Империи песка - Дэвид У. Болл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Побеген! – крикнул он.
– Да, господин лейтенант.
– Убейте гончих.
– Слушаюсь!
Услышав приказ, Хаким с глазами, полными ужаса, быстро доковылял до Поля.
– Хозяин, ты должен его остановить! – прохрипел парень.
Поль покачал головой. Он слышал приказ и был согласен с Диану, однако сердце у него беспокойно билось.
– Люди ослабли. Нам нужно мясо.
– Хозяин, ты не понимаешь. Салюки – союзники шамба. Их история – наша история, их кровь – наша кровь. Неправедно их убивать.
– Хаким, они способны продлить нашу жизнь, иначе мы умрем с голоду. Другого выхода нет.
Глаза Хакима яростно пылали. Поль впервые видел парня таким.
– Хозяин, это неправильно, – повторил он. – Ты не знаешь законов пустыни. Первыми убивают верблюдов.
– Сейчас не время. Верблюды – наше средство передвижения.
Хаким сердито и с горечью смотрел на Поля. Потом открыл рот, чтобы сказать еще что-то, однако смолчал и поковылял прочь.
– У нас есть и другая собака. Почему не ее? – спросил второй шамба. – Или пса щадят, потому что он принадлежит младшему лейтенанту?
– Я щажу Недотепу, потому что он ловит ящериц, – ответил Диану. – Если он прекратит их ловить или ящерицы перестанут ему попадаться, а также если у нас не появится никакой другой еды…
– Та же участь будет ждать и Недотепу. – Эти слова произнес Поль.
Салюк пристрелили одну за другой. Слыша выстрелы, Поль каждый раз вздрагивал и внутренне сжимался. Недотепа лишь вилял хвостом.
Собачье мясо ели все, за исключением шамба.
Даия обрадовалась занятию, отвлекавшему от мыслей. Переезд лагеря поглощал все ее внимание. Нужно было решить споры насчет собственности, разобраться, кому принадлежит та или иная отара овец, собрать коз, разведать пастбища, проверить состояние колодцев, проследить за сворачиванием семи шатров, сшить новые мешки и залатать старые. К ней постоянно обращались с вопросами рабы и рабыни, вокруг бегали ребятишки, путаясь под ногами взрослых, добавляя свою простодушную долю шума и гама к общей суете, царившей вокруг. Даия хорошо управлялась с переездами. Подобно всем туарегам, Мано Биска несколько раз в год перемещал свой дуар со всеми шатрами, родней, рабами и животными. Каждый переезд зависел от состояния окрестных пастбищ. Когда жена правителя отсутствовала, вся работа ложилась на Даию. Рабы обращались к ней за распоряжениями и помощью, не давая оставаться наедине с собственными мыслями.
С недавнего времени она плохо спала и почти не ела, поскольку ее сразу начинало тошнить. Анна, рабыня, знавшая ее с детства и относившаяся к ней как к дочери, назвала причину раньше, чем сама Даия осмелилась об этом заговорить.
– В тебе растет дитя, – сказала Анна.
– Нет, – возразила Даия, сознавая, что врет; до сих пор ее месячные всегда приходили вовремя. – Да, Анна, это так.
– Так это же хор… – начала было Анна и осеклась.
В этом не было ничего хорошего. Наоборот, это было ужасно. Носить во чреве ребенка, не будучи замужем, считалось большим позором. Бесчестьем для матери, да и на ребенка ложилось пятно. Анна беспокоилась за Даию.
– В таком случае тебе нужно побыстрее выйти замуж, – сказала рабыня.
Даия лишь кивнула. Анна не знала самого худшего. Она была уверена, что отцом ребенка является Махди.
Даия отправилась к гельте, чтобы спокойно подумать. Она села на камни, глядящие в сторону воды. У нее на глазах зашло и потом снова взошло солнце, однако долгая ночь не принесла ей ответов. Невидимая тяжесть давила ей на плечи. Как она могла оказаться настолько глупой? Как могла так легко поддаться страсти? Солгав Махди, она порушила свою честь. С раннего детства она всегда говорила правду и не обманывала. Она еще ни разу не обидела другого человека. Теперь ей предстояло решить, как быть дальше. Сейчас Даия не ощущала ничего, кроме слабости и растерянности.
У даг-рали была старуха, способная быстро избавить ее от затруднений, пока те не усугубились, но Даия не знала, решится ли она на такой шаг.
Существовала и другая возможность: покинуть дуар раньше, чем ее живот станет заметен. Она могла бы родить ребенка и оставить среди камней на съедение зверям и птицам. Иные женщины так и поступали, и зачастую это считалось меньшим позором. Потом бы она вернулась к прежней жизни, начав все сначала.
Или она могла покончить с собой. У нее было время обдумать и такую возможность.
Должен ли кто-то погибнуть из-за моей слабости?
Она подумала о Муссе. Ее задевало, что он не проявлял к ней никакого интереса. Черт бы побрал этого Муссу! Такой учтивый, так печется о ее чувствах! Такой предупредительный! Прислал ей книжку, сборник великолепных историй, а к книжке приложил записку, больно ударившую по Даии. Он вовсе не собирался делать ей больно. Он просто пожелал ей счастья. Так оно и было. Вполне ожидаемые слова. Вот только она ждала от него совсем других слов. Даия сознавала это, читая его записку в восьмой, десятый, двадцатый раз. Она представляла, как Мусса водит рукой по бумаге, мечтала прикоснуться к его руке, подносила бумагу к носу, надеясь уловить его запах. Ей хотелось, чтобы он написал совсем другое, написал, что она ему нужна и желанна и что он хочет соединиться с ней. Но этого он не написал и теперь уже не напишет. Неужели она ему настолько безразлична? Почему он не проявил к ней ни капли мужского интереса? Даия знала ответ: потому что она слишком поспешно приняла предложение Махди. Она сожалела, что сказала Махди «да», но потом было уже поздно. А теперь придется это сделать, поскольку Махди…
Ох, Махди! Она не сможет вторично ему солгать. Одного раза достаточно. Надо сказать ему правду и отказаться от замужества. Женщина имела на это право. Но Махди ничем этого не заслужил. Не усугубит ли она отказом свою тогдашнюю ложь?
Больше всего Даия боялась, чем ее правда обернется для Муссы. Для него это могло означать смертный приговор. Но виновницей того, что произошло у них с Муссой, была она. А когда Махди узнает правду и Мусса заплатит своей жизнью, вина за случившееся ляжет на нее. Оставалось лишь надеяться, что Махди убьет и
