Писания про Юного мага - SoNew

С рыданиями она бросилась ему на грудь, поливая кожаную куртку слезами с запахом пудры, а сама уже прикидывала — послать на рынок Марона, помощника, или бежать самой. Замена звезды шоу за день до ярмарки — что может быть ужаснее и… конфиденциальнее? Пожалуй, нужно отправляться самой.

Корунд махнул рукой Бубу и высунувшимся из фургонов артистам и вскочил на телегу, запряженную буйволами. Повозка явно поджидала гнома возле постоялого двора. Бубу скривилась. Правившая волами гномиха была в полтора раза толще самой мадам и уж конечно не годилась в подметки шустрым гимнасткам. Но тем не менее, Корунд нежно обнял ее за неохватную талию, и телега покатилась к городским воротам.

— А ну-ка! — рявкнула мадам Бубу на артистов, упирая руки в боки. — Что, вам нечем заняться?

Топот множества ног подтвердил, что дел накануне ярмарки у всех хоть отбавляй. Бубу утерла мокрое лицо, попудрилась привычным жестом, даже не глядя в зеркало, и тяжело направилась в извилистые переулки, где шустрые мальчишки всегда были готовы отвести перспективного покупателя в подвал или сарай, где дожидалась продажи очередная партия пленников.

— Сюда, мадам Бубу… вам кого? Есть силачи — вон какие, один позеленее, другой посветлее. Есть девочки, гибкие как кошки. Нет? Есть одна жрица, танцует и поет. Не лезть? Но я только хочу вам помочь! — торговый агент наконец отвязался от мадам и с недовольным видом уселся на колченогом табурете у входа. Мадам Бубу окинула толпу, не обращая внимания на мрачные лица пленников.

— Значит так! — негромко, но веско провозгласила она. — Я мадам Бубу, цирк «Волшебные забавы». Мне нужен… артист. Не пахарь, не слуга, не любовник, не телохранитель, не колдун. Мне нужен гном… гном, у которого нет руки… или ноги. Если среди вас есть такой, то скажу сразу — лучшей участи ему не сыскать. Пахарю-калеке придется туго, и отупеет он раньше, чем закончится контракт. А на что еще годится невольник с изъяном? Ну? Мне некода ждать тут три года, если среди вас нет калек, то еще пять рынков ждут меня.

Насчет пяти рынков она загнула, от силы пара партий пленников могла отыскаться в Адоре в эту ночь. Но стоящим и сидящим перед ней неоткуда было об этом знать. Толпа угрюмо молчала. Бубу осмотрела всех, надеясь заметить изъян своими глазами. Нет, все были здоровы как проклятые големы! Она сердито двинулась к выходу.

— Мадам! — вполголоса окликнул ее тощий человек. — Я настоящий маг, и ваш цирк…

— Мой цирк показывает настоящие фокусы, понимаете? Ловкость рук и никакой магии! Зрителям приятно знать, что они могут при желании повторить любой фокус. Раз в сезон мы раскрываем секрет какого-нибудь из них — разумеется, если нам есть чем заменить его, — Бубу вскинула голову, украшенную несусветной башенкой из ярко-розовых кудрей.

Пленники угрюмо молчали. В сердце мадам закрался страх. Конечно, можно нанять простого гнома, хоть вон того, с сизой бородой, но тогда придется или отменить некоторые фокусы Корунда, или смириться с тем, что артист будет летать в выморок время от времени. Она-то смирилась бы и не с таким, но как бы потом не стать объектом мести бывшего актера?

Мадам шагнула в узкий проход к двери. Торговец вяло махнул ей рукой. Ему было ясно, что сделка сорвалась. Что поделаешь, это не оптовый покупатель, нуждающийся в команде пахарей.

— Мадам Бубу! — прошептал владелице цирка почти в ухо сиплый голос. — Вы про ваши фокусы молчите лучше, а скажите, что нужен вам работник, за буйволами смотреть. А как увидите, что я без ноги, так цену и собьете.

Бубу неторопливо смерила молодого гнома с головы до пят. Внешне хорош — крепок, широк в плечах. Хитрый прищур глаз, да и его идея пришлась мадам по вкусу. И нога… да, действительно, деревяшка выглядывает между штаниной и башмаком. Отлично!

— Ты? С буйволами? Да ты, небось, кроме шахт ничего сроду не видывал! — будто бы ответила она пленнику. Торговец сразу навострил уши.

— Эй! — щелкнула пальцами мадам Бубу. — Что там насчет этого? Он мне тут заливает, что умеет обращаться с буйволами, да больно молод на вид.

— Не извольте беспокоиться, сейчас проверим! У нас тут все записано, одним из лучших магов проверено… — забормотал торговец.

— Ну-ну! — скептически заметила мадам Бубу. «Лучший маг», разумеется, какой-нибудь мальчишка, только и умеющий, что с грехом пополам отличить ложь от правды.

— Все в точности! — интимно понизив голос, сказал торговец. — Этот гном с малолетства при караване рос, так что буйволов должен обихаживать по высшему классу, — его глазки масляно заблестели. Он едва ли не потирал руки, предвкушая барыш.

— Ну, покажите мне его. Мы не караван, но колесим изрядно, — оттопырила губу мадам. — Эй, как тебя, иди сюда! Повернись!

— Молодой, крепкий, опытный… — глаза торгаша забегали, когда он глянул на ногу гнома. — Всего пять миллионов…

— Что такое? — деланно удивилась Бубу. — А? — и она без предупреждения задрала штанину гнома. Тот дернулся от неожиданности, а торгаш разочарованно крякнул.

— Это ка-ак? — раздуваясь от гнева двинулась на него мадам Бубу. — Это мне? Одноногого? Работника? Мне? Да я вам… я ваш гадюшник…

— Два миллиона… — сдавленно пискнул торговец, уже воображая крепкие пальцы у себя на горле. — Один! Ой! — он с размаху плюхнулся на свой колченогий табурет, и тот немедленно завалился. Мадам Бубу знала, когда нужно остановиться.

— Вы сказали — восемьсот тысяч? — почти ласково пропела она.

— Девятьсот… — прокряхтел торгаш, вылезая из-под табурета.

— А, восемьсот пятьдесят, я ослышалась.

— Восемьсот… а, пятьдесят! По рукам! — махнул листом контракта торговец.

Мадам расплатилась с ним, и выжидательно посмотрела на гнома.

— Ну, твой черед. Ты должен подписать контракт, слышишь?

— Слушаю, мадам, — склонил тот кудлатую голову. — А токмо вам же известно, что мы, гномы, контракт без выкупа не подписываем.

— Что такое? — мадам Бубу подняла брови вверх. — Впервые слышу! Что за бред?

— Это новомодное веянье, сударыня, — поклонился торговец. — Гномские пленники действительно теперь требуют во все свои контракты вносить пункт о выкупе. Есть у них родня или друзья — приедут и выкупят. Нету — будут отрабатывать по полной.

— Ну… ладно… — мадам пожала плечами. — запишите там: пять миллионов.

— Никак невозможно, — в подобострастной гримассе торговца явно проступило злорадство. — По закону, стало быть, имеет он право быть выкупленным за ту же сумму, за которую и куплен. Разве что мадам соизволит уплатить за него пять миллионов…

— Не дождетесь, любезнейший, — оскалилась мадам Бубу. — Впишете восемсот пятьдесят тысяч и пусть подпишет.