Властелин колец - Джон Толкин

– И составили бы… А что? — скромно отозвался Пиппин. — Орки нас кормили, прямо скажем, не ахти. Да и перед тем наши трапезы были не слишком обильны. Давненько мы не едали в свое удовольствие!

– Что–то не похоже, чтобы недоедание вам повредило, — заметил Арагорн. — Вид у вас прямо цветущий.

– Вот и я говорю, — согласился Гимли, поглядывая на хоббитов поверх своего кубка. — Начать с того, что кудри у вас вдвое пышней, чем в день нашего расставания! Сдается даже, вы немного подросли, если хоббиты в ваши лета еще растут… Видать, у Древоборода вы не очень–то голодали!

– Да, пожалуй, не голодали, — не моргнув глазом согласился Мерри. — Но, увы, энты ничего не едят, они только пьют, а питьем не наешься. Спору нет, напитки у Древоборода сытные, но порой хочется все–таки чего–нибудь поосновательнее. Да и эльфийские хлебцы приятно бывает чем–нибудь заменить!

– Так вы пили Воду Энтов?! — воскликнул Леголас. — Значит, Гимли прав и глаза его не обманывают! У нас есть немало песен про чудесные фангорнские напитки!

– Про этот лес рассказывают много удивительного, — подтвердил Арагорн. — Но я никогда не был в его глубинах. Расскажите нам про Фангорн и про энтов!

– Про энтов? — задумчиво протянул Пиппин. — Энты… Ну, во–первых, энты бывают разные. А главное, у них очень странные глаза. Такие глаза!..

Он промычал еще что–то неопределенное и смолк.

– Словом, — начал он опять, поразмыслив, — словом, вы уже и сами их видели. Правда, издалека. По крайней мере, они вас точно видели и сообщили Древобороду. Вы их и еще повидаете, никуда не денетесь. Вот тогда и решайте, что о них думать!

– Постойте! — вмешался Гимли. — Мы начали с середины. А мне бы хотелось услышать все по порядку. Давайте начнем с того странного дня, когда распалось наше Содружество!

– Услышишь, услышишь, только бы времени хватило, — заверил Мерри. — Но сначала — если вы сыты — набейте–ка свои трубочки, а я поднесу огоньку. Тогда мы сможем на минутку вообразить, будто мы снова в Бри — или, на худой конец, в Ривенделле!

Он достал из кармана кожаный мешочек, набитый табаком.

– Зелья у нас гóры, — сказал он. — Запасайтесь! Берите, сколько сможете унести! Сегодня утром мы с Пиппином вели спасательные работы и повытаскивали уйму всяких штук. Сколько их тут плавает — страшное дело! Вот Пиппин, среди прочего, и выловил эти два бочонка. Наверное, их вынесло из какого–нибудь склада или подземного хранилища. Ну, мы не постеснялись, открыли, а там — первоклассное курительное зелье, и ничуть не попорченное!

Гимли взял щепотку зелья, растер ее на ладони и понюхал.

– И на ощупь ничего, и пахнет приятно, — оценил он.

– Приятно?! Да это же превосходный сбор! — возмутился Мерри. — Дорогой мой Гимли, листья–то долгодольские! Ведь на этих бочонках стоял фамильный знак самих Дудельщиков! Как сюда занесло долгодольское зелье — не представляю. Наверное, Саруман держал его для себя. Не знал я, что наше зелье возят в такую даль! Ну как, попробуем?

– Я бы с радостью, будь у меня трубка, — загрустил Гимли. — Я обронил ее еще в Мории, если не раньше. У вас, часом, трофейной трубочки нигде не завалялось?

– Нет, боюсь, что нет, — расстроился Мерри. — Чего–чего, а трубок нам не попалось даже здесь, в караульне. Саруман, как видно, баловался зельем в одиночку. Но не пойдем же мы стучаться в двери Орфанка и клянчить трубочку! Не грусти — мы с тобой раскурим одну на двоих, по–братски.

– Постой, постой, — остановил его Пиппин. Сунув руку за пазуху, он вытащил оттуда мешочек из мягкой кожи, висевший на шнурке. — У меня есть несколько драгоценностей, которые я держу поближе к сердцу. Для меня они дороже самого Кольца. Вот одно: моя старая деревянная трубка. А вот и другое: трубка новая. Полсвета со мной обошли, а я все думал: и зачем только я их с собой таскаю? Мне и не мечталось найти в дальних краях курительное зелье! А мои запасы давно кончились. Но оказалось, что я был прав! — И он протянул гному маленькую толстую трубку с коротеньким чубуком. — Ну, как мой долг?

– Долг?! — завопил Гимли. — О благороднейший из хоббитов! Теперь я сам у тебя в неоплатном долгу!

– Вы как хотите, а я пойду подышу воздухом, — сказал терпеливо слушавший Леголас. — Посмотрю, как там ветер и небо.

– Мы с тобой, — поднялся Арагорн.

Они вышли из караульни и расположились на груде камней перед воротами. Отсюда открывался вид на раскинувшуюся внизу долину: туман постепенно рассеивался и легкий ветерок гнал его прочь.

