукав:

- Да пошли же! Что вам такого сказали? Своих шаманов у вас, что ли нет?

Это был приказчик Хой. Он протолкался сквозь пеструю толпу и вывел землян к дальней красильне. Там, у дороги, топтались семь оседланных лошадей. Хой пересчитал чужеземцев, убедился, что никто не пропал по дороге, и показал им постановление об аресте.

- Сами видели, - сказал он. - Если Арфарра сыну Ира сказал "Нет", то он не успокоится, пока вас со свету не сживет.

Помолчал и добавил:

- А чего это вам вздумалось покупать машины?

- Какие к черту машины? - изумился Ванвейлен, - рис там лежал, рис! Покойник Баршарг по каким-то своим причинам оформил его как машины, а новый чиновник не посмотрел. Один парень мне проговорился об этом в харчевне, я и подумал: куплю-ка я эти контейнеры за гроши, как машины, а потом продам как рис. Триста процентов я бы имел с этого дела, если бы не Арфарра!

- Рис? - лицо у приказчика вытянулись. - Жалко, - сказал он, - если рис, то доставать его не имеет смысла. Эк ее, баржу-то, садануло!

Приказчик оглядел бледные лица и сунул в руку Бредшо увесистый мешочек с золотом и расписку Даттама. В расписке значилось, что храм Шакуника должен купцу Клайду Ванвейлену - сорок тысяч ишевиков и купцу Сайласу Бредшо - тридцать тысяч ишевиков. И еще квиток, просто с цифрами: номера постоялых дворов, где можно будет поменять лошадей.