Том 14. М-р Моллой и другие - Пэлем Вудхауз

��Да?�� проверил он.�� Ну, что же� Пип-пип!

��Спокойной ночи.

��Привет твоей Альфе и маленьким сепараторам.

��Спасибо.

Джон проводил кузена до ворот и глядя, как он движется к дому, был доволен, что все обошлось. Когда он стал набивать трубку, из-за угла показалась Эмили, очень возбужденная.

��Ах, красота!�� сказала собачка.�� Какая ночь! Воры так и шастают, люди ударяются о деревья, жизнь кипит. Однако, разреши тебе сказать, твой Хьюго никуда не годится. Надломленная трость.[92] Если б ты его видел�

��Угомонись,�� сказал Джон,�� и ложись в корзинку.

��Ладно,�� согласилась Эмили.�� Ты скоро придешь? Она побежала наверх, мечтая об удобном ложе после таких треволнений. Джон раскурил трубку и стал думать. Обычно, куря последнюю трубку, он думал о Пэт, но сейчас мысли его занимало повествование Хьюго.

Сам он Твиста не видел, но знал, что тот владеет процветающей лечебницей. Мысль о том, что такой человек придет в усадьбу, чтобы ее ограбить, была уж очень странной. И как это придет в голову? Почему именно Твист? Почему не викарий или аптекарь?

Джон услышал шаги и понял, что вернулся предмет его размышлений. Лицо у него было удивленное, в руках он держал бумажку.

��Джон,�� сказал Хьюго,�� посмотри, это чек или нет?

��Чек.

��Пятьсот фунтов на мое имя с дядиной подписью?

��Да.

��Есть на свете Дед Мороз!�� благоговейно проговорил Хьюго.�� Нет, ты подумай, вхожу я в дом, а дядя зовет меня к себе и дает чек. Езжай, говорит, в Лондон с твоим Ронни, прямо с утра. Посмотри там насчет клуба. Помнишь, мы хотим открыть клуб, рядом с Бонд-стрит? Неужели я тебе не сказал? Ну, в общем, хотим открыть, и я должен внести пятьсот фунтов. Кстати, дядя просит, чтобы и ты поехал в Лондон.

��Я? Это зачем?

��Вроде бы, насчет страховки. Увеличить ее, что ли. Он объяснит. Нет, ты подумай! Дядя Лестер швыряется деньгами. Значит, я был прав, когда говорил Пэт�

��Ты ее видел?

��Да, встретил утром на мосту. И говорю ей�

��Она � э-э� про меня не спрашивала?

��Нет.

��Нет?

��Ну, не помню. Я о тебе упомянул, но вроде бы не спрашивала.�� Хьюго положил руку ему на плечо.�� Брось, Джонни! Забудь ее. Держись этой самой Долли. По-моему, ты ей нравишься. Что-то я такое вчера заметил, как-то она так смотрит� Застенчиво, что ли. Понимаешь, ты слишком тихий. Ты себя недооцениваешь. Помни, жениться может каждый, если приналяжет. Возьмем Бессемера. Истинный страхолюд, ноги � вот таки-ие, лицо � вроде ореха. И что же? Кто-то клюнул. Словом, не теряй надежды. Да по сравнению с ним ты вполне ничего! Одни уши�

��Спокойной ночи,�� сказал Джон.

Он набил трубку и повернулся к лестнице, по мнению Хьюго � как-то резко.

Старший сержант браво взошел на второй этаж и постучался. За дверью кто-то чихнул, потом спросил:

��Это Фладдери?

Шимп, обложенный подушками, сидел на диване. Лицо у него горело; взгляд из-под распухших век испугал бы более тонкого человека. В конце концов, сержант был верзилой с широкой лоснящейся физиономией. Легко ли на это смотреть, когда тебе худо? Мало того, Шимп знал, что голос у него зычный и пронзительный, словно раскаленная пуля. Таких сержантов можно вынести только при хорошем здоровье.