– Теперь мы можем спокойно отдохнуть. Торопиться некуда, — сказал Арагорн. — Сядем среди развалин и обсудим все в подробностях, как говаривал Гэндальф, который сейчас — увы! — не может к нам присоединиться. А я уже и не помню, когда в последний раз так уставал!

Он завернулся в серый плащ, прикрыл кольчугу, вытянул длинные ноги, откинулся на спину и выпустил в небо тонкую струйку дыма.

– Глядите! — закричал Пиппин. — Бродяга Следопыт вернулся!

– Он никуда и не отлучался, — сказал Арагорн. — Я — Бродяга и Дунадан, и Северу принадлежу в той же мере, что и Гондору.

Они замолчали, дымя трубками. Над западным хребтом плыли высокие белые облака, и солнце, проглядывая сквозь них, бросало в долину косые лучи. Леголас лежал неподвижно и, не моргая, смотрел на солнце, что–то вполголоса напевая. Через некоторое время он поднялся и сел.

– Довольно! — сказал он. — Время уходит, туман давно рассеялся, — вернее, рассеялся бы, не подбавляй вы дыма! Странный народ, право слово! Но как насчет рассказа?

– Мой рассказ начинается в темноте, — не заставил себя уговаривать Пиппин. — Просыпаюсь и вижу: лежу я, скрученный веревками, а кругом орки… Постойте–ка, что у нас нынче за день?

– По Засельскому Календарю пятое марта, — отозвался Арагорн.

Пиппин посчитал по пальцам:

– Всего девять дней тому назад![403] А кажется — уже год минул, как нас с Мерри схватили, и, хотя половина этого времени была как страшный сон, первые три дня я хорошо помню. Мерри вот не даст соврать. Только простите, не буду вдаваться в подробности — бичи, грязь, вонь и тому подобное: это как раз лучше не вспоминать!

И Пиппин поведал друзьям о последнем бое Боромира и о походе от Эмин Муйла к Фангорнскому лесу, проделанном ими в компании орков. Всякий раз, когда подтверждалась очередная догадка, остальные кивали.

– А вот сокровища, которые вы обронили, — сказал Арагорн. — Можете радоваться!

Он расстегнул пояс под плащом и снял с него два кинжала в ножнах.

– Вот это да! — возликовал Мерри. — Не думал, что мы их еще увидим! Между прочим, мой кинжал успел тогда кое–кого поцарапать. Но потом вмешался Углук и поотбирал у нас оружие. Как он вытаращился на эти кинжалы! Я уже было подумал, что тут–то мне и конец, но он только отшвырнул оба кинжала прочь, будто обжегся.

– А это твоя застежка, Пиппин, — продолжал Арагорн. — Я берег ее пуще глаза: это очень ценная вещь!

– Знаю, — не спорил Пиппин. — Ух как жаль было ее бросать! Но что я мог сделать? У меня не было другого выхода.

– Ты прав, — сказал Арагорн. — Но кто не умеет в час нужды расстаться со своими сокровищами, тот несвободен. Ты поступил мудро.

– А перерезанные веревки? Чистая работа! — заметил Гимли. — Тебе, конечно, повезло, но ты и сам оказался не промах. Вцепился, так сказать, в удачу обеими руками и не выпустил. Молодец!

– Зато и задали же вы нам задачу! — добавил Леголас. — Я уже было подумал, что у вас выросли крылья!

– Увы, нет! — вздохнул Пиппин. — Просто вы не знали о Грышнахе… — Его пробрала дрожь, и он смолк: лапы, шарящие под одеждой, жаркое дыхание Грышнаха, железная хватка его мохнатых пальцев — рассказ об этих страшных мгновениях Пиппин предпочел оставить другу.

– Меня серьезно беспокоят эти самые орки из Мордора, или, как они сами говорят, из Лугбурца, — заметил Арагорн. — По их словам выходит, что Черный Властелин и его прислужники к тому времени знали уже очень много. К тому же Грышнах, судя по вашему рассказу, после драки успел кое–что передать за Великую Реку. Красный Глаз будет следить за Исенгардом. Но Саруман и без того оказался в западне, которую, кстати, сам же и приготовил.

– Да, кто бы ни победил, Сарумана не ждет ничего хорошего, — подвел итог Мерри. — Не ладятся у него дела с тех пор, как он пустил орков на роханские земли!

– Между прочим, мы видели старого негодяя на опушке леса, — вспомнил Гимли. — По крайней мере Гэндальф намекает, что это мог быть только Саруман.

– Когда это случилось? — насторожился Пиппин.

– Пять дней назад, — ответил Арагорн.

– Погодите–ка… Пять дней?.. Вот тут мы подходим к тому, о чем вы еще не знаете. Древоборода мы встретили утром, после битвы. Мы переночевали у него в Родниковом Зале — это один из его домов, — а на следующий день пошли на Собор энтов, ну, на совет ихний, и скажу честно — ничего удивительнее я в жизни не видывал! Собор продолжался целый день, а потом еще день. Ночевали мы у другого энта, у Стремглава. А в конце третьего дня их прорвало… Вот это было зрелище! В лесу все вытянулось по струнке и встало на цыпочки. Будто лес ждал грозы — и вдруг как бабахнет! Вот бы вам послушать, что они пели на марше!