Баллада о Великом Маге (СИ) - Кохен Лия

— А это его слуги.

Тэль-Белар молча смотрел на мажордома, который, свысока оглядев зал, заявил, что перед тем, как будет решен вопрос поставок к столу его светлости провианта из Глудио уважаемыми господами, герцог распорядился достойно встретить торговцев и выразить им крайнюю степень почтения. С этим он встряхнул пышными рукавами и, приподняв со стола крошечный золотой колокольчик, позвенел в него и улыбнулся гостям. В ту же секунду, как по волшебству, из дверей выплыли несколько юношей в красных костюмах с подносами и кувшинами в руках и, разложив свою ношу на столе, тут же исчезли, словно их и не бывало. От такого цирка Тео расплылся в самой искренней улыбке, Тэль-Белар продолжил молча смотреть на собеседника, а Магос, отхлебнув из бокала только что налитое ему личным лакеем вино, принялся за еду. Меж тем унесли холодные закуски и принесли горячие, потом настал черед супа, а затем и дичи. Пока питающиеся в последнее время в основном рыбой Тео и Магос жадно набрасывались на всякое поставленное перед ними блюдо, темный эльф ни разу даже не притронулся к своей вилке или бокалу.

— Неужто на столе нет ни единого блюда, которое было бы по вкусу вашему товарищу? — поинтересовался управляющий у Магоса.

— Не обращайте внимания. Он питается воздухом и эльфийскими кексами, — усмехнувшись, ответил маг.

— О! Тогда, я думаю, мы сумеем угодить и ему, — мажордом что-то шепнул на ухо лакею, невысокому мальчишке, как раз менявшему его салфетку, и тот, кивнув, поспешно удалился.

После чая, удовлетворенно потерев руки, главный распорядитель Петтэр поинтересовался, достаточными ли были кушанья, чтобы удовлетворить запросы гостей. Тео тут же довольно закивал головой, но Магос, скрестив руки и откинувшись в кресле, казалось, был с ним абсолютно не согласен. Мажордом вопросительно поглядел на Магоса, и тот заявил, что вряд ли его светлость будет удовлетворен, если, помимо всех этих яств, на стол не будут поданы превосходные спелые фрукты с плантаций Глудио и Диона. Петтэр улыбнулся в знак согласия, но тут же его отвлек еще один слуга.

— Ах, все уже готово, — потирая руки, вскочил мажордом со своего места и, бросив торжествующий взгляд на темного эльфа, обратился к нему:

— Мы, безусловно, заключим сделку с таким деликатным и проницательным человеком, как многоуважаемый Магос, но позвольте сперва выразить вам признательность от лица Его Светлости и угодить нашему дорогому гостю.

Он снова позвонил в маленький золотой колокольчик, и тут же в дверь вошла очень юная светлая эльфийка в коротеньком голубом платьишке и белом переднике. В руках она держала серебряный поднос, на котором дымились какие-то пирожки.

— Травяные кексы по эльфийскому рецепту специального для нашего дорогого друга, — объявил управляющий.

Тео удивленно вскинул брови, а Магос фыркнул.

Эльфийка, обогнув стол, подошла к ошеломленно глядящему на нее Тэль-Белару и, приторно улыбнувшись, начала щипцами для сладкого выкладывать пирожки на его пустую тарелку.

Тэль-Белар внезапно схватил ее за руку. Девушка вырвалась и с непониманием поглядела на темного эльфа.

— Это кто такая? — сурово спросил эльф пораженного действием своего гостя мажордома.

— Хм? Ума? — Петтэр взглянул на эльфийку. — Она никто, просто горничная, чинара[7].

Ледяные глаза Белара налились кровью и стали похожи на взорвавшуюся звезду.

Он с тревогой посмотрел на эльфийку, а затем начал расспрашивать ее о чем-то на непонятном для остальных языке. Сначала он говорил спокойно, но по мере того, как она продолжала молчать, начал переходить на крик.

— Уважаемый, — строго обратился к нему управляющий, — я догадываюсь, что Вы говорите с Умой на языке темных эльфов, но поверьте, она его не знает.

— Это древний эльфийский — она должна его знать, — огрызнулся Тэль-Белар, собираясь снова обратиться к ошеломленно глядящей на него девушке.

— Да уверяю же Вас, — с раздражением снова прервал его Петтэр, выходя из-за стола, — она не знает никакого: ни древнего, ни современного. — Ступай, Ума, — приказал онэльфийке, и она, вновь улыбнувшись, уже собралась удалиться, но лучник схватил ее за рукав.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Стой тут, — скомандовал он.

Эльфийка остановилась, не до конца понимая, чего от нее хотят.

— А теперь объясни мне, ты, напыщенный человечек, — обратился эльф к мажордому, — что эта эльфийская девочка делает в вашем доме?

Мажордом секунду не мог вздохнуть от возмущения, а потом начал объяснять Тэль-Белару, что Ума прислуживает здесь всю свою жизнь, как и ее мать.

— Как это может быть… — не веря словам человека, темный эльф покачал головой.

— Ну куда-то же должны были пойти все те эльфийки, которых привезли с юга охотники за трофеями. Одних продавали милордам, других оставляли себе, каких-то, кому особо повезло, даже брали в жены… — небрежно пробормотал мажордом, но тут темный эльф схватил человечка за шкирку и так сильно тряхнул, что тот тут же потерял свой парик, а с ним и надменный вид.

Лакеи с криками выбежали из столовой.

— Это возмутительно, — заикаясь, прошептал управляющий. — Прошу, — обратился он к Магосу, — прикажите своему ушастому приятелю немедленно отпустить меня, а не то…

— Я, конечно, не вправе тебе приказывать, — обратился Магос к товарищу, ощущая загривком, что наивыгоднейшая сделка его жизни ускользает от него, — но, Белар, — размеренно продолжил он, — ничего не происходит. Этот человек просто выполняет свою работу.

— Она, — кивнул Тэль-Белар в сторону эльфийки, зажавшейся в угол и беспомощно глядевшей то на мажордома, то на темного лучника, — она поедет с нами. Мы отвезем тебя домой, — обратился он к девушке.

— Прошу Вас, — вдруг робко прошептала эльфийка по-человечески, — отпустите уважаемого господина Петтэра. Не знаю, почему Вы так злы на него, но он очень хороший человек: он замечательно обращается с прислугой и никогда и руки на нас не поднимал…

Эльф изумленно поглядел на служанку:

— Тыэльф, тывысшее на свете существо. Ты не должна оставаться в доме этих самодовольных невежественных людей. Мы не сделаем тебе ничего плохого — мы отвезем тебя на родину, в Эльфийскую Деревню.

— Не похищайте меня, — взмолилась эльфийка, — моя мать недавно отошла в мир иной, и мой старый отец умрет от горя, если потеряет и меня…

— Никто не похищает тебя, милая, — эльф отбросил толстяка в сторону и присел рядом с испуганно глядящей на него девушкой. — Ты можешь взять и отца, и всех остальных эльфов с собой.

— Но… — запнулась девушка, — мой отец не эльф, он человек, и он работает дворецким у самого герцога. Прошу, — эльфийка умоляюще сложила руки у груди, — у него слабое сердце. Я просто хочу остаться здесь, с отцом, с друзьями.

Эльф молча встал и гневно посмотрел на мажордома. Тут дверь за спиной толстяка с шумом распахнулась, и в нее ворвались человек шесть охранников с копьями и мечами.

Заметив это краем глаза, Петтэр злобно усмехнулся и, поднявшись на ноги, обратился к гостям:

— Ну а теперь, господа, я прошу вас удалиться, — отряхнувшись и обретя свой прежний гордый вид, он продолжил: — И позвольте вас информировать о том, что ни герцог, ни другой уважаемый лорд Руна впредь не будет иметь с вами никаких дел, — мажордом посмотрел на Магоса, понимая, что его слова должны в первую очередь задеть этого усатого широкоплечего торговца.

Магос лишь ухмыльнулся и тряхнул головой, давая ребятам знак идти на выход, но мажордом задержал его жестом.

— А Вас, — обратился он к Тэль-Белару, — я приказываю поместить под арест до тех пор, пока Вам не будет вынесен приговор за действия насильственного характера в отношении особо важной персоны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Стража вышла вперед из-за спины толстяка, готовая взять в кольцо и увести темного лучника, но тут Магос, вставая со своего места, с такой силой толкнул стол обеими руками, что тот с грохотом перевернулся, утащив за собой все тарелки, и бокалы, и подносы с недоеденными яствами